Фантастика 2025-150 - Иван Катиш

в полном раздрае, они отказались взаимодействовать исключительно для виду, потому что на самом деле им сейчас просто нечем. Они вернутся к вопросу обмена библиотеками, как только минимально разгребут дела.

— Какой ужас, — только и произнес Бином. — А у них были какие-то подвижки?

— Если и были, они остались в голове у разработчика. Весьма вероятно, что были не столько подвижки, сколько понимание, как и кто запланировал атаки на элементную базу.

— А не изобрели, случайно, считывание памяти мертвых людей? — рассеянно спросил Полоз.

— Да и у живых не изобрели, — сердито прокомментировал Гелий. — В своей собственной голове ходишь-бродишь и не можешь ничего найти.

Рассеянные по территориям лаборатории были отличным подспорьем для независимых разработок, когда надо было подойти к проблеме с разных сторон, и настоящим кошмаром, если возникала необходимость консолидировать усилия. Это было все равно, что кошек пасти, а теперь, когда одна из кошек мертва, кошмар перешел к какой-то новой форме. Огромный Запад, включавший в себя обе Америки, зачастую понятия не имел, что и где у него происходит. Столица Запада много лет полагалась на личные связи внутри и снаружи, которые даже близко не покрывали всю территорию. В каком-то смысле Западная территория хранила в себе больше загадок, чем голова отдельного человека, или даже ста человек, но концептуально проблемы у них были общие.

Похожие проблемы были и у Юга, который традиционно понятия не имел, что происходит, например, в Австралии, но они хотя бы могли обозначить куски, в которых по определению ничего интересного быть не может. Запад не мог и этого. Определенные его части одновременно славились приличной благоустроенностью, независимостью и непрозрачностью. Но свариться в таком горшочке могло всё, что угодно. Оно и сварилось.

— Эта информация не для широкого разглашения, хотя я понимаю, что с ближайшим кругом вы все равно поделитесь, — предупредил Седов.

— Неужели об этом убийстве еще не разнюхали новостники? — усомнился Бином.

— Разнюхали. Но никто пока не установил связи между ним и отказом об обмене библиотеками. И желательно, чтобы оно так и осталось, и не потому что хотя это плохо говорит о координационных способностях Запада, на что нам в целом наплевать, а потому что откровенное признание этой связи может заставить активизироваться дремлющие коробочки.

— Понятно, — кивнул Гелий. — Не будем дразнить гусей.

Все и так поняли, зачем их позвал Седов. Не для того, чтобы сообщить об убийстве. А исключительно, чтобы поделиться обеспокоенностью и проверить, осознают ли коллеги, что ситуация разворачивается непредсказуемо.

Никто из них не был знаком лично с главной звездой Запада — Кулбрисом. Тот славился тем, что редко выезжал за пределы территории, никогда не присутствовал лично на конференциях и неоднократно заявлял, что настоящему органику незачем отвлекаться на жизнь. Работа органика и есть жизнь.

— Я удивлен, что у него вообще был какой-то дом, — удивился Полоз. — Полагал, что он живет в офисе, как пальма в горшке.

— Я тоже, — поддержал его Бином. — Мы, конечно, лезем не в свое дело, но его точно опознали? Как-то странно это всё.

— Вот здесь, как я понял, есть вопросы. Похороны прошли тайно, расследование засекречено. Я бы не удивился, если бы Кулбрис инсценировал своей убийство и скрылся во льдах Антарктиды, потому что низкие температуры способствуют мыслительному процессу. С него станется.

— Так-то у него для этих целей и Гренландия есть.

— Да, но он всегда смотрел в сторону Антарктиды. Помню, как он отозвался на одну из инициатив Юга, что это так же бессмысленно, как душить пингвина. Южане тогда страшно обиделись.

— А что за инициатива была?

— Продавать настольные карточные игры для обучения детей основам органики. И субсидировать их из бюджетов Министерств образования. Мы тоже тогда забраковали, хотя и в менее красочных выражениях.

— Ну что же, — подвел итог встречи Седов. — Чтобы там ни случилось, нам надо продолжать работать.

* * *

Наверное, это было глупо. Надеяться, что я с полпинка научусь работать в команде. Только сейчас я оценил такт Тиля, с которым мы держали мастерскую, и который никогда не лез мне под руку, давал посильные поручения Скифу и отслеживал, кого из клиентов можно допускать ко мне, а кого нет. Я ведь нечасто сам принимал заказы и общался далеко не со всеми, хотя общее представление, конечно, имел.

Вот сейчас Хмарь смотрит на меня из-под своей рваной челки. Вполне дружелюбно смотрит, между прочим, но я не знаю, что ей сказать. Что предлагал Швед? Подумать о другого человека? Как это сделать-то?

Я вздохнул.

— Может, чаю пойдем попьем? Внизу кухню сделали. Для сотрудников, — предложила Хмарь.

— Не знал. Пошли. Все равно я пока не знаю, как объяснить…

Мы спустились вниз. Судя по тому, что выглядела кухня чуть более обжитой, чем операционная, сделали ее только что. Одновременно с нашей комнатой. Я посмотрел на уровень воды в чайнике и ткнул на кнопку. Тот засветился синим весь целиком.

— Вот ужас-то, — заметила Хмарь. — Как будто кто-то красочки нам решил сварить.

— Надеюсь, там вода, — улыбнулся я.

— Что же еще там может быть? — заволновалась Хмарь.

Она выключила чайник и заглянула внутрь.

— Вода…

— Паранойя, — поддразнил я ее. — Учитывая, что на своем этаже я считаюсь самым злобным параноиком, можем заключить, что это заразно.

Хмарь фыркнула с видом «не дождетесь», закрыла чайник крышкой и снова его включила.

Так с песнями и плясками на пустом месте мы добыли чаю. Чай был в таблетках и в пакетиках, но таблетки мы оставили в покое до лучших времен и заварочного чайника, и взяли что попроще.

Хмарь подергала пакетик за веревочку, осталась довольна полученным цветом и вытащила его. Я подождал подольше. Не очень-то я люблю этот полурастворимый чай, но выпендриваться не надо. Раз он уже есть.

Чай пили молча. Хмарь что-то обдумывала, а я тренировался не думать ни о чем, и у нас вполне получалось.

— Слушай, — наконец подала голос она. — Я помню, что обещала не задавать тебе тупых вопросов, на которые в принципе никто в мире не смог бы ответить. Но сейчас могу задать только такой. И очень хочется.

— Давай, — улыбнулся я. — Я обещаю вести себя прилично. Минут на пятнадцать меня точно хватит.

Хмарь подняла бровь. Это ей очень шло, причем было