"Фантастика 2025-163". Компиляция. Книги 1-21 - И. А. Намор

данный исторический период в шотландской провинции: от устрашающе выглядевших сельскохозяйственных машин до кофемолок и утюгов. Отдельное строение занимала мастерская по ремонту и сборке радиоприемников. Здесь, разительным контрастом с предыдущими помещениями, царила тишина и относительная чистота. Острый запах канифоли напомнил Матвееву детские увлечения и занятия в радиокружке районной Станции юных техников.

Громкий голос с отчетливыми командными нотками, обильная жестикуляция – все выдавало в инженере натуру увлекающуюся и целеустремленную. На удивление, быстро составив смету и получив авансовый чек, Каррик пригласил нового клиента на чашку чая, объяснив это не совсем обычное предложение радостью от встречи с человеком, который не только точно знает, что хочет получить, но и мало-мальски разбирается в предмете заказа.

Импровизированный кабинет хозяина выдавал его, как говорится, «с головой». На огромном, явно самодельном, столе среди кип документов и рулонов чертежей стояли коротковолновый приемник и передатчик. На стенах, в аккуратных рамках – открытки-подтверждения об удачных сеансах связи. Судя по их количеству, Сирил Каррик был радиолюбителем с большим стажем. Так выяснилось происхождение пятидесятифутовой антенны, торчащей как своеобразный маяк на подходе к мастерским.

Заметив интерес гостя к радиостанции, господин инженер перевел разговор на близкую ему тему. Сев на любимого конька, он стал сыпать такими деталями и специальными терминами, что Степан в первый момент впал в некоторое замешательство. Дело в том, что Гринвуд не разбирался в радиосвязи совсем, и Матвееву пришлось вытаскивать из глубин детских воспоминаний все подробности своих пусть недолгих, но очень увлекательных и познавательных занятий радиотехникой. Вот тут-то и вышел досадный прокол. Посетовав на громоздкость оборудования для любительской радиосвязи, Каррик перешел на обсуждение достоинств и недостатков разной архитектуры приемных и передающих устройств. В памяти Степана всплыли рассказы экскурсовода Артиллерийского музея, врезавшиеся надолго в мальчишеское воображение.

– Вот немцы сочетают в одном устройстве вертикальный и горизонтальный принцип расположения элементов, – «выскочило» у него совершенно на «голубом глазу». – И вообще, почему бы не собрать приемник и передатчик в одном устройстве? Так, как это сделали… – и тут Матвеев вспомнил «кто, где и когда» сделал такую радиостанцию. С простым русским названием «Север».

«У-у-у! Какой же я идиот! – мысленно взвыл он. – Надо срочно сворачивать разговор, пока еще какую-нибудь глупость не сморозил».

Однако свернуть разговор не удалось. Пришлось буквально на ходу легендировать свои знания. Иначе отделаться от крайне заинтригованного необычной информацией инженера не представлялось возможным.

– Видите ли, Сирил, – переход на столь фамильярное обращение прошел незамеченным, – я не только журналист. Точнее – я журналист во вторую очередь. А в первую… Некоторым образом я выполняю, так скажем…

«Главное сейчас не сорваться в интонациях, якобы неуверенном и тщательном подборе слов, умелой имитации неумелой маскировки».

– …очень деликатные задания правительства его величества за рубежом. Вот здесь и кроется причина моих, не совсем широко распространенных, знаний. Надеюсь, о нашем разговоре не будут знать даже кошки?

Получив искренние заверения Каррика в умении хранить тайны, особенно государственные, и в готовности, пусть и на одной ноге, продолжать служить короне, Матвеев успокоился. Мысль о том, что даже из такого явного прокола стоит извлечь хоть какую-то пользу, показалась ему здравой и…

– Господин Каррик! Если вы изъявили желание еще раз послужить Империи, то, пожалуй, я вам кое-что еще расскажу. К сожалению схему устройства достать не удалось и за это заплатил жизнью мой друг, коммандер Джеймс Б… э-э-э… впрочем, это секрет, – Степана несло, – но он успел передать, что уникальность схемы в том, что одни и те же детали конструкции используются и для передачи и для приема, а вся конструкция без элементов питания весит не больше пяти фунтов. Как вы считаете, сможем мы создать нечто подобное? И чтоб питание и от сухих батарей, и от бытовой электросети разных стран, и чтобы ничего не переделывать, а просто взять отдельный нужный элемент и прикрутить как-то к основной части? Ну, как пушку – можно к лошади прицепить, а можно и к авто…

Похоже, Каррик заинтересовался – схватил карандаш и пытался что-то нарисовать на подвернувшемся кусочке бумаги.

А Матвеев вдохновенно продолжал:

– Не скрою, мы консультировались кое с кем из кембриджских и оксфордских профессоров, не раскрывая, конечно, некоторых подробностей, – Степан доверительно посмотрел в глаза Каррику, – но вы человек военный, вам-то я доверять могу! Они выразили скепсис. Но… э-э-э… Джеймс не мог ошибиться!

Ссылка на профессоров, похоже, окончательно раззадорила ветерана Великой войны – он презрительно фыркнул:

– Теоретики! Они и канифоли-то не нюхали! Уверен: сделаю!

– Благодарю вас, господин капитан! Но надеюсь, вы понимаете: эти работы нужно вести в строжайшем секрете. Со своей стороны, обещаю адекватное денежное вознаграждение и… Об остальном поговорим, когда я увижу действующий экземпляр радиостанции.

«Так, – подумал Степан. – Как там у классика: заходил Штирлиц, угощал таблетками…»

– Значит, по поводу ремонта оборудования висковарни мы договорились. Держите меня в курсе.

На этом ударили по рукам, обговорили способ информирования заказчика о ходе работ и еще какие-то мелочи.

Тепло попрощались. Лишь за воротами мастерских Степана начала бить крупная дрожь, такая, что закурить удалось с пятой попытки – одна сигарета просто выпала из руки, другая порвалась, спички ломались при чирканьи о коробок. До поезда оставалось всего полчаса, неспешным ходом до вокзала – не более пятнадцати минут. Пешая прогулка слегка успокоила, и в вагон Матвеев садился с выражением крайней удовлетворенности на лице.

А через четыре дня – «Надо же! Всего четыре дня! Все-таки великая вещь прогресс…» – придав слегка помятому в спальном вагоне лицу примерно такое же выражение, с каким садился, Матвеев сошел с поезда на перрон вокзала Гар-дю-Нор в Париже. Начиналась новая глава его жизни.

Глава 10

Близится утро…

1. Олег Ицкович, Барселона, 18 июня 1936 года, четверг

Вообще-то Олег предполагал остановиться в отеле. В «Триумфе», например, или в «Цюрихе», но команданте д'Аркаис и слушать не захотел.

– Вы шутите, Себастиан? – спросил он, улыбнувшись одними губами. Глаза испанского майора – серые, а не карие, как можно было предположить, спокойные глаза – оставались внимательными и в меру, но не оскорбительно холодными. – Вы же мой гость. Так недолго и честь потерять, а я кабальеро и где-то даже идальго. Вы меня понимаете?

Фон Шаунбург понимал, потому и поселился в квартире друзей или, возможно, даже родственников майора – на Виа Лаитана. Квартира просторная, обставлена старой – местами даже несколько обветшавшей – мебелью такого стиля и изящества, что даже дух захватывало. О, да, разумеется, ее лучшие времена пришлись на начало века. Но и то сказать,