Последнее слово единорогов - Виолетта Орлова

– Спасибо тебе, Тод, – ласково произнесла она. – Ты спас мне жизнь. Я не забуду твоей самоотверженности.

Когда Диана произносила эти слова, Даниел мрачно покосился в ее сторону. Да, бесспорно, Тод сделал благородно, укрыв собой подругу. Но разве это перечеркивало все остальные отвратительные поступки, что он совершал? Разве он уже заслужил прощение? Дану отчаянно не хотелось оправдывать бывшего приятеля, а еще его ужасно раздражало поведение легкомысленной Дианы, которая предпочла разом забыть про все их недомолвки. Мрачное молчание воцарилось между ними, разбавлявшееся страшными перестукиваниями снаружи. Но вот наступила, наконец, долгожданная тишина, которая, впрочем, пугала еще больше, ибо таила в себе неизвестность.

– Выйдем, посмотрим? – неуверенно предложил Инк, оглядываясь на друзей. Хоть он и бодрился, голос его прозвучал очень уныло. Что ж, разумное предложение. И они нехотя покинули временное пристанище, столь заботливо охранявшее их от острых клювов.

Свинцовые сумерки окутали поле боя, немного скрывая урон, нанесенный врагом. Но подступающая темнота не мешала разглядеть людей, под горой птичьих трупов, распластавшихся на мостах – бедняги не успели убежать от крылатой напасти. Казалось, пострадавших было бесчисленное множество! Наверняка вороны и до Беру долетели. Даниел бросил взгляд, полный надежды, на укрепления – оттуда чадил жалкий дымок, защитники Омарона еще на своих постах, значит, не побеждены!

Полидексяне окружили их плотным кольцом: повсюду иноземные шатры, дымящиеся кучки кизяка, скелеты буйволов, факелы. Казалось, до веток уже долетают отрывистые лающие голоса и стук железных сапог. Вскоре они продолжат наступление – и что тогда? Омарон вряд ли выстоит под натиском врага. Начнется долгая и мучительная осада Беру. Снова смотрели друзья на поле, до боли напрягая глаза: им казалось, что нельзя покидать свой наблюдательный пост, так как это будет равносильно предательству. И пусть от них толку было не так уж и много, они все равно чувствовали себя в самой гуще событий, словно лежали на рыхлой земле под сомнительной защитой валов и, глотая едкий дым костров, слушали устрашающую отрывистую речь полидексян.

Передышка, увы, оказалась кратковременной. Сначала со стороны Омарона раздался жалкий перезвон колокола, словно умолявший людей сложить оружие. Его быстро перебила лихая барабанная дробь. Затем все пространство в округе налилось другими звуками: тревожными, жуткими. Нарастал гулкий грохот, топот копыт, боязливые крики караульных. Полидексяне начали штурмовать валы. И как бы стойко ни держались защитники города, они все же не могли устоять перед свирепым натиском врага: последних оказалось слишком много. Стало видно, что свои отступают, жмутся к спасительному Омарону. Строй смешался, превратился в беспорядочные кучки израненных людей, пытавшихся скрыться, либо же найти прибежище на ветках, но на деревья их уже никто не пускал. Стоять до последнего, позади столица. Обезумевшие воины падали, увязали в коварной глинистой почве, а по ним безжалостно шел враг, не останавливаясь: за одним убитым шли сотни таких же. Армутские конники тщетно старались замедлить их продвижение, а вскоре их самих почти не осталось.

Земля сотрясалась под железными сапогами полидексян, но вдруг армия противника замерла на месте, словно чья-то невидимая рука остановила механизм, управлявший сражением. Сделалось непривычно тихо. Все замерло – и лес, и ветер, подчинившись безмолвному приказу. И хоть участники военных действий не отдавали себе в этом отчета, но каждый из них почувствовал нечто ужасное, непоправимое, надвигающееся на них. И если атакующие полидексяне воспринимались жутко, то сейчас сражавшиеся ощутили нечто столь мрачное и безысходное, что окончательно потеряли веру во спасение.

Все словно обесцветилось – как в мире, так и в сердцах людей. Послышался гулкий шелест, точно морские валы набегали друг на друга. Странный, инородный для здешней местности звук, предвестник чего-то ужасного. Казалось, будто поле затопило море, желтые маслянистые валы бурунами вздымались к небу, бурлила и пенилась земля, а потом из темноты показались армутские слоны и зубры с бронированными попонами: на головах их сидели погонщики, а на спинах были возведены небольшие деревянные башни, в которых размещались иноземные бойцы. Огромные животные пугали лошадей: те разбегались в разные стороны, создавая давку. Непрошенные гости смотрелись инородно, словно пришли из совершенно другого мира. Они никого не убивали, но при этом вселяли в людей страх такой силы, что хотелось умереть немедленно, не дожидаясь развязки. Маслянистая вязкая жидкость заполняла сердца и умы, подчиняя доселе неведомому страху. А что, собственно, всех пугало? Пришельцы не выглядели отличными от обычных армутов, но между тем, от них даже на расстоянии исходило какое-то непостижимое уродство, неприметное глазу, но столь хорошо осязаемое на интуитивном уровне. Почему так страшно абсолютное зло? И даже мерзость, причиняемая людьми, выглядит безобиднее? Не потому ли, что оно представляет собой ничто, пустоту, отсутствие любви? Глядя на то, как полидексяне вместе с омаронцами жмутся к веткам, подальше от новой напасти, Инк с сожалением в сердце переживал, что уже не естествознатель. Чтобы бороться со злом, нужна особая сила. Инкард ранее никогда не задумывался над одной небезынтересной мыслью: почему Тень нельзя убить? Почему она переходит от жертвы к своему убийце и так до бесконечности? А сейчас вдруг неожиданно понял: зло невозможно победить злом. Это все равно как соленый суп делать пресным при помощи соли, – весьма глупое и бесперспективное занятие. Но где же избранный всадник? Придет ли он на помощь?

Глава 37 Смотрите, не ужасайтесь, ибо надлежит всему тому быть, но это еще не конец

Они летели уже довольно долго, и Артур порядком продрог. Два полушубка из козлиной шкуры не спасали, равно как не помогал гусиный жир, которым он предусмотрительно смазал лицо. Его нещадно колотило от озноба, и он все крепче прижимался к бархатистой спине друга – теплой, надежной. Зябкое волнение охватило его, получится ли задуманное?

– Не страшись и не ужасайся. – Прилетело в мыслях. Звучит предельно просто, но вот как исполнить? Люди ведь удивительно беспокойные существа.

Чтобы отвлечься, Артур принялся глазеть по сторонам. Они пролетали дивный гористый край, который постоянно менял цвета и очертания. Сначала скалы покрывал громадный изумрудно-самшитовый лес, вскоре сменившийся салатово-колючим низкорослым кустарником. Через некоторое время зеленое превратилось в прозрачно-льдистое, ибо вокруг блестели во всей красе пористые скалы, поражавшие своими причудливыми заснеженными вершинами. Торжественный холодный мир, где царили суровые ветра. Ледяные реки с шумным рокотанием обрушивались со склонов гор, оставляя под собой извилистые разломы. Самоотверженно преодолевая порывы ветра, фиолетовый единорог невозмутимо летел вперед; казалось, ему неведома усталость. Но и