Фантастика 2025-148 - Анна Сергеевна Платунова

Плевать. Если я хочу вырваться из этого круга, значит рано или поздно я все равно столкнусь с этим стражем. И раньше будет куда лучше, чем позже.

Последние полсотни шагов мне пришлось идти наполнив меридианы энергией кольца воды, слишком уж сильно давила аура этой твари, но это не остановило меня. Имеющий цель, преодолеет любые препятствия.

Фигура стража Востока напоминала опаленную статую жуткого бога низкой войны: грудь в панцире из почерневших черепов, плечи обмотаны цепями, каждая звенела звуками разорванных клятв и сломанных обетов. Лик — обугленный оскал, словно искаженное лицо титана, видевшего гибель тысяч империй. Глаза — два пылающих угля, испепеляющие взглядом все, на что они падали. Черный Дракон Раздора, его гигантский меч, шептал мне, что вместе мы сможем достичь истинного величия. Вот только нужно ли мне такое величие?

Внутренне усмехнувшись, я подумал, а как бы я реагировал на его увещевания если бы голодные духи не искушали меня подобными же мыслями каждую секунду? Наверное я бы повелся и последовал за этой мощью, но после всего через, что мне пришлось пройти такие посулы на меня не действовали.

Мне осталось дойти до него буквально десять шагов, как неожиданно его тяжелая аура перестала давить на меня и тишина исчезла. Ее вытеснил голос. Но это слово слишком мелко, слишком человечно. То, что обрушилось на меня, было не речью. Это был набат, зовущий не к молитве, а к резне. Это был скрежет гигантских гусениц, перемалывающих каменные города в пыль. Это был рев бомбы, уже вылетевшей из люка и несущей конец. Каждое слово врезалось не в уши, а прямо в кости, в мозг — тяжелый, оглушающий удар.

— Ян из клана Воронов, — его голос раздался, как удар древнего гонга. — Убийца демонов, очиститель скверны, благославленный смертью. Ты сжег ярость тех, кто зовет себя моими воинами. Растратил ее попусту. Но ты пришел ко мне. Почему?

Я молчал. В этом месте, под этим взглядом, любые слова казались пустыми. Разговаривать с этим существом оказалось намного сложнее чем мне казалось.

— Я знаю, что ты ищешь, — продолжал давить на меня Страж. — Покой. Ответ. Цель. Но ты ошибаешься, если ищешь это в мире. В мире нет истины. Только иллюзии. Истина — в Разрушении. Только уничтожив все до тла, можно построить что-то новое. Только сломав — освободить.

Он шагнул ко мне. Земля под его ногами трескалась, как лед под ударами кувалды и от этой мощи захватывало дух. Он был поистине могуч.

— Я предлагаю тебе место. Не как слуге. Как Наследнику Востока и моему военачальнику. Возглавь Орду и вместе мы сможем править всем в этом мире. Я чувствую в тебе пламя, Ян. Не просто гнев. Гнев, закаленный болью и дисциплиной. Гнев, что может изменить ход времен. Ты достоин. Стань острием. Веди за собой моих солдат. Разрушай все на своем пути и тогда ты достигнешь истинного величия.

Словно чувствуя мои сомнения он решил усилить нажим и повсюду загремело:

— Истина — в Разрушении!

Эти слова рухнули на меня, как обломки небоскреба, в который врезался самолет ведомый смертником. Воздух содрогнулся. Голос был повсюду и нигде, вибрируя в самой дрожащей земле подо мной.

— Истина в превращении городов в пыль, а армий в измочаленное мясо!

В глазах мелькнуло видение: каменные стены, рассыпающиеся как песок, стальные доспехи, сплющенные в кровавое месиво. Отвращение поднялось комом в горле, но… под ним шевельнулось что-то темное, первобытное. Сила. Чистая, неудержимая и такая манящая.

— Истина в свободе от оков формы, смысла, морали!

Это прозвучало как освобождение. Как сброс гирь привязанных к твоим ногам. Оковы… да, я знал их вес. Правила, долг, эти бесконечные «должен»… Разве не душно в этой клетке?

— Старое сгниет!

Его багровый взгляд прожигал меня, видя все трещины в моей душе, все мои сомнения в этом прогнившем мире.

— Оно должно пасть, мой верный генерал! — Его слова звучали как утверждение. Как приговор зачитываемый смертнику.

— Только пепел дает рост новому.

Видение вспыхнуло ярче: не просто руины, а черное, плодородное поле, удобренное пеплом. Что могло вырасти там? Не знал. Но звучало… логично. Жестоко, но логично.

— Я — огонь очищения! Истинный владыка ярости, а ты так похож на меня.

Тепло его ауры, ранее угрожающее, вдруг показалось таким притягательным.

— Разрушение — единственное истинное освобождение.

Освобождение? От чего? От себя? От боли? От всей этой ноши? Идея ударила, как молот, заставляя сердце бешено колотиться. Безумие? Или… откровение?

— Я чувствую твою ярость. Ощущаю ее бесконечный голод. Встань рядом со мной и накорми ее!

Он знал. Чувствовал ту червоточину внутри, ту ненасытную пустоту, что грызла меня изнутри, даже когда пламя гнева вырывалось наружу. Но он не понимал меня. Не знал, что ненасытная пустота во мне это моя связь с миром голодных духов. Он думал, что знает меня, но все эти призывы начали меня отрезвлять, вместо того, чтобы привлечь.

— Я вижу в тебе клинок, что пронзит этот мир!

Он был прав меня действительно ковали как оружие. Даитенгу сделал из меня орудие своей воли, орудие разрушения. И в этом была жуткая правда. Я чувствовал это лезвие в своей душе. Но Тинджол был прав именно я сделал выбор. Я шел за силой и могуществом. Винить Даитенгу все равно, что винить себя самого. Первопредок лишь показал мне путь и дал таких вкусных хлебных крошек, которые я поедал с превеликим удовольствием.

— Возглавь мою Орду.

Тут же перед моими глазами возникла такая притягательная картина: неисчислимые полчища, ждущие лишь моего знака и моя рука, направляющая эту лавину стали и ярости в атаку.

— Веди ее в бой! Стань Черным Вихрем, что очистит этот мир!

Черный Вихрь… Имя звучало как предзнаменование, как судьба. Мощь, текущая через меня, неконтролируемая стихия. Но я ворон, а суть ворона это контроль. Контроль над собственной силой, чтобы не стать очередной тварью, которую надо уничтожить.

— Уничтожай все на своем пути. Людей, кланы, империи, миры и богов!

Масштаб обещанного безумия захватывал дух.

— Стань Молотом разрушения, разбивающим реальность.

Последние слова прозвучали как посвящение. Молот. Не человек, не герой. Орудие абсолютной воли. Реальность… хрупкая вещь. Разбить ее? Стать тем, кто это сделает? Мысль была чудовищна. И невероятно… соблазнительна.