Фантастика 2025-148 - Анна Сергеевна Платунова

Но не это заставляло содрогаться. Если тогда он казался могущественным, то здесь, в центре его власти, от него исходила сила — такая мощная, что воздух вокруг дрожал. Сила, перед которой хотелось упасть на колени и молить о прощении за грехи, которых ты даже не помнишь.

Он смотрел на меня с легкой улыбкой. Его взгляд пронизывал насквозь, читая каждую мысль, каждый грех, каждое сомнение. В этих глазах было знание — абсолютное знание всех человеческих слабостей и пороков.

Мириады голодных духов выстроились в коридор. Они были готовы сожрать меня, стоит сидящему на троне подать лишь намек. И я шел по этому коридору медленно, чувствуя на себе взгляд Справедливого Судьи. Каждый шаг отдавался болью в душе. С каждым движением я ощущал, как мои грехи становятся тяжелее, давят на плечи свинцовым грузом.

Но я продолжал идти. Потому что я — Ву Ян. Тот, кто прошел все круги ада и очистился от старых грехов. Наконец я остановился у подножия трона. Яма продолжал смотреть на меня молча, и в этой тишине слышался приговор еще не вынесенный, но уже готовый сорваться с его губ.

Я опустился на одно колено. Не от страха. Не от покорности. Из уважения к тому, кто правил этим местом задолго до моего рождения и будет править после моего исчезновения.

— Справедливый Судья, — произнес я, склонив голову. — Ву Ян, чемпион великого клана Воронов, предстает перед твоим судом.

— Добро пожаловать домой, сын воронов. Ты была права, дщерь моя. Он справился. Отныне у нас появился новый Владыка Голодных духов.

— Он не просто один из моей крови, господин. Чужак, занявший тело ворона, стал вороном гораздо сильнее, чем большинство из нас. — Из-за гигантской спинки трона вышла пожилая женщина, одетая в красно-черные одежды, украшенные моном воронов. Моя добрая бабушка смотрела на меня и улыбалась. — Добро пожаловать, мой мальчик. Я верила, что ты сможешь пройти этот путь. И ты сумел. Притом намного быстрее, чем я думала и куда быстрее чем это сделала я.

— Бабушка, — от этих слов у меня на душе стало тепло. Эта жуткая женщина множество раз спасала меня от гибели. Учила меня, как идти своим путем, и вот я вижу ее стоящую у трона одного из самых жутких адских владык. — Я соскучился.

— Думаю, пора сменить обстановку и поговорить. — Яма четыре раза хлопнул в ладони, и мир вокруг изменился. Вместо жуткого дворца мы оказались сидящими в небольшой беседке, где все уже было приготовлено для распития чая.

Глубоко вздохнув, я склонил голову и спросил:

— Вы позволите младшему поухаживать за вами, господин? — Я смотрел на Справедливого Судью, и ответом мне был благосклонный кивок. Он молча наблюдал, как я идеально выверенными движениями наливал чай. Сначала с поклоном взять двумя руками чайник, потом сделать маленький пролив на рядом стоящее блюдце, отдать дань уважения духам. Мир вокруг меня исчез, сейчас нет ничего более важного, чем правильно налить чай. Этикет — мой меч и мой щит, не знаю, что будет дальше, но каждое мое действие будет оценено. Очередной поклон, и я уже наполняю его пиалу ровно на две трети и ни каплей больше. Дальше все стало уже проще. Поставить чайник и с поклоном поднести чашу Адскому Распорядителю, который с легким полупоклоном принял ее из моих рук. А потом повторить все тот же ритуал уже для бабушки. Себе налить было куда проще.

— Думаю, у тебя множество вопросов. Задавай, я готов на них ответить. — Произнес Яма и пригубил чай.

Я отпил из пиалы, чувствуя, как горячий чай разливается по телу теплом. Даже здесь, в самом сердце адских чертогов, простой ритуал чаепития возвращал ощущение человечности. Но вопросы жгли изнутри сильнее любого пламени.

— Господин, — начал я, тщательно подбирая слова, — позвольте младшему задать вопрос. Зачем были нужны все эти испытания? Почему именно такая последовательность стихий?

Яма медленно поставил пиалу и посмотрел на меня долгим, проникающим взглядом. В его глазах мелькнуло что-то похожее на одобрение.

— Хороший вопрос, сын воронов. — Голос Справедливого Судьи звучал размеренно, каждое слово весило как приговор. — Скажи мне, что ты чувствовал, проходя каждый круг?

Я задумался, вспоминая. Круг Земли с его давящей тяжестью гордыни, где каждый шаг требовал признания своих слабостей. Круг Воды, где страсти превращались в цепи, а желания пожирали изнутри. Огненный круг с его яростью, что грозила сжечь душу дотла. И Воздух с его бесконечными иллюзиями, где реальность растворялась как дым.

— В каждом кругу я сражался… с собой, — медленно произнес я. — В Земле — с собственной гордыней. В Воде — со страстями, что управляли мной. В Огне — с гневом, который мог поглотить меня. В Воздухе — с иллюзиями, что застилали глаза.

— Именно. — Яма кивнул. — Каждый круг — это не наказание, мальчик. Это очищение. Путь к пониманию того, кто ты есть на самом деле, когда с тебя сорваны все маски.

Бабушка тихо засмеялась, доливая себе чай.

— Мой внук быстро соображает, господин. Как я и предсказывала, он действительно талантлив. Он учится куда быстрее, чем большая часть владык.

— Но почему именно в этой последовательности? — не отставал я.

Справедливый Судья поднял руку, и воздух над его ладонью заискрился. Появились четыре символа — квадрат, круг, треугольник и спираль, медленно вращающиеся друг вокруг друга.

— Земля — это основа. Без смирения перед собственной природой невозможно двигаться дальше. Гордыня — самый тяжелый грех, потому что он ослепляет. Заставляет думать, что ты выше законов мироздания.

Квадрат пульсировал тусклым светом.

— Вода — движение, изменение, поток жизни. Но страсти могут превратить этот поток в бурю, которая сметет все на своем пути. Или в болото, где душа задыхается в собственных желаниях.

Круг заструился, как живой.

— Огонь — сила, энергия действия. Гнев может быть праведным, может очищать и карать. Но неконтролируемый, он сжигает не только врагов, но и того, кто его носит.

Треугольник вспыхнул ярким пламенем.

— И Воздух — мысль, восприятие, понимание. Но разум может создавать иллюзии прекраснее любой реальности. И тогда человек теряется в лабиринтах собственных фантазий.

Спираль закружилась, растворяясь в воздухе.

— А Круг Пустоты? — спросил я, чувствуя, как сердце бьется чаще. — Почему там нет стражей?

Яма улыбнулся — первый раз за все