Янтарная гавань - Виолетта Орлова

Впрочем, стоило ли на это надеяться? Неспроста, видно, Киль упомянул тот факт, что твари чуют человеческую кровь. У Артура вся рубашка была ею пропитана. Тростниковые крысы семенили за ними по пятам и уже буквально нагоняли двоих совсем отчаявшихся и потерявших веру во спасение людей. Уставшие, загнанные, обезумевшие от страха, они почти ничего не соображали. Вдруг Артуру в голову пришла одна идея, которая показалась ему на тот момент неплохой.

– Давай заберемся на корабль и спрячемся в трюме! – предложил он на бегу. Инк коротко кивнул головой. Тогда Артур из последних сил забежал на один из мостиков, на котором стоял большой и вместительный парусник вроде «Балерины». Инк последовал за ним по скрипящим доскам, но вдруг замер на полпути, застонав от неожиданной боли. Прямо за его спиной возникла серая мохнатая туша с выпяченным вперед брюхом. Острое желтое жало кольнуло бедного юношу прямо в спину. Артур кинулся к Инку на помощь и одним движением втащил его на палубу.

Открыв дверь, ведущую в трюм, они буквально ввалились внутрь, не забыв при этом плотно закрыть ее за собой. Внутри было темно, сыро и жутко пахло тухлой рыбой, как, наверное, пахнет во всех помещениях подобного толка. Но все это были пустяки, ибо первое, что волновало выбившихся из сил беглецов, так это избавление от отвратительных существ. Сверху слышалась неприятная возня, угрожающее клацанье челюстей, совершенно жуткий скрип, будто кто-то пытается подкопать к ним ход прямо в дереве. Это все перемежалось с неприятным шелестом ворсистых лапок, которые стучали по палубе и указывали на непосредственную близость смертельной опасности.

Артур в бессилии сел на один из ящиков с сухой едой и обхватил голову руками; тело его мелко дрожало, как от озноба. Только сейчас, в этот самый момент, юноша ощутил нестерпимую боль от ран, которые ему нанес Грызун своими когтями. Все царапины на его теле воспалились, а из-за потери крови он почувствовал такую слабость, что его затошнило. Они с Инком спаслись от преследования, но что их ждет в дальнейшем? Вряд ли они уже смогут последовать за своими друзьями. Неужели им придется оставаться в этом ужасном городе? Впрочем, об этом рано было думать, сначала нужно пережить эту ночь, а на этот счет у Артура имелись большие сомнения.

Инк возился где-то в углу, глухо постанывая. Крыса все-таки ужалила его, хоть и не сильно. Ребята молчали, совершенно подавленные своим положением, и никто из них не пытался возобновить прерванный разговор. Пленники поневоле, они мрачно прислушивались ко всем посторонним звукам. В какой-то момент Артур не выдержал и лег на ящик, положив руку под голову. Его сморил болезненный сон, который хоть на какое-то время помог ему забыть о судьбе Дианы, равно как и о своей собственной.

Артур очнулся в полной темноте мрачного затхлого трюма. Юноша по инерции резко приподнялся на своем неудобном ложе, напрочь забыв про раны, оставленные стальными когтями, и тут же горько пожалел об этом, ибо боль была такой сильной, что он не сдержал слабого стона. Рядом с ним на корточках сидел насупившийся Инк, своим хмурым видом напоминая сову. Беловолосый юноша как-то странно смотрел на него, не то с укором, не то с жалостью.

– Если вздумаешь меня сейчас в чем-то обвинять, клянусь, я поколочу тебя, – предупредил руководитель тихо. Тот лишь пожал плечами и саркастически усмехнулся.

– Вообще-то я думал немного полечить тебя, но раз ты против…

– Давно пора. Какой толк от естествознателя, если он даже не может… – начал Артур, однако резко замолчал, с любопытством наблюдая за своим другом по несчастью. Инк встал на ноги, зачем-то выставив вперед правую руку. Она чудесным образом начала распространять вокруг слабый мерцающий свет, подобно лампаде. Освещая себе таким манером дорогу, юноша начал деловито рыться в ящиках. Затем, достав оттуда большую пузатую бутыль с притертой пробкой, он взял ее и вернулся к больному.

– Что ты собираешься делать? – с подозрением спросил Артур.

– Лечить тебя, умник, – язвительно проговорил Инк. – Давай, снимай рубашку.

– Может, лучше каким-нибудь более традиционным способом? Ну там навести руку, дотронуться и так далее… – с легким беспокойством поинтересовался Артур, но его новоиспеченный врач лишь ухмыльнулся, и, как показалось пострадавшему, улыбка эта вышла несколько злорадной. Артур вздохнул и попытался стянуть с себя рубашку, которая совершенно прилипла к спине от большого количества засохшей крови. Эта экзекуция стоила ему немало выдержки, однако он не произнес ни слова, памятуя о том, что Инк насмешливо взирает на его мучения.

Между тем беловолосый юноша вскрыл бутыль с характерным хлопком; по трюму пронесся отвратительный аромат устричной настойки и спирта.

– Давай, ложись животом на ящик, – грубовато приказал он, и, когда пациент нехотя подчинился, не раздумывая вылил ему на спину полбутыли. Артур вздрогнул всем телом, чувствуя, как в глазах темнеет от боли. Спирт нещадно разъедал раны, однако это была все же необходимая мера. Умереть от заражения крови в трюме – не самая приятная перспектива. – Теперь живот, – безжалостно проговорил врач и повторил экзекуцию. Когда он закончил, юноша вскочил с места и, пошатываясь, отошел в темный угол трюма, подальше от Инка; то ли от нанесенных ему ран, то ли от отвратительного запаха алкоголя, но внутренности его буквально выворачивало наизнанку.

– Прости, но это все, на что я способен, – виновато проговорил Инк.

– Я рассчитывал на более нежное обращение, – язвительно хмыкнул Артур, придя, наконец, в себя после очередного приступа тошноты.

– Та крыса… Ужалила меня в спину. Я должен был вылечить себя, поскольку, как мне кажется, жало их ядовито. Но, боюсь, все мои силы ушли на собственное исцеление. Теперь мне нужно несколько дней восстанавливаться, так что пока я не могу даже переместиться подальше от тебя, – объяснил Инк с легкой усмешкой. – И кстати, именно ты виноват во всех моих злоключениях. Если бы тебе не взбрело в голову бросаться мне на помощь, я бы переместился в лодку, меня бы не ужалила здоровенная крыса, и я бы не сидел сейчас в этом вонючем трюме, с тобой на пару.

– Прости, что нарушил твои планы, – криво усмехнулся Артур. – Но если бы ты был чуть более общителен, мы бы вообще не…

– А я интроверт, – беспардонно перебил его Инк. – Глотни-ка лучше настойки, тебе полегчает.

– Нет уж, спасибо. Ты же не хочешь, чтобы и твоя рубашка пришла в негодность?

– Я хочу, чтобы ты себя нормально чувствовал.

– Спасибо за заботу.

Какое-то время они угрюмо молчали. Артур