Фантастика 2025-150 - Иван Катиш

не далее, как в этом августе, успели проучиться здесь несколько семестров и поклонников на этом кампусе не приобрели. Параметр «кривые руки» хотя сам по себе был весьма расплывчат, но ситуацию описывал корректно. Базовый органический элемент, сделанный кривыми руками, имел неоднородную плотность и рисковал развалиться в самый неподходящий момент. Подобные дефекты должна была уметь отслеживать сама лаборатория, но Технотрек завел ее себе пять минут назад и нужного опыта не имел. Перевести двух незадачливых злоумышленников из затвора к себе в работники они смогли, а контролировать их работу — нет.

Эту ситуацию Гелию даже комментировать не хотелось. В конце концов, есть же служба лицензирования, пусть работают. Сумели отсечь некачественный продукт — отлично. А Технотреку удачи в перевоспитании идиотов. Минсвязности поделилось по секрету, что эти двое даже не знали, на кого работают, когда взяли деньги за обвал Приемной комиссии. Поэтому расследование заняло столько времени. Наверное, приятно быть настолько незамутненным.

Ректор выразительно вздохнул. Коллеги покосились на него, ожидая, когда же он расскажет, зачем они здесь собрались. В том, что обсуждалось до сих пор, не было никакого секрета и никакой срочности. Здесь явно было что-то другое.

— Позавчера со мной связался Астахов. По просьбе Пиреса. Он сообщил, что тот демарш, который предприняла их ведущая лаборатория на прошлой неделе, он… обусловлен…

— Когда они заявили, что не будут обмениваться данными о работе с базовыми элементами? Я решил, что это их типичная истерика. Они закатывают ее пару раз в год, потом возвращаются к норме. Очень горячие люди, — пожал плечами Гелий.

— Да, я об этом. К слову, хорошо, что мы работаем совершенно отдельно, и у нас свой план и прогресс. Потому что истерика у них теперь может продлиться дольше, чем обычно. У них убили ведущего разработчика. В прошлый понедельник.

— Что?

— Как убили???

* * *

Маму в сообществе я нашел быстро. Она была там под своим именем, со своими записями, очень удобно. Люблю, когда людей легко найти. Последняя запись была сделана еще зимой, ее новых комментариев я тоже никаких не нашел, зато ее статус совершенно недвусмысленно гласил: «Была 2 часа назад».

Я выдохнул. Значит, всё в порядке.

И тут у меня ожил комбраслет.

Муром: А вот не надо лазить туда, куда тебя никто не просил

Глава 12

Ха! Есть контакт! Ожил чат с отцом.

Муром: А вот не надо лазить туда, куда тебя никто не просил. Отдаю должное твоей изобретательности, но не надо

Муром: За новость про кристаллы — спасибо. Я не сомневался, что они хороши, но подтверждения получать приятно

Муром: Не ищи нас. Все в порядке. Мама с бабушкой передают привет. Дед сам знаешь где

Риц: Супер

Я еле успел вставить реплику, как чат снова уснул. Вот и хорошо, вот и замечательно. Теперь некоторое время я буду спокоен. Как говорила мама, надо знать, что все в порядке — вот я и знаю. Я отлип от стены и перегрузил себя в лабу трилобитов.

В лабе мы сидели втроем: Швед, Хмарь и я, остальные или учились, или были в основной лабе инкубатора. Швед затребовал, чтобы я заполнил журнал не только сделанными работами, но и теми, что в процессе. И я целый час пыхтел, пытаясь объяснить, что же за пластырь я пытаюсь изобразить. И почему в виде кольца. Кое-как я смог выразить свою мысль, подкрепив ее ссылками на лекцию, на которой Швед и сам был.

— Я правильно понимаю, что, когда ты снабжаешь свое кольцо памятью, ты хочешь фактически изобразить стабилизатор? И надеешься, что это сработает? — уточнил Швед.

— Да. Я знаю, что ты хочешь сказать. Что я таким образом лишаю общую программу адаптивности. Потому что, если мое изделие сработает, то оно будет принудительно возвращать его к исходной форме.

— Что-то такое я и думаю, — хмыкнул Швед. — Они же подстраиваются постоянно.

— Ну вот я и хочу понять, как настроить возврат к исходным настройкам. Чтобы не убить основной концепт. У нас ведь есть данные об изменчивости, так? В течение первого года использования они не превышают 10%. В среднем.

— Но бывает иначе. Но в среднем да, ты прав.

— Вот. Я и хочу, чтобы моя нашлепка начинала работать, если объем изменений превысит 10%, а срок годности ей самой назначить месяцев десять. Кому надо, пусть новую снаряжает. И это именно временное решение, пока мы не придумаем, что делать со спонтанным разрушением элементов.

— А в форм-фактор кольца-то ты почему уперся?

— Ну не знаю. Потому что всё с чем я до сих пор работал, имело круговые контуры, на них такое колечко можно навесить. А если делать полноценный пластырь, то не знаю, куда его лепить. Но это не единственная проблема. Можно сделать и прям пленочку и ей обматывать какую-нибудь часть покрупнее. У меня другая проблема. Элемент памяти я вмонтировал, он, к счастью, норм, не надо огород городить. Но у меня проблема с передачей. Ему нужен внутренний механизм взаимодействия со всей программой, чтобы он свою память передал по всему телу системы. И его нет.

— И ты, конечно, бьешься об это дело головой?

— Мм, да… Как обычно. Сначала бьюсь, потом думаю. Но я сейчас набью вариантов и начну выбирать.

— Я понял. У меня сейчас семинар со второкурсниками, не против, если я тебе подсуну напарника? Побьешься об нее?

Я улыбнулся и кивнул. Понятно было, что за напарник. Вон сидит, сверкает глазами и пахнет яблоками. Я не против, пусть. И вообще я собирался исправиться и стать коллективистом.

* * *

Вот это была новость так новость. Бином, Полоз и Гелий в изумлении смотрели на Седова. Гелий порылся в памяти — последний раз ведущего разработчика убивали лет десять назад, и с профессиональной деятельностью это было связано весьма опосредованно. Он не сошелся во мнении о местном пиве с местным же посетителем, слово за слово, и поубивали друг друга табуретами. Потом Запад выпустил постановление, обязывающее владельцев баров прикручивать табуреты к полу, и оно даже пару лет соблюдалось. Может, и сейчас такая же история?

Заметив в глазах Гелия немой вопрос, Седов ответил:

— Нет, в этот раз пиво, похоже, не при чем. Его ждали около дома и там же убили. Крайне маловерятно, что это случайность. В общем, Пирес говорит, что лаборатория