Время отдавать - Владимир Львович Кусакин

— Чтобы не бросаться в глаза. — ответил дядюшка.

— Зачем ты так его? — В её глазах была укоризна.

— А ты заметила как он на тебя смотрел?

— Ты уже ревнуешь?

— Всё таки я твой муж.

— Чуть не забыла!

Она вытащила из сумки конверт.

— Прочитай и запомни.

Я заметил другой такой же конверт.

— А этот?

— Это о тебе. Когда закончишь отдашь, я выброшу в туалете.

— Давай лучше я сам всё порву и выброшу. — предложил ей, вспомнив официанта.

Она погладила меня по руке жестом, каким успокаивают лошадей.

— А что ты хотел? — сказал сам себе. — Я и есть рабочая лошадка. И если негры не убъют нас и не съедят, то мы вернёмся домой и никогда больше не увидимся.

Я задремал, как всегда делаю в дороге и проснулся от прикосновения её губ к моему уху.

— На нас глядят! — прошептала она.

Не открывая глаз я притянул её к себе, зарылся лицом в её волосы, вдохнул запах тела женщины, который невозможно спутать ни с каким другим. Без отвратительно воняющих дезодорантов и сладко-удушливых духов, настоящий запах который мне понравился. До этого все знакомые мне женщины маскировали свою сущность под макияжем и парфюмерией. Поэтому я забывал их на следующий день. Не люблю тех кто мне врёт. Китай конечно не пример, но там были законы против этого и довольно жестокие. Или это было в Египте?

— Кто? — спросил дыша на её шею.

Она напряглась, как будто хотела вырваться или скрыть свои чувства.

Я и сам был как каменный, но по мышцам расползалась сладость от её прикосновения.

— Справа, через три ряда.

Да это он, мой таинственный незнакомец. Слежку за собой я обнаружил больше двух месяцев назад. Кто-то бывал у меня в квартире, рылся в моих вещах, а потом аккуратно, слишком аккуратно на мой взгляд, укладывал всё назад. Когда я познакомился с дядюшкой, который не в шутку занемог, то подумал что это он роет подкопы под мою безоблачную жизнь. Потом понял что ошибался. Ему не нужно было следить за мной таким образом. Он купил информацию за день до нашей встречи, и сам сказал мне об этом. Я поверил.

Собственно о том что я улетаю в Африку знали мои знакомые, зачем делать секреты из очевидного? Они не знали зачем. Об этом знал дядюшка и я, вот ещё и Лара, но следили то за мной!

В Цюрихе пересадка на Португальскую авиалинию, надо поторапливаться.

— Пусти. — сказал я. — Сейчас что-нибудь придумаю.

С сожалением я освободился из её объятий и пошёл по проходу в хвост, где за туалетами располагается что-то типа склада выпивки и продуктов, отделённый от пассажирского салона плотной занавеской. Стюардесса чем-то гремела по своему обыкновению, когда я скользнул к ней. Страх на секунду мелькнул в её лице, но она тут же улыбнулась.

— Сюда нельзя! — совсем не сердито сказала она.

— Простите Мариночка! Просто я хотел сделать сюрприз моему знакомому.

— Вы знаете…

— Знаю, знаю, у вас это запрещено. Но это сюрприз другого рода. Не могли бы вы сделать целый кофейник кипятка и отнести его моему другу который сидит на месте 72Б?

— А кофе как же?

— Кофе положите отдельно, десять пакетиков. Хорошо? Вот вам сто долларов и можно я подожду здесь?

— Да что вы, за что?

— За хорошее отношение, исключительно.

Она вскипятила целый кофейник воды, положила десять пакетиков растворимого «аэрофлот» кофе и вопросительно посмотрела на меня.

— Идите. — я кивнул подбадривая.

Криминала в этом явно не было, а это как раз то что боятся стюардессы. Вдохновлённая, она взяла в правую руку подносик с кофейником и тарелочкой, и пошла ка месту 72Б, где сидел мой преследователь.

— Я сзади! — сказал ей, когда мы были у кресла с незнакомцем.

Повернув ко мне голову она улыбнулась, в то же время споткнувшись о мою ногу.

Подносик закачался, но я успел подхватить его и вылить на голову «друга».

Конечно там не было ста градусов, но девяносто запросто. Недаром я просил металлический кофейник.

Он рванулся из под душа с закрытыми глазами, но было поздно.

— Господи, Вася! Как это могло случиться? — заорал громче его, ощупывая карманы пиджака. Бумажник был там. Я стал расстёгивать на нём рубаху, он не понимал и махал руками. Стюардесса Марина кричала «Доктора! Есть здесь доктор?», а я зажал рот и нос «Васи» ладонью и вынул портмоне. Доктор появился из другого конца салона. Он посмотрел на ошпаренную физиономию пациента, спросил когда посадка и сказал: — Нужна скорая!

— Нет! — завопил Вася. — Мне ничего не нужно! Я делаю пересадку!

— Голубчик! — успокаивал его доктор. — Ничего страшного не случится если вы проведёте ночь в Швейцарии, а завтра вас посадят на другой самолёт и вы полетите себе… Куда вы летите? В Португалию? Смею вас заверить, Португалия за ночь никуда не убежит.

На него направили холодный воздух кондиционера и последние пол-часа до посадки «Вася» провёл в полузабытьи. И уж точно ему было не до бумажника.

В Цюрихе два санитара вынесли его на носилках первого, погрузили в машину скорой помощи и она завывая сиреной помчалась в обход паспортного и таможенного контроля.

— Ты аферист и фокусник! — сказала она с поддельным отвращением. — Бедный шпик.

— Не такой уж и бедный. — ответил показывая довольно плотную пачку долларов и чек Лионского Кредита на сто тысяч франков. — Не Абрамович конечно…

Его паспорт я изъял сразу, а остальное бросил под кресло, когда мы шли на выход.

Придётся ему ехать в консульство за временным удостоверением, которое действительно только в один конец, на Родину.

— Таперя одного надоедалу мы сплавили граждане. — произнёс я бессмертную фразу.

— Надо же, Булгакова читал! — Она фыркнула.

— Не фыркайте, гражданка! И к фокусам я не имею никакого отношения.

— Дядя сказал…

— Тебе он тоже дядя?

— Мне он настоящий дядя, в отличие от некоторых!

Вот тебе и на! Что же это за животное может послать свою родную племянницу в такое путешествие? Он перестал мне нравится, но как бы объяснить это ей?

Это вранина что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок, но то что путь к сердцу женщины лежит