Литания Длинного Солнца - Джин Родман Вулф

Молот вновь запрокинул голову, обозначив широкую улыбку.

– А видеть ее тебе доводилось?

– Э-э… нет. Печать Паса – по крайней мере, насколько известно мне – главным образом метафора. Вот, например, если я тебя исповедую, все, узнанное мною на исповеди, считается защищенным печатью Паса – то есть не подлежит разглашению кому-либо третьему без твоего явно выраженного позволения.

– Ну, так гляди, – небрежно бросил Молот, отступив в сторону.

На высоте пояса линию стыка дверных створок, скрепляя обе, пересекала широким мазком полоса какого-то темного полимера. Припав на колено, Шелк подслеповато сощурился и прочел оттиснутую на ней строку цифр с буквами:

5553 8783 4223 9700 34 2221 0401 1101 7276 56

ОПЕЧАТАНО МОНАРШЕЙ ВОЛЕЙ

– Вот это она и есть, – пояснил ему Молот. – Налеплена тут с тех самых пор, как мы поднялись на борт. Поминая печать Паса, люди говорят как раз о том, что у тебя перед глазами. В прежние времена таких куда больше повсюду было.

– Если этот оттиск – воистину то самое, что подразумевается под печатью Паса, – прошептал Шелк, – сия реликвия не имеет цены!

Благоговейно склонившись перед печатью, он осенил ее знаком сложения и забормотал молитву.

– Кабы ее удалось снять и отнести в один из тех больших мантейонов, наверное, так бы и получилось. Но штука в следующем: не выйдет из этого ничего. Начнешь снимать ее с двери, эта черная дрянь разлетится на миллион кусочков. Мы после того, как попали сюда, переломали их целую кучу, и все рассыпались в порошок не намного крупнее гранул Аш-шесть.

– И ни одна живая душа не знает, что там, за дверью? – полюбопытствовал Шелк.

– Скажешь тоже! Нет, нам-то это известно точно. Там помещение, почти такое же, как вот это. Целая куча народу по полкам лежит, только не хемов, а био. Хочешь взглянуть?

– Био? – переспросил Шелк.

Био… био!

Из недр памяти бесцеремонно, со свежей непосредственностью выдвинулся на передний план сон, пригрезившийся ему несколькими часами раньше: заросший колючим кустарником склон холма, майтера Мрамор (как сие ни абсурдно), хворающая в постели, до отвращения приторный аромат благовонного масла из синей стеклянной лампадки майтеры Розы, а главное, Мукор, сидящая поверх неподвижной водной глади на исходе сна, в котором ей также довелось сыграть роль.

«Впереди будет суше. Встретимся там, где спят био»…

– Ну да, – подтвердил Молот, – био. Такие же точно, как ты. Тут, где мы сейчас, хранятся резервы солдат, а дальше, за до сих пор опечатанной дверью, резервы био. Должно быть, старикан Пас побоялся морового поветрия, а может, голода, отчего и снабдил Вирон запасными био: если что, дескать, будет кому все начать сызнова. Только они не лежат, как мы. Стоя спят все до единого. Поглядеть хочешь?

– Конечно, – ответил Шелк, – если для этого не придется нарушить печать Паса.

– Насчет печати не беспокойся. Я туда уже раз двадцать, наверное, заглядывал.

С этими словами Молот постучал стальными костяшками в створку дверей.

– Нет, – пояснил он, – это не затем, чтоб кто-нибудь подошел и впустил нас. Светочи внутри нужно зажечь, иначе ты ничего там не разглядишь, понимаешь?

Шелк молча кивнул.

– У тебя руки для таких дел, наверное, слабоваты, так что придется мне самому, – продолжал Молот, втискивая ногти в щель между створками, словно стамески. – Тут, под печатью, кнопка вроде защелки. На запоре дверь держит. Мы, когда поднялись на борт, кучу таких нашли. Потому печать Паса не сломается, даже если я потяну изо всех сил. Раздвину створки вот здесь, сверху, и ты, наклонившись к щели, сможешь заглянуть внутрь. Смотри.

Не успел Молот умолкнуть, как из его грудной клетки донесся негромкий гул, а темная линия на стыке дверных створок обернулась ниточкой призрачного зеленоватого света.

– Сейчас тебе надо как-то извернуться, протиснуться между мной и дверьми, иначе ничего не увидишь. Давай. Главное, чтобы глаз – к самой щели…

Прижавшись всем телом к твердым, гладким створкам дверей, Шелк ухитрился заглянуть в щель. Взору его предстала узкая полоска просторного, ярко освещенного зала. Здесь тоже высились стеллажи из выкрашенной серым стали, однако неподвижные био в ближайшем к полу ряду (то есть как раз вровень со щелью, к которой он приник глазом) стояли почти вертикально. Каждый из них был заключен в нечто вроде цилиндра из тончайшего, видимого лишь благодаря слою пыли стекла. Узость щели меж раздвинутых дверных створок ограничивала поле зрения настолько, что Шелк явственно видел только троих из спящих – женщину и пару мужчин. Целиком обнаженные, все трое (по крайней мере, на вид) казались его ровесниками либо немногим старше, смотрели прямо перед собой. Широко раскрытые глаза, взгляды пусты, выражения лиц безмятежны…

– Света хватает? – спросил Молот, тоже подавшийся вперед и заглянувший в щель, причем кончик его подбородка оказался гораздо выше темени Шелка.

– Там, внутри, кто-то есть, – сообщил ему Шелк. – В смысле, некто… бодрствующий.

– С чего ты взял?

Лоб Молота металлически лязгнул о створку двери.

– Посмотри, как там светло. Должно быть, все светочи в зале горят в полную силу. Пары ударов в дверь для подобного определенно не хватит.

– Да не может там никого быть!

– Еще как может, – возразил Шелк. – Второй вход. Что в этом невозможного?

Тут женщина в нижнем ряду, медленно – так медленно, что Шелк далеко не сразу заметил ее движение, – подняв руки, приложила ладони к окружавшей ее стеклянной стене.

– Разводящий! – во весь голос взревел Молот. – Начальника караула – к Дальнему Хранилищу ЛС!

Крик его тут же подхватил часовой где-то вдали, а Молот, прежде чем Шелк успел возразить хоть словечком, обрушил приклад пулевого ружья на печать, немедля рассыпавшуюся крупчатой черной пылью. Едва Шелк в ужасе отпрянул прочь, Молот рывком распахнул створки двери и бросился в огромный зал за порогом.

Шелк, преклонив колени, собрал с пола всю черную пыль, какую сумел, за неимением более подходящего вместилища завернул ее в фунтик из оставшегося листа бумаги и спрятал в пенал.

К тому времени, как закрытый пенал вновь занял место в кармане риз, пальцы пленницы стеклянного цилиндра стиснули ее горло, глаза выпучились так, словно вот-вот выскочат вон из глазниц. Поспешно поднявшись на ноги, Шелк прохромал в зал, залитый ярким светом, впустую потратил несколько драгоценных секунд на поиски способа вскрыть ее прозрачную тюрьму и, наконец, выхватив из кармана иглострел Гиацинт, ударил в практически неразличимое глазом стекло рукоятью.

Стекло раскололось с первого же удара. В тот же миг заполнявший цилиндр газ потемнел до иссиня-черного, обрел цвет спелого винограда, закружился, взвихрился, смешиваясь с воздухом, и исчез – исчез столь же внезапно, как Мукор по завершении сна. Руки обнаженной пленницы все так же медленно, сомнамбулически опустились по швам, рот приоткрылся, жадно, судорожно ловя воздух.

Шелк, отведя взгляд в сторону, распустил завязки риз.

– Будь добра, надень это.

– Нас ждет любовная близость, – во весь голос объявила женщина,