Немезида ночного ангела - Брент Уикс

Вдруг я чувствую: что-то не так.

Тут же считываю угрозы: сначала быстро смещаюсь в сторону на случай, если интуиция засекла направленный в меня выстрел, затем окидываю взглядом людей на ближней, средней и дальней дистанциях, по бокам и сзади, затем спереди, затем проверяю потолок и даже пол.

Впереди, в коридоре, уже успел погаснуть третий магический фонарь, а я лишь к этому моменту начинаю осознавать, что же меня насторожило.

Гаснет четвертый фонарь, ближе ко мне, но все еще примерно в сотне шагов впереди. Пятый, шестой, седьмой – в мою сторону по коридору катится волна черноты.

Я чувствую, что фонари не просто теряют связь с источником магии; нет, эта тьма означает кое-что посерьезнее. Она кажется огромной, и она надвигается на меня, набирая скорость.

Я приседаю, собираюсь отпрыгнуть, хотя не знаю куда… но волна черноты накрывает меня с головой.

Я споткнулся, когда сила таланта покинула мои конечности. Тьма ворвалась в распахнутую дверь, как морской прилив, невесомый и незаметный для невооруженного глаза; он растекся вокруг столов, ненадолго образовал водовороты, а потом заполнил комнату целиком и потек дальше.

Неталантливые люди, сидевшие в кают-компании, не могли увидеть эту волну, но они все равно моментально поняли, что случилось нечто масштабное. Поначалу они растерялись, как и я. Я видел, как они переглядываются, озираются по сторонам, будто им только что почудился едва слышный, но страшный сигнал тревоги. Затем по их вытянувшимся лицам и внезапному молчанию я понял, что произошло нечто ужасное.

Но никого из них, в отличие от меня, не обожгла невыносимая боль. Я почувствовал, словно меня подвесили и освежевали, обнажив целый лес нервных окончаний – и произошло это от того, что какая-то неведомая сила одним грубым рывком содрала ка'кари с моей кожи.

По деревянным половицам зазвенела тарелка. Я обернулся и увидел, как на меня таращится один из моряков. Все еще тяжело дыша от боли, я встретился с ним взглядом и только тогда понял очевидное: он встретился взглядом со мной.

Я стал видимым. Ка'кари, моя вторая кожа, висел на мне мешком и не слышал меня, не отвечал ни на магию, ни на что-либо еще.

Я коснулся его рукой.

~– Я здесь!~

Он сразу же липнет ко мне, как поношенная латная перчатка, в которую сунули окровавленную руку. Но стоит ка'кари вновь облечь мою кожу, как я застываю на месте, ощутив в воздухе внезапную перемену. Низкий, постоянный гул мощных двигателей, толкавших штормоход вперед, вдруг становится тише, а затем и вовсе смолкает.

Дальше с кораблем происходит то же, что и с телегой, которая неожиданно затормозила. Без тяги двигателей, благодаря которым корабль мчался вперед и рассекал воды, само море становится для него тормозом.

У меня остается всего доля секунды на то, чтобы проклясть ведьм из Часовни – ведь это наверняка они что-то натворили, – после чего гигантский штормоход утыкается носом в океанские волны, вздрагивает и замирает, а я, моряки в кают-компании и, наверное, все пассажиры судна улетаем вперед.

Штормоход теряет инерцию мгновенно. Мы – нет.

Я едва успеваю перевернуться на спину, чтобы не удариться ногами об угол одного из привинченных столов.

Отчасти летя, отчасти скользя вперед, я перекатываюсь через столешницу. В последний момент у меня получается оттолкнуться, увернуться от рук и ног матросов, и я валюсь вместе со всеми в кучу между привинченным столом и привинченными скамьями и стульями.

Я падаю на нескольких несчастных, которые рухнули на пол до меня, и встаю прежде, чем они успевают опомниться. К этому моменту меня уже снова окутывает невидимость, и до коридора остается всего несколько шагов.

Среди криков, стонов и непонятных сотрясений с толчками – кажется, где-то над нами ломается одна из маленьких мачт, – я выхожу в коридор. Раздается колокольный звон – тревога, затем еще одна, и еще, и все они сливаются в нарастающий беспокойный хор.

Мой план летит к чертям. Меня заметили. Тревога, поднятая из-за остановки корабля, не даст морякам мгновенно доложить обо мне стражникам, но она не остановит неизбежное, а лишь отсрочит его.

Гипотетическая камергерша, которую я намеревался ограбить, теперь точно не окажется в своей каюте, и мои шансы заполучить ее карту только что снизились вдвое. Если карта при ней, то мне ее не достать. Камергерша пойдет в самую толкучку, где будет больше всего солдат, магов и слуг.

После пугающей магической атаки, какой мы только что подверглись, все чародеи на корабле будут постоянно переключаться на магическое зрение, отчего мои шансы остаться невидимым стали почти ничтожными.

Я не знаю, что мне делать, но зато знаю, что совсем скоро оставшиеся позади матросы прибавят к общей какофонии колоколов еще один – тот, что будет звонить по мне. Так что мне нужно двигаться, причем быстро.

Поэтому я срываюсь с места.

Глава 62

Неизбежное пролитие

Я бегу по коридору, который длинной кишкой тянется через весь корабль, время от времени сворачивает то вправо, то влево и меняет убранство, разбавляя свою внешнюю монотонность. Однако вскоре мне приходится замедлиться – в коридор начинают валом валить члены экипажа, которые разбегаются в разные стороны, спеша занять свои аварийные посты.

Из-за того, что мы с ка'кари всего минуту назад потеряли связь, мне трудно заставить себя снять невидимость. К горлу подкатывает ком от одной лишь мысли, что я могу лишиться ее навсегда, но так я буду двигаться быстрее, и окружающие не впадут в панику, если я случайно их толкну.

Но просто стать видимым посреди коридора тоже нельзя. Люди обычно замечают, если кто-то вдруг возникает перед ними из воздуха. Я не знаю, как выглядит мое появление со стороны, да и это неважно – в коридоре слишком много людей, и мне не подгадать момент, чтобы никто из них на меня не смотрел.

Поэтому по дороге я хватаюсь за ручки дверей, проверяю их. Наконец нахожу незапертую комнату. Ныряю внутрь и снимаю невидимость…

…Прямо на глазах у дюжины дворянских телохранителей, которые разбирают оружие из шкафа в офицерской кают-компании.

Все успевают заметить меня прежде, чем я замечаю их. У кого-то отвисает челюсть, кто-то морщит лоб, не веря своим глазам, и мы все застываем в сюрреалистичной немой сцене. Их много. Я один. Я знаю, на что способны они, но они не знают, на что способен внезапно материализовавшийся невидимка. К тому же передо мной не солдаты, а телохранители дворян; возможно, им хватит