Африканский рубеж - Михаил Дорин

Слова Казанова добавили острых красок к уже пёстрой картине Фритауна. Этот город был живым организмом, бьющимся между богатством и нищетой, порядком и хаосом, цивилизацией и дикой природой.

Мы свернули с главной дороги на менее оживлённую улицу, затем на узкую, ведущую к окраине города, где среди пальм и виднелось что-то похожее на укреплённый объект.

— Почти приехали, — сказал Виталий, когда мы остановились перед воротами.

Около забора стояли два темнокожих солдата с АКМ и старыми подсумками под магазины. Никаких бронежилетов на них не было. Да и вид у них был не самый грозный. На одном из сьерралеонцев и вовсе была каска, совсем не подходящая ему по размеру.

Из будки охраны вышел советский военный в форме так называемого «тропического» камуфляжа.

— Виталий Иванович, доброго дня, — поздоровался с Кзановым солдат и показал открыть ворота.

Когда мы проезжали, я прочитал вывеску, что это посольство Советского Союза в республике Сьерра-Леоне. А также здесь же представительство и Министерства рыбного хозяйства. Очень удобно расположились.

Во дворе этого «укромного» места стояло несколько машин. Одна из них — белый Мерседес с затонированными окнами и дипломатическими номерами.

Территория представительства и посольства разительно контрастировала с тем, что за забором. Идеально подстриженный газон, гравийные дорожки и несколько раскидистых манговых деревьев, в тени которых было прохладно и тихо. В центре стояло двухэтажное здание в колониальном стиле, с широкой верандой и белыми колоннами.

— Посиди минуту, — остановил меня Казанов, когда я собирался выйти из машины.

Когда Виталий оказался на крыльце здания, оттуда нас вышел встретить невысокого роста человек. Глаза у него так и горели от радости, что мы приехали. Редкие волосы были аккуратно уложены набок, а белая рубашка и серые брюки выглажены.

— Виталий, чем могу помочь? Кто ваш коллега? Как я могу…

— Витя, ты давай лучше нам водички принеси. Жарко сегодня, — похлопал его по плечу Казанов и увёл в сторону.

Я прямо почувствовал, как от этого Витюши веет запахом дорогого одеколона, который отчаянно пытается перебить вездесущий запах тропиков. Ещё и лицо у него узкое, с тонкими, вечно поджатыми губами и маленькими, близко посаженными глазками, которые постоянно бегают, словно оценивая всех и вся.

Меня он не успел особо разглядеть, но я присмотрелся к нему. Когда этот Виктор смотрел на Виталия, то чувствовалось что-то фальшивое и гнилое в этом… работнике.

Как только Виктор ушёл, Казанов махнул мне, и я вышел из машины. Пройдя внутрь здания, мы сразу свернули в отдельный коридор, отделённый от фойе двойными дверями. В нём было несколько кабинетов, а в самом помещении была мертвецкая тишина. Такое ощущение, что здесь вообще никого нет.

— Иваныч, а куда мы идём?

— Ни куда, а к кому. Тебе нужно увидеться с Седым.

— С кем⁈ — удивился я.

— Ну… это у него позывной такой в эфире. Не я выбирал, — ответил Виталий и открыл передо мной дверь.

В нос сразу же ударил табачный запах и аромат кофе. Внутри просторного кабинета было всё по-спартански. Пара больших шкафов, заставленных книгами, два сейфа, стоящих по углам, и большой кожаный диван вдоль стены. За центральным массивным столом, заваленным картами и бумагами, сидел тот самый… «Седой».

Я ожидал увидеть грузную, солидную фигуру, но передо мной сидел поджарый, жилистый мужчина лет пятидесяти. Одет он был в светлую льняную рубашку, а рядом с ним стояла пепельница с окурками и лежала пачка «Казбека».

Его кожа была тёмной от загара, лицо изрезано сеткой глубоких морщин, а на голове — коротко стриженные седые волосы и шрам над левой бровью.

Но главное — это были глаза. Светло-голубые, почти прозрачные, они смотрели с такой пронзительной остротой, что казалось, видят тебя насквозь. В этом взгляде читались и железная воля, и огромная усталость, и холодный, аналитический ум.

— И⁈ — спокойно сказал этот суровый мужик с лёгкой небритостью на лице.

Я посмотрел на Казанова, ожидая какой-то подсказки. Но Виталий Иванович только молча вошёл в кабинет и встал рядом со мной.

— Эт самое… прибыл для дальнейшего прохождения службы, — ответил я, слегка выпрямившись.

— Вольно. Здесь не парад. И вообще, вы — мертвы, майор. Официально. Так что служба ваша закончилась. Что вы на это скажете?

Как-то этот Седой не сильно рад нас видеть. Ещё и Казанов молчит.

— Знаете, слухи о моей смерти были слегка преувеличены, — ответил я.

Седой встал со своего место и медленно направился ко мне. Всегда в такие моменты хочется спросить: зачем эта пауза Станиславского в разговоре? Говори, что нужно, и разойдёмся.

— Значит, Афганистан, Сирия, немножко Ливии. Так ты мне его представил, Виталий? — повернулся Седой к Казанову.

— Да. Всё верно. Ну и у него есть личные счёты к Блэк Рок.

— Это мне не интересно. Вы готовы, товарищ Александр, ещё послужить Родине?

— Так точно, — спокойно ответил я.

— И готовы выполнять интернациональный долг, защищать военные и экономические интересы Родины?

— Так точно, — повторил я.

Седой протянул мне сухую, мозолистую руку. Его рукопожатие было коротким и неожиданно сильным.

— Сергей Викторович Гаранин. Добро пожаловать в Африканский корпус! Пройдёмте к карте.

Глава 8

В кабинете Гаранина продолжал гудеть кондиционер. Прохладу он давал, но Седой не переставал вытирать шею простым вафельным полотенцем.

После столь громогласного приветствия меня в рядах этой «интересной» структуры, вопросов у меня возникло ещё больше.

Я сделал несколько шагов за Сергеем Викторовичем и Казановым по направлению к большой доске, закрытой небольшой бордовой шторкой. Только я собрался задать Седому вопрос о самом Корпусе, как он опередил меня.

— Теперь посмотрите на карту, товарищ Клюковкин. Что вы можете сказать? — спросил Гаранин и отодвинул шторку.

Передо мной открылась карта страны с различными обозначениями. Судя по всему, Сергей Викторович обозначал здесь как местоположение правительственных войск, так и мятежников из ОРФ. И надо сказать, ситуация была явно в пользу «революционеров».

— Могу сказать, что это карта Сьерра-Леоне, — с подколом ответил я.

— Гениально! А ещё что⁈ — возмутился Гаранин, а Виталий в этот момент слегка улыбнулся.

— Ну а ещё, что мы в Африке…

— Вам весело, Саша?

— Виноват, Сергей Викторович. Если вы не против, введите меня в курс дела, что это за структура — Африканский корпус?

Седой кивнул и подошёл к столу, чтобы взять «Казбека». Всё это время Виталий стоял молча, не говоря ни слова. И ведь знает всё, засранец, а молчит.

Тем временем Гаранин выпустил дым и повернулся ко мне.

— Наша страна уже давно ведёт дела в Африке.