Чёрная печать империи - Анастасия Разумовская

Девушка резко поднялась. Пошатнулась из-за внезапно закружившейся головы. Одёрнула китель.

– Ваша светлость в чём-то противозаконном меня подозревает? Готов подать рапорт на увольнение из отдела, как жандарм, на чью репутацию упало пятно подозрения. Ваша светлость, прошу простить: будучи следователем Особого отдела Жандармерии Его Императорского Величества, в своих действиях я подотчётен лишь собственному начальству. Прошу вас подать в Отдел запрос и…

Оборотень рывком поднялся. Даша невольно отшатнулась и плюхнулась в кресло. В задницу впилась пружина. Какой огромный! И эти горящие глаза, округляющиеся в форму глаз дикого зверя. Девушка опустила взгляд и увидела, как из пальцев оборотня прорастают когти.

– Молчать! – рявкнул князь.

Даша облизнулась и снова поднялась. Осторожно, чтобы не упасть, придерживаясь за подлокотник. Заставила себя глянуть в упор в волчьи глаза, запрокинув голову и выпятив подбородок.

– Вы не смеете так разговаривать с офицером.

– Отвечать только на мои вопросы. Чётко, полно и по существу. Я даю вам последний шанс, Трубецкая, не попасть в крупные неприятности. Очень, очень крупные неприятности. У вас десять минут. Время пошло.

Оскорблённая до глубины души Даша завела руки за спину, чтобы зверь не увидел, как они дрожат. «Сегодня же застрелюсь», – решила зло. После подобного бесчестья у неё просто не было другого выхода.

– Вы меня не поняли, князь, – голос срывался, то взвиваясь, то падая в хрип. – Я. Не буду. Вам отвечать. Без приказа моего начальства…

– Вашего бывшего начальства, Трубецкая.

Даша зажмурилась, закусила губу. Ох, ударить бы в это холёное, аристократичное лицо. Хотя бы фингал оставить под глазом. И внезапно услышала:

– Госпожа Трубецкая, бывший следователь, бывший офицер, бывший жандарм отдела по особо важным преступлениям, вы обвиняетесь в заговоре против Его Императорского Величества, в предательстве своей страны. Все звания и регалии будут с вас сняты. Потрудитесь выложить оружие, если таковое у вас имеется, и протяните руки вперёд. Вы арестованы.

Что?!

Даша вытаращилась на него.

Он.. он сейчас… и это всё из-за какой-то личности, низкой, мелочной мстительности?! Или это попытка избавиться от следователя, задающего слишком неудобные вопросы?

– Вы подлец, князь! – прохрипела она, не слыша себя. – Я вызываю вас на поединок!

– Ты больше не жандарм, девочка. У тебя нет права на дуэль. Филарет, уведите арестантку в отдел. Проследите, чтобы не было контактов. Пусть ей займётся Свинельд.

Князь вернулся в кресло, взял в руки том Карамзина и углубился в его чтение. Филарет (или кто-то другой, как же их различишь в камуфляже-то?), вернувшийся откуда-то из книжного лабиринта, шагнул к Даше, обшарил её, разыскивая оружие. Его пальцы пробежали по его груди, бёдрам, ногам, скользнули там, где ткань резала половые губы, но оборотень не подал вида, будто что-то не так. А Даша залилась краской. Из карманов ниже колен вытащил ключи от тайги, брякнул ими об стол. А затем сомкнул на запястьях наручники. Антимагические, судя по серебряному блеску. Даша чуть не рассмеялась. Ну да. Очень актуально.

Ей очень хотелось сказать высокомерному дегенерату всё, что она о нём думает, заорать, швырнуть в него чем-то, или ударить… ногой, лучше ногой. И девушка стиснула зубы, удерживая остатки самоконтроля остатками силы воли.

Мерзавец! Подонок! Ублюдок!

Не уронить достоинство. Не уронить честь офицера. Но как же отвратительно устроено общество, в котором Опричнина имеет власть и силу вмешиваться в отделы неподконтрольных ей отделов армии и жандармерии! Значит, точно. Значит, Даша натолкнулась на что-то, что князь хотел скрыть.

– Следуйте на выход, – скомандовал Филарет, которого Даша, сжигаемая ненавистью к генерал-полковнику, сейчас почти любила.

Девушка сделала «кругом», чётко щёлкнув каблуками и осознав, что на ногах – больничные тапочки без каблуков. Эх! Даже не пофорсишь напоследок. Вскинула голову и зашагала на выход.

– Стоять, – вдруг приказал князь.

Даша замерла не оборачиваясь. Её прямая спина буквально источала презрение.

– Последний вопрос: в каких отношениях вы находитесь с капитаном Баевым?

– В предосудительных, – громко отчеканила Даша, распахнула дверь и вышла в ночь.

Позволения на это ей никто не дал, но раз уж Дарья Романовна Трубецкая теперь гражданская, то, наверное, и не нуждается в разрешении идти?

Снаружи их ждал дракон. Так жандармы называли специальные аэрокары для транспортировки задержанных: сплошь покрытые тёмным зеркальным стеклом, армированным так, что их можно было бы использовать для безопасной перевозки самого императора. Более ласково и шутливо их ещё называли «ржаными багетами», на этот раз за внешний вид и форму. Действительно, такая вот огромная подгорелая булочка.

Даша полной грудью вдохнула холодный туман, словно рекой затопивший улицы города. От души мысленно выругала себя. Позор, Дашка, позор! Не офицер, а гимназистка в бантиках. Поддалась эмоциям, выплеснула злость, забыв включить голову. Чёрт. Она ведь сейчас Лёху подставила. Любовник государственного преступника! Зачем?! И не возьмёшь глупых слов обратно. Конечно, интимные отношения – это не преступление. Да и Лёшиной жене безразлично с кем спит её муж – их брак договорной и наполнен взаимной холодностью, но ведь идиоту понятно, что тень опалы непременно затронет Лёшку…

Дура! И лихорадка – не оправдание.

В самом дурном настроении Даша шагнула в аэрокар, опустилась в кресло, позволила сопровождающему прищёлкнуть себя ремнями. Откинула голову на спинку и закрыла глаза.

И ведь не позвонишь, не предупредишь.

Проклятые опричники! Государевы псы! А точнее сказать – шакалы. Чтоб вам подавиться!

– Кстати, госпожа Трубецкая, это ваше, – тот, кого князь называл Филаретом, пройдя внутрь следом за Дашей, осторожно вложил в её ладони сотовый.

Девушка вздрогнула, чуть не выронила телефон, но успела перехватить.

– И... и я могу позвонить? – уточнила недоверчиво.

– Обычно мобильники нужны именно для этого, – хохотнул смешливый опричник. – Но это как вам будет угодно. Можете развлечь себя играми. Ну или общественными сетями. Но будьте благоразумны: вешать статус «арестована» на личную страницу или «смерть царским кобелям!» будет не слишком рассудительно.

«Да ты ж само остроумие», – раздражённо подумала Даша, но вслух холодно поблагодарила. Филарет вышел, стеклянные двери за ним автоматически закрылись. Девушка осталась совершенно одна.

Внутри дракон был разделён на соты. Если сейчас приведут Веронику, то Даша даже не узнает об этом. Позвонить? Она включила экран, приложила палец. Вспыхнул зелёный огонёк. Зарядка ещё держит.

Можно послать пуш-уведомление, можно… Или очень-очень коротко позвонить Лёше и сообщить – безэмоционально, просто