Тайны Троссард-Холла - Виолетта Орлова

что вода там соленая, как в море! Ее нельзя было пить, но несмотря на этот досадный недостаток, она тем не менее помогла мальчику прогнать слабость. Ему захотелось бороться, идти вперед, что-то делать. Артур еще раз внимательно осмотрелся.

Пещера с озером напоминала огромный оркестровый зал; сейчас тут было затишье, но, казалось, через минуту выйдут артисты и начнут играть на клависоне. Озеро представляло собой сцену, покрытую зеленым бархатом, а три узких прохода вели за кулисы. Артуру надо было покинуть величественный зал и проследовать по одному из коридоров. Но куда пойти? Один из них был совсем маленьким, человек бы в него пролез, но с огромным трудом. Другой, напротив, был широким, и по нему можно было вполне комфортно перемещаться. Третий зарос мхом, и из входа в него пахло гнилью и сыростью. Во многих сказках, что Левруда рассказывала своему подопечному, было, непременно, три пути. Хотя, помнится, старая женщина именно за это и не любила сказки. Она говорила, что дорог только две и они никогда не пересекаются. Кормилица частенько читала наизусть шуточное стихотворение, которое она якобы нашла в какой-то книге. Но Артур всегда знал, что это ее собственное стихотворение. Вот оно:

«Славные детки играют в траве.

Помнят ли крошки — дорог только две!

Расскажем мы о той и другой,

А после — выбор, что лишь за тобой.

Один путь — милый старичок,

Что чести и добра не знает.

Поправив свой воротничок,

Рассказывает много баек:

— Кто по моему пути пойдет, тому дары я предоставлю,

Того я высоко поставлю,

Монетой одарю и в высший свет доставлю.

Друзей не будет — но зачем? Когда купить все можно без того:

Здоровье, жизни без проблем и наслажденья твоего…

И что ни день — азарт, игра!

Согласен, просто сказка, да?

Но в конце со мной пойдешь

В мою обитель навсегда,

И лишь тогда ты вдруг поймешь,

В чем заключается беда.

Тебе я, в общем, не родитель,

И вечность за тобой ходить

Я тоже, в общем, не любитель.

Все честно: на земле — я твой,

Однако здесь — моя обитель,

И ты — ты тоже мой.

Тут мира нет,

Тут вой и драки,

За каждый вздох, за каждый стон

Тут наступают дни расплаты,

И все неважно — будто сон.

Однако страшное не то.

Тяжко, да, но ты не закричишь.

При этом все же есть одно,

За что меня ты не простишь.

Ты будешь вниз смотреть

— глаза вконец открой!

Другие люди там и выбор их.

И вечно будешь сожалеть,

Что выбор их — уже совсем не твой!»

Второй путь — это восхожденье,

Огромный кряжистый массив…

Нелегкое то достижение.

Иди наверх, не будь труслив!

Твои родные тебе вторят

«Зачем идти так высоко?»

Твои друзья тебе промолвят:

«Останься тут, недалеко».

Но ты пойдешь, взвалив на плечи

Всех тех, кто сам бы не дошел,

Под их пленительные речи

Наверх взлетаешь, как орел.

С высот поглядывая вниз,

Ты будешь видеть все изъяны:

Людскую ненависть, бурьяны,

Твой путь действительно тернист!

Другие будут альпинисты

Повсюду лезть на горный кряж,

Толкаясь на пути гористом,

Но ты желанье их уважь

И пропусти вперед, рукою

Толкай их вверх, ведь сила есть.

Пускай не ссорятся с тобою —

Ведь ты поможешь им пролезть.

И в тот момент, когда ты рухнешь

В бессилии на полпути,

Ты помощь сверху вдруг получишь —

Награды лучшей не найти!

Пусть путь тот сложен и непрост,

И не амбиции в нем правят,

Ведет он вверх, до самых звезд,

Любовь и свет тут заправляют.

И, наконец, наверх поднявшись,

Ты засияешь, как звезда,

Для тех, кто хочет, запыхавшись,

Подняться раз и навсегда!

Когда Артур впервые услышал этот стих, ему почему-то сразу представился первый путь: уродливый старик, хитро улыбаясь, в одной руке протягивает ему золотую монету, а в другой нож. Сейчас, в этой пещере, детские страхи оживали. Мальчик в благоговейном ужасе уставился на туннели, не понимая вполне, который ему следует выбрать. «Была бы Левруда жива, она нашла бы выход», — звучало в его воспаленном мозгу. Пещера будто сводила Артура с ума.

В конечном итоге он решился идти через узкий лаз, так как подумал, что там меньше вероятность встретить кого-либо. Впрочем, о чем это он? Похоже, здесь никого нет и никогда не было. Опять мальчик с тоской подумал про свое одиночество. Бедняга вывернул карманы, желая найти хоть какое-то воспоминание о Троссард-Холле. На камни выпало что-то, завернутое в липкую бумажку. Это был черничный торт с праздника Треверса. Артур с жадностью съел все до последней крошки и облизал руки, с грустью подумав о том, что это его последняя еда в пещере. Если, конечно, ему не удастся поймать рыбу в том зеленоватом озере, на что уповать особенно не приходилось.

Артур смело устремился вперед, не глядя себе под ноги. Что-то словно подгоняло его, не давало остановиться и поразмыслить над сложившейся ситуацией. В какой-то момент мальчик неудачно наступил на скользкий камень, и его понесло вниз. Сначала он еще как-то пытался удержаться, но потом его перевернуло, и он кубарем покатился по пещере. Все закружилось у него перед глазами, и на мгновение он даже будто потерял сознание.

Наконец страдальцу удалось остановиться. Глухой удар о гранитные своды, впрочем, был весьма далек от мягкого благополучного приземления.

— Что же это! — сквозь зубы пробормотал Артур. Неожиданно ему вспомнилось забавное ругательство Тина — «единорог тебя раздери». Да, именно так, самое подходящее выражение в данной ситуации! Ищет ли его сейчас Тин? Да, скорее всего. И Диана. И всеумная Триумфия. И его единорог.

Грот, куда свалился Артур, походил на помещение с озером, однако его размеры были значительно меньше. Стены оказались пористыми, и из них вытекала какая-то маслянистая жидкость, к сожалению, никак не походившая на воду. Эта пещера сразу переходила в другую, а потом в третью. Помещения следовали друг за другом подобно бисеру, нанизанному на леску. Именно так