Зловещие топи - Виолетта Орлова

это было слишком рискованным предприятием. Так что же сделать, чтобы предать огласке поступки Хайсама? Только эти беспокойные мысли занимали голову Артура, покуда он приходил в себя после затяжной лихорадки. На время он даже отвлекся от столь манящей идеи самому поскорее убраться из Мира чудес.

Иногда Артур высказывал свои соображения вслух, облекая их в форму вопросов Наязу, а тот отвечал довольно охотно, ибо по природе был болтлив без меры.

– Какой самый известный театр Мира чудес? – спросил как-то Артур, подняв свои серьезные голубые глаза на сиделку.

– Известно какой. «Знатный трюкач».

– Вот как? А я думал, «Сатира песков».

– Нет, что ты, отрок! – снисходительно улыбнулся Наяз. – «Сатира песков», по моему личному убеждению, славится лишь пригожими физиономиями, а таланта там днем с огнем не сыщешь. Тамошняя хозяйка страсть как помешана на внешности.

При этих словах лицо Артура предательски покраснело, но Наяз, увлеченный рассказом, к счастью, ничего не заметил.

– А в «Знатном трюкаче», напротив, лишь на таланты смотрят. Они, уж поверь, умеют находить среди песка золотые крупинки. Кстати, хозяйка театра, госпожа Майра, весьма не любит госпожу Оридиан и мечтает ей покрепче насолить. У этих блистательных дамочек, знаешь ли, что-то вроде спортивного соперничества. Только Майра предлагает настоящие таланты, бриллианты, а Оридиан берет эстетикой. Я, конечно, за мастерство. Страсть не люблю тех, кто лишь своей смазливой физиономией выбивает себе место под солнцем. Тем более в «Сатире» что ни день, так актерский состав меняется. Одни ей, видите ли, надоедают, она новых берет. А в «Трюкаче» все старенькие, опытные.

– Неужели в «Сатире» совсем нет талантливых актеров? – вопрошал Артур, подавив в себе смущение.

Господин Наяз крепко задумался. Кстати выяснилось, что он на самом деле являлся страстным театралом; армут мог говорить на эту тему бесконечно, с удовольствием высказывая свою точку зрения. По всем же остальным вопросам он неизменно ссылался на Айриса, как на некую вышестоящую инстанцию.

– Может, парочка и имеется. Я бывал там однажды; зашел чисто из интереса, так сказать, поглядеть, сравнить. Но всем им далеко до талантливого Линши, Робека, Аваила и прочих моих любимцев. Разве что Хайсам действительно хорош. Я бы сказал, на нем одном «Сатира» и держится. Не станет его, и театр прекратит свое существование. Ты ведь тоже театрал, да, дружок?

Артур с улыбкой покачал головой.

– Нет. Не совсем. Но мне интересно узнавать про жизнь актеров в Мире чудес.

– О, жизнь у них тяжелая. В основном народ на трюкачей базарных приходит смотреть; те же бесплатно свои фокусы показывают, а в театрах надо с нажитыми венгериками расставаться. Только я считаю, что ради настоящего искусства можно и проредить разок-другой свой кошель.

– А вы-то сами чем занимаетесь?

Наяз неопределенно покачал головой. Уход с его любимой темы заканчивался всегда одним и тем же:

– Пожалуй, лучше у драгоценного Айриса спросить, чем. То тут, то там помогу понемногу. Сейчас вот за тобой хожу. Вроде сиделки я.

Таким образом, прошло несколько длинных дней, наполненных бесконечными разговорами о высоком искусстве. Неуловимый Айрис так и не появлялся, а Артуру по-прежнему не разрешалось никуда выходить, что приравнивало его в своем статусе скорее к пленнику, нежели к пациенту. Впрочем, своевольному юноше не было никакого дела до запретов. Когда он достаточно окреп и поправился, чтобы совершить задуманное, он просто вышел из комнаты под предлогом того, что ему надо наведаться в уборную.

– Хорошо, только не задерживайся, – занудным голосом проговорила его сиделка. Артур послушно кивнул, однако пошел совсем в другую сторону – а именно к выходу из уже набившего ему оскомину шатра. У него не имелось теплой одежды, а брать чужую ему не хотелось. К счастью, в кармане штанов юноша обнаружил мешочек с деньгами; он предусмотрительно положил его туда перед тем, как уйти из Сулат-Хана, ибо тот не помещался в суму. На эти деньги в первой же базарной лавке клипсянин купил себе теплый овечий полушубок; теперь, по крайней мере, своим видом он меньше выделялся среди остальных армутов.

Кстати, было не так уж и холодно, а может, просто смрадень в этом году не дошел до Мира чудес, затерявшись где-то по дороге. Удивительное дело: когда Артур брел по палаточным улицам, он совсем не встречал полидексян, хоть те и являлись на время холодов непосредственными соседями кочевников. Зато горластых армутов имелось в избытке, да и приезжие купцы попадались ему на пути. Артур задумчиво брел вперед, периодически останавливаясь и вежливо спрашивая у торговцев дорогу. Один раз он замер у лотка со всякой всячиной, лежавшей в красивом окружении из скорпионов в рахат-лукуме.

– Чего тебе, странник? – томным голосом поинтересовалась торговка. Артур слегка нахмурился; жаль, что внешний вид с головой выдавал в нем приезжего. Ему было бы куда проще, походи он чуть больше на кочевников.

– Мне нужны все газеты за последнюю неделю, – ответил юноша.

– Ты имеешь в виду туппумы?

– Э-э… Не знаю. Где я могу посмотреть новости?

– Да вот здесь, – торговка с готовностью передала юноше стопку колоритных глиняных табличек, что заменяли армутам газеты. – А у тебя есть чем расплатиться? – алчно поинтересовалась она.

Артур позвенел перед ее носом монетами, и та вздохнула, сразу на глаз оценив, что внутри не так много, как ей хотелось бы.

– Два венгерика.

Артур взял таблички и принялся внимательно их рассматривать. Знаки на них выдалбливались специальными трехгранными палочками, пока глина не успевала высохнуть. Текст читался весьма приблизительно.

«Мир чудес вновь отправляется в путь? Погадайте вместе с самой известной гадалкой на свете». Поморщившись, Артур взглядом перешел на другую табличку. «Убийство на улице Мотов – ревнивый муж саблей зарезал свою жену». Чем далее Артур продвигался в чтении, тем более дикими и варварскими ему представлялись местные новости. Впрочем, стоило ли многого ждать от Мира чудес? Хорошо еще, что здесь вообще были в ходу таблички. А потом он перешел к одному любопытному заголовку: «Впервые в "Сатире": плачущий мальчик». Саркастически хмыкнув, Артур принялся с интересом читать.

«Известная меценатка и одна из самых влиятельных женщин Мира чудес заполучила в свой театр настоящий самородок, небывалой красоты иноземный бриллиант. Талантливый актер угрожал зрителям кнутом, а потом заставил публику рыдать навзрыд. По словам очевидцев, он и сам не сдерживал во время игры слез. Предвидим, что у "Сатиры песков" в ближайшее время значительно увеличится приток посетителей».

Несмотря на неприятные воспоминания, связанные с жизнью в Сулат-Хане, в конце Артур во весь голос рассмеялся. Экзотичного вида прохожие с тюрбанами на головах удивленно косились в его сторону, но он ничего не мог с