Литания Длинного Солнца - Джин Родман Вулф

– На кулачках-то? Еще бы! Челюсть сломаю с первого же удара. И вот про это вспомни, – добавил Молот, ткнув пальцем в блестящую царапину, оставленную иглой на его камуфлированной груди. – Ну а представь, что у нас обоих по пулевому ружью?

– Ружья у Чистика, думаю, нет, – дипломатично заметил Шелк.

– Допустим, виронские власти выдали ему и ружье, и коробку патронов.

– В таком случае вопрос, на мой взгляд, сводится к везению.

– А друзей, кроме тебя, патера, у этого твоего знакомого, Чистика, много?

– Наверняка да. Одного, по имени Кошак, помню точно: этот еще здоровее, выше, чем Чистик. И одна из наших сибилл с Чистиком, безусловно, в дружбе.

– Ну, ее мы в счет брать не станем. Допустим, мне довелось биться с тобой, Чистиком и тем третьим био, Кошаком, и все вы, трое, вооружены пулевыми ружьями. Что тогда?

– Тогда, я думаю, исход возможен любой, – по-прежнему осторожно, опасаясь чем-либо обидеть капрала, ответил Шелк.

Капрал Молот, выпрямившись, шагнул к Шелку, грозно навис над ним.

– Ты прав. Может, я сумею перестрелять всех троих, а может, вы пристрелите меня, не получив ни царапины. Но что, по-твоему, самое вероятное? Откровенно скажу, соврешь – на том всей моей любезности и конец. Прежде чем дать ответ, поразмысли об этом как следует. Ну, так как? Вас против меня трое, у всех у нас ружья…

Шелк, хмыкнув, пожал плечами.

– Как пожелаешь. Конечно, я в военном деле разбираюсь не слишком, но, на мой взгляд, скорее всего, ты убьешь одного либо двоих из нас, но и сам погибнешь… как говорится, в процессе.

Молот вновь запрокинул голову, обозначив усмешку.

– Похоже, тебя, патера, не так-то легко напугать, а?

– Напротив, я – человек довольно робкого нрава. И не на шутку перепугался – до сих пор боюсь – собственных слов, но ты же хотел именно этого… правды.

– Сколько в Вироне био, патера?

– Не знаю, – потирая щеку, протянул Шелк. – Какой, однако ж, интересный вопрос! Правду сказать, я об этом прежде никогда не задумывался…

– Ты – человек сообразительный, это я уже понял, а самому мне подолгу бывать в городе не доводилось давно. Как по-твоему, сколько?

Шелк вновь потер щеку.

– В идеале мы – то есть Капитул – стремимся содержать по мантейону на каждые пять тысяч горожан, а в наши дни почти все жители города – био. Хемы, конечно, тоже найдутся, но их не так уж много – самое большее один из двадцати. Действующих мантейонов в городе сейчас сто семнадцать… по крайней мере, так обстояли дела, когда я заканчивал схолу.

– Выходит, пятьсот пятьдесят пять тысяч семьсот пятьдесят, – подсчитал Молот.

– Но на самом деле соотношение гораздо выше. Более шести тысяч на каждый – это наверняка, а может быть, даже по восемь или по девять.

– Ладно. Допустим, шесть тысяч био на мантейон, – решил Молот, – раз уж ты так уверен, что их больше. Всего получается семьсот две тысячи био. Ну, скажем, половина из них – мелюзга, так? Половина оставшихся – женщины. Из них в драку сунутся разве что единицы, их тоже в расчет не берем. Остается сто семьдесят пять тысяч пятьсот мужчин. Считай, половина – кто стар, кто хвор, а кто просто сбежит и спрячется. В остатке – восемьдесят семь тысяч семьсот пятьдесят. Понимаешь, патера, к чему я веду?

Ошеломленный этакой лавиной чисел, Шелк отрицательно покачал головой.

– Минуту назад мы сошлись на том, что трое меня одного, скорее всего, прикончат. Ладно. Теперь прикинем: восемьдесят семь тысяч семьсот пятьдесят против трех с половиной тысяч жестянок – к примеру, в Уике, по нашим оценкам, осталось примерно столько… получается уже не трое, а этак двадцать пять на каждого.

– Вот теперь, кажется, понимаю, – закивал Шелк.

Молот нацелил ему в лицо указательный палец толщиной в добрый ломик.

– Это все, кто пойдет в бой. Возьмем только стражу. Пять бригад, так?

– Сейчас формируют новую бригаду, резервную, – сообщил ему Шелк. – С ней получается шесть.

– Шесть бригад, по четыре, а то и по пять тысяч бойцов в каждой. Вот и скажи мне, патера, кто решит дело в случае новой войны? Мы, жестянки, или Аюнтамьенто, командующий стражей и при желании способный раздать пулевые ружья половине виронских био?

С головой ушедший в раздумья, Шелк не ответил ни слова.

– Ответ тебе, патера, теперь известен не хуже, чем нам. Может, мы и элитные силы, но на доске есть еще кое-кто. Идем. Покажу тебе резервистов.

В дальней части просторного арсенала с высоченными потолками, на полках вдоль задней стены, покоились солдаты, обернутые грязными полотнищами полимера. На руках и ногах их поблескивал густой слой вязкой черно-коричневой предохранительной смазки. Охваченный удивлением, Шелк склонился над ближайшим, чтоб рассмотреть его повнимательнее, дунул, но, обнаружив, что это не помогает, стер паутину и пыль рукавом.

– Ровно рота, – с невольной гордостью объяснил Молот, – до сих пор точно такая же, какой сошла с конвейера Конечной Сборки.

– То есть он еще… не произнес ни слова, ни разу не поднял головы, не огляделся вокруг? Ни разу за три сотни лет?

– Чуточку больше. Нас ведь, прежде чем погрузить на борт, копили лет этак двадцать.

«Этот человек появился на свет примерно в то же время, что и майтера Мрамор, – подумалось Шелку, – и, кстати, примерно в одно время с Молотом. Сейчас она стара, изношена, не слишком далека от смерти, однако Молот по-прежнему молод, силен, а этот еще не родился!»

– Можно, конечно, разбудить его хоть сейчас, – заметил Молот. – Проще простого: покричать в ухо, по груди постучать… только ты этого не проделывай.

– Не стану, – выпрямившись, заверил его Шелк. – Это запустит его мыслительные процессы?

– Они уже запущены, патера. Без них Конечной Сборки не завершить: надо же убедиться, все ли работает штатно. Запустили, да так и оставили. Только прикрутили малость, если понимаешь, о чем я, так что срок службы агрегатов практически не сокращается. Он вроде как понимает, где находится, и разговор наш слышит, но особого смысла в нем не находит. Не задумывается ни о чем. Однако если вдруг что случится, вроде пожара в расположении, тут же проснется. С полным набором постоянных приказов-инструкций.

– Мне крайне не терпится задать вопрос обо всем том, что ты рассказывал, – признался Шелк. – И не один вопрос – с полдюжины. Очень надеюсь, ты на них не рассердишься, хотя можешь счесть их невежливыми… но прежде всего скажи: с прочими спящими здесь солдатами дела обстоят точно так же?

– Не совсем…

Тревога в голосе Молота живо напомнила Шелку о его недовольстве по адресу Аюнтамьенто.

– После того как некоторое время бодрствуешь, отключиться куда труднее. Видимо, из-за того, что нового вокруг происходит куча. Понимаешь, о чем я?

– Думаю, да, – кивнув, подтвердил Шелк.

– Поначалу-то кажется, будто просто лежишь да лежишь. Будто бы что-то не так. Будто бы ты