Охота на Ктулху - Татьяна Зимина

Интуитивная стрельба, — так он сказал. Просто смотришь на цель и стреляешь. Не думая, на автомате.

Основано вот на чём: тело человека умеет совершать множество манипуляций, не думая о них. Инстинкт выживания — штука базовая, и если он хорошо развит, мозг сам направит руку с пистолетом в нужное место.

Испытать сию теорию на практике я пока не пробовала. Всё случая не было.

Но сегодня, походу, и вправду мой день.

Подвал был разгорожен на такие клетушки — каждая принадлежала какой-то квартире. Старые велики, банки с вареньем, тряпьё ненужное — жильцы сваливали сюда всё, что мешало.

Пылищи было — жесть.

Под самым потолком вытянулись в ряд узкие, затянутые паутиной окошки. Света они почти не пропускали, но всё лучше, чем ничего: лампочки здесь не горели.

Серые пыльные сумерки. А в них — кисель из психоплазмы. Выглядел он, словно подвал расстреляли из пейнтбольного ружья, только вместо краски шарики наполнили отборными соплями.

Ближние к двери клетушки почти пустовали: кроме мусора, в них ничего не валялось. Зато дальнюю стену — метрах в двадцати — полностью закрывало сваленное в кучу имущество жильцов.

Никакой системы в куче не наблюдалось: варенье из разбитых банок вытекало прямо на шубы, рядом тихо прели солёные огурцы, велик соседствовал со старой швейной машинкой… Из кучи под разными углами торчали удочки, ручки от швабр и деревянные рейки. По полу змеился порванный хобот от пылесоса.

При этом куча производила впечатление живой — она словно бы вздрагивала, дышала и даже негромко хрюкала.

— Ёрш твою медь.

Знаю, что мне так говорить нельзя… Но ничего другого в голову не лезло, кажется, я вообще все мозги растеряла.

Како-демон.

Услышав название в первый раз, я долго смеялась: это кто ж столько накакал, что целый демон получился? Но Гоплит растолковал мне, что так называют существ, созданных из первозданного хаоса.

Здесь и сейчас, первозданным хаосом послужило барахло жильцов. Лёжа в подвале, ненужное, забытое, оно годами накапливало энтропию, и вот наконец-то количество перешло в качество…

Ясен перец, демон успел сожрать всё живое, что имело несчастье оказаться в подвале. Вон, в углу — сухие белые крысиные косточки…

И не только крысиные, — меня передёрнуло.

В одной из клетушек было устроено нечто вроде жилого пространства: лежанка из старых одеял, консервная банка с наполовину сгоревшей свечкой и даже старая потрёпанная книжка, раскрытая на середине…

Бомж. Поселился здесь, в подвале, подальше от людских глаз, а како-демон его сожрал… Человеческая жертва. Она-то и дала толчок инициации Твари высшего порядка, сиречь — демона.

Мануал по демонологии я у Настасьи стащила.

Ну, не то чтобы стащила… Она сама сказала: пользуйся библиотекой. Учись. Только на верхнюю полку не суйся, тебе ещё рано.

Нет, ну кто так делает, а? Конечно же, первым делом я полезла на самую верхнюю полку. Малес малефикарум, Некрономикон, Сефер Бахир… Всё в таком духе.

Я взяла Пандемониум: у него обложка была из человечьей кожи, а на ней — харя с живыми глазами… Нет, правда, они даже двигались! Не так, как на портрете, который, типа, за тобой наблюдает, а по настоящему: вращались в глазницах, как сумасшедшие. Никак нельзя утерпеть — ну, вы меня понимаете…

Пока я размышляла о разном, куча начала шевелиться.

Я остановилась — как раз успела дойти до середины подвала… Но куча шевелилась всё сильнее, в ней прорезалась пасть — пустой деревянный ящик, очень уж плотоядно он крышкой хлопал…

А потом она поползла на меня.

Коротко поразмыслив, я приняла единственно-верное решение: отступить на заранее подготовленные позиции.

Демон — это вам не шутки, это не какая-нибудь Тварь мелкотравчатая, и даже не призрак. Демон — это мать его демон, и справиться с ним, загнать в небытие, может разве что, отец Прохор, или ведьма Настасья.

Надо выбираться наружу, хватать телефон и звонить по горячей линии полковнику Котову: когда како-демон проголодается в следующий раз, он пойдёт по квартирам. Если не пойдёт сейчас. Кажется, я его разбудила…

— Степан, уходим!

Подвальная дверь захлопнулась, толкнув меня порывом пыльного ветра.

В первый миг я решила, что это сбежал домовой — закрыв меня в подвале, но тут же устыдилась такой нехорошей мысли: толстый кот стоял на задних лапах впереди меня и царапал воздух передними, грозно оскалив острые и совсем не маленькие зубки.

Хвост его выписывал грозные восьмёрки, из пасти летело совсем кошачье шипение:

— Не пущщу… Сстой, или ухходи…

И како-демон остановился — у меня радостно ёкнуло сердце.

Но только для того, чтобы подтянуть ближе руку-лапу, состоящую из швабры и комка рыболовных крючков, запутавшихся в леске.

Демон вырос до потолка, осколки банок поблёскивали в его туше, как недобрые жадные глазки, пасть беззубо хлопала крышкой деревянного ящика…

Бум, бум, бум…

Отдача была будь здоров, но я всадила в него все шесть пуль из Бараша.

Степан порскнул мне за спину, в уши словно затолкали две ватные палочки.

Демон осел.

Он вновь сделался просто кучей разнокалиберного барахла, из центра выкатилась помятая крышка от алюминиевой кастрюли, с дребезгом покрутилась по полу и наконец упала.

Настала тишина.

Я выдохнула. А что-то в этой интуитивной стрельбе такое есть…

— Ну, вот и всё, Степан. Теперь надо придумать, как выбраться и всё-таки позвонить полковнику.

О том, что я полезла в подвал с како-демоном, Сашхену я не скажу под страхом смертной казни.

Конечно, он всё равно узнает. Но уж точно не от меня.

Куча за спиной вздохнула, заворочалась и взревела, как раненый динозавр. Места от неё до двери оставалось совсем немного, метра три. И на этом пространстве прижались друг к другу я и пушистый домовой…

Критическая масса — вдруг пришло в голову. Я мысль отогнала: это что-то из химии, сейчас мне неинтересно.

Но перед глазами появился стакан с водой: в воду кидают сахар, и он растворяется без следа. Сахар продолжают кидать, его становится слишком много, он уже не растворяется, а просто оседает на дно белыми кристаллами…

Подобрав с полу сломанную вешалку, я запустила ей в демона. Тот плотоядно вздрогнул и навис над нами, обдавая запахами мышиного помёта, забродившего рассола и малинового варенья.

Если эта куча рухнет… Если она просто УПАДЁТ на нас —