Охота на Ктулху - Татьяна Зимина

Я не стал подниматься к нашим — красное пятно отлично виднелось и с носа.

Он был близко, прямо над нами. Промахнуться невозможно.

Здесь мысли Ктулху ощущались сильнее, чем наверху, где нас прикрывали святые отцы. Но первый шок миновал, я уже как-то привык, притерпелся, и просто старался не обращать ни на что внимания.

Руки вот только дрожали… Сделав вдох, я остановил сердце. Как только успокоилась кровь, стало легче.

Я словно отстранился от мира живых, ступил одной ногой «на ту сторону».

Поднял трубу гранатомёта на плечо, поймал раскачивающееся красное пятно в сетку прицела, прикинул опережение и плавно нажал на спуск.

Гулкий взрыв рядом с ухом, граната вырывается с толчком и шипением — ствол как будто сильно толкнули снизу — яркой стрелой прожигает воздух и взрывается точно в красном пятне…

Должен быть результат! Хотя бы вздрогнул, поморщился… Но нет. Ктулху никак не реагировал.

— Стреляй, — шкипер, оказывается, уже был рядом и протягивал мне второй гранатомёт.

Другой рукой он забрал пустой РПГ.

Я выстрелил. И вновь попадание — отчётливо виден взрыв.

— Ещё, — теперь говорю я, и шкипер вкладывает мне в руку заряженный гранатомёт…

В ящике было десять выстрелов. Я высадил все, и только после этого понял, что вокруг стоит мёртвая тишина.

Хотя нет: вот Алекс что-то кричит с надстройки, я вижу, как у него открывается рот, а значит, это не вокруг тишина.

Это я оглох.

На месте красного пятна зияет развороченный кратер: кумулятивные гранаты сработали, как положено.

Почему Ктулху не реагирует на выстрелы?

Мысль была отстранённая, чужая. Но всё равно я удивился.

Ведь ему должно быть больно…

И вдруг вся бескрайняя плоть, сколько её было, пришла в движение. Она подёрнулась рябью, задрожала, один край опустился в воду — там взвились белые буруны — и на поверхность вынырнуло громадное, толщиной с секвойю, щупальце.

Обрушившись сверху, оно вслепую принялось шарить по поверхности шкуры — в надежде обнаружить источник раздражения.

Сменив гранатомёт, я попытался взять щупальце в прицел.

Бесполезно. Оно движется быстрее, чем я, и рано или поздно нащупает катер.

И просто прихлопнет — как мы, бывает, хлопаем ладонью комара…

И тут наверху затарахтел пулемет. Шкипер стоял рядом со мной, я слышал его запалённое дыхание.

Значит, стреляет Алекс.

Одна удачная очередь, — шептал я про себя. — Всего одна — и она порвёт эту дрянь пополам…

Так и случилось. Не пополам, но кончик щупальца упал рядом с катером — я видел десятиметровый отросток очень отчётливо, он извивался и колотил в борт.

— Сколько у нас ещё выстрелов? — громко спросил шкипер.

— Кумулятивных осталось десять, — ответил я.

Слух вернулся. Но вместе с ним в ушах что-то свистело, словно моя голова была воздушным шариком, и через дырочку уходил воздух.

Толчок застал меня, когда я тащил на палубу второй ящик. Грохнувшись на вставшую вертикально переборку, я ударился головой…

И зачем было спускать их вниз? Оставили бы наверху. Хотя с палубы их давно бы смыло.

Ладно, Шу, соберись.

Я помотал головой, поднялся и вновь схватился за ящик.

Последовал ещё один толчок.

Меня повалило на другую переборку.

Да твою ж маму…

— Жив? — над головой, в люке, появилась голова шкипера.

— Э… Относительно.

— Давай руку.

Рука у него была твёрдая, как стиральная доска. И такая же ребристая: сплошные мозоли. Даже на кончиках пальцев были мозоли…

И тут у меня в голове щёлкнуло.

Удивляюсь, как этого не случилось раньше. Семёныч, ага… А катер называется МАРИНА. И не винтовка была у него за плечом, а гитара в чехле — просто издалека я не разглядел…

Во я тупой.

Всё это промелькнуло в моей голове за один миг, пока я карабкался на палубу, цепляясь за его руку.

За собой я волок ящик с выстрелами — просто забыл о том, что держу его за скобку.

— Оставь, — посоветовал шкипер, когда я попытался открыть ящик, чтобы зарядить гранатомёт. — Он уходит.

Я поднял голову.

Вокруг опять была вода — Ктулху быстро погружался на дно, а катер вновь качался на волнах, хотя и чувствовал себя очень неустойчиво.

— Мы его достали? — вопрос был праздным, чтобы хоть что-то сказать.

— Скорее, он посчитал, что геморроя от нас слишком много, — ответил шкипер и подмигнул.

— Надеюсь, это не побудит его отправиться на промысел к побережью, — перегнувшись через перила, я смотрел, как уходит вглубь тёмная масса.

— Судя по размерам, там для него мелковато, — Алекс уже был рядом и довольно потирал руки. — А всё-таки мы его сделали, господа!

— Не уверен, — покачал головой Гиллель.

— Да ладно вам, Шемайя, — шеф подставил лицо свежему ветру. — Почему вы просто не можете порадоваться победе?

— Я не уверен, что мы выиграли хотя бы сражение, — мрачно ответствовал кладбищенский сторож.

— Создаётся впечатление, что он поднялся, посмотрел на нас… — отец Прохор говорил, задумчиво глядя вдаль. — Сделал для себя какие-то выводы, и — удалился.

Мне стало не по себе.

— Интересно: КАК лорд Бэкон с ним договорился?

— Мне интересно другое, — проговорил Гиллель. — ЧЕМ он пожертвовал, чтобы с ним договориться.

— Может, надо у него и спросить? — шкипер снял вопрос с языка.

— Обязательно спросим, — заверил Алекс. — Только далеко не факт, что он нам ответит.

— Это смотря как спрашивать, — заметил шкипер.

Их перепалка с шефом походила на давно привычную обоим игру.

— Для того, чтобы спросить, нужно его сначала найти, — напомнил отец Прохор. — А зная этого проходимца — он спрячется очень хорошо.

— Я слышал, у него есть замок в Гималаях, — вставил Гиллель. — Точнее, в Шамбале.

— Надо будет — достанем из Шамбалы, — отрезал Алекс.

Глава 7

Конечно, МарьВанна не поверила. Хорошо, что пока она меня отмывала, прокручивала в стиралке изгаденную одежду и кормила, вернулся Генька — тоже сбежал с уроков.

И отбил меня у бабули.

Вышли с ним во двор, и Генька, как истинный рыцарь, взялся провожать меня до дому.