Сила обстоятельств - Виктор Павлович Точинов

* * *

Мы не впервые сталкивались лицом к лицу (даже если не вспоминать эпизод у логова вэйверов). Но до сих пор одно из этих лиц принадлежало человеку, находившемуся без сознания, либо крайне искаженно воспринимавшему действительность. А сейчас я разглядывал Орайе очень внимательно.

– Глупый человек, – скрипела старуха (имя мое она явно не желала запоминать, а «человек» произнесла по-мрански, – njerëz, но я понял). – Глупый njerëz, разве Дидье не говорил тебе сидеть спокойно, не бегать и не прыгать? До чего же njerëz'it глупы…

Речь ее звучала с сильным акцентом, Дидье произносилось как Дийе. Глубокие морщины, пигментные пятна. Пожалуй, я погорячился насчет семисот или восьмисот лет, старуха вполне могла разменять вторую тысячу… Страшно представить, сколько всего видели эти блеклые, выцветшие глаза. Неудивительно, что захотелось обернуться молоденькой девчонкой. Но зачем выбрала такую неказистую внешность? Наверное, чтобы избегнуть возможных домогательств, трудно представить кого-то, кто прельстился бы ее человеческой ипостасью… Если, конечно, я не ошибаюсь во всем.

Старуха продолжала бубнить о людской глупости, неосторожности и наплевательском отношении к чужим трудам. Она не беседовала со мной, ответов не ждала, а я не порывался вклиниться в бесконечный ворчливый монолог.

Одновременно она занималась моим бедром – уверенными, ловкими, вовсе не старческими движениями. Дейра ассистировала.

Насколько я понимаю в лечении – а мне довелось реже бывать в храмах, чем в лазаретах и госпитальных палатках – делала Орайе все правильно, вредительством не занималась. Но прямую магию не применяла, по крайней мере сейчас. А вот ее зелья и снадобья несли в себе магическую составляющую, и не слабую.

Я покорно выполнял все ее указания, глотал порошки, поворачивался и так и этак, подставляя ту одну сторону бедра, то другую. Терпел крайне болезненные ощущения от выдергивания ниток из двух разошедшихся швов. Игла, заново меня штопавшая, оказалась искривленной, как ятаган орка..

Боль пациента ничуть не заботила Орайе. Лишь однажды, когда я не выдержал и издал шипящий звук, сказала строго:

– Терпи, njerëz!

И продолжила орудовать иглой.

Впрочем, грех ее винить, людские лекари и сестры-целительницы ничем не лучше.

Наконец все закончилось. Мранки упаковали пострадавшее место в свежий бинт. Боль пропала, как и не было.

– День полного покоя! Ты понял меня, njerëz, или тебя надо привязать к кровати?

Ишь, придумала, день… Хватит и ночи полного покоя. Осеннее равноденствие миновало, ночи теперь длинные. Дни же мне потребуются, чтобы отыскать, куда ты запрятала мой фламберг. А потом убить им тебя, если получится.

– Я понял тебя, nderua, и привязывать меня не надо.

Услышав слово на родном языке, старуха уставилась на меня. Не понять, с удивлением, или с презрением (мой грубый людской акцент наверняка резал ей ухо), – ни лицо мранки, ни глаза никаких эмоций не отражали.

– Скажи, nderua… – начал я и выдержал паузу.

На язык так и рвалось продолжение: «а не ты ли подрабатываешь ночами оборотнем по вызову, а днем изображаешь юную красотку со скрюченной шеей?»

Не такой уж идиотский вопрос, кстати. Врать вэйри не умеют. Вообще. Равно как и орки, и саарги, – из всех разумных человекообразных рас способностью ко лжи обладают лишь люди и гномы. На прямо заданный вопрос мран может промолчать. Может отделаться полуправдой. А солгать не может. Оттого-то люди и гномы процветают, а вэйри скоро останутся лишь в преданиях да легендах.

Спросил я о другом:

– Скажи, nderua, нет ли среди твоих drogës'it немного rubrum flagellum?

Фраза получилась странная, состряпанная из слов трех наречий, но старуха поняла. И зачем мне мог пригодиться «красный кнут», тоже должна сообразить… Промолчит? Сделает вид, что не услышала?

После долгой паузы прозвучало:

– Есть, njerëz.

* * *

– Зачем тебе rubrum flagellum? – спросила Дейра, когда старуха ушла. – К нему можно быстро привыкнуть.

– Не успею… – рассеянно откликнулся я.

Тут же сообразил, что звучит фраза двусмысленно. Еще раз оглядел полученный от щедрот Орайе флакончик. И уточнил:

– Не с чего тут привыкнуть. Ровно на одну порцию.

Лечение затянулось далеко за полночь. Фригольд спал, в доме не раздавалось ни звука. Когда смолкали наши голоса, можно было услышать, как потрескивает фитиль свечи, как легонько позвякивает цепью кобель на улице.

– Так зачем он тебе? – не отставала Дейра.

Ни к чему ей знать, зачем, но и лгать мне не хотелось. Стыдно лгать существам, не способным ответить тем же. Отделался полуправдой:

– Мучают ночные кошмары. А так, глядишь, приснится что-нибудь приятное: сундук золота, бочонок доброго вина, отзывчивая красавица с большой грудью…

Я говорил, не особенно задумываясь, что несу. Мысли были заняты другим: что, если Орайе подсунула мне фальшивку? Ну не враг же она себе, в самом деле…

– У тебя давно не было женщины?

Не дожидаясь ответа, она выскользнула из кресла, положила мне руки на плечи, заглянула в глаза и…

И сами знаете, что обычно случается дальше.

Понятия не имею, как обставлены у вэйри ритуалы ухаживания. Были действия Дейры верхом бесстыдства? Или все в порядке вещей?

На поцелуй я не ответил. Очень аккуратно отстранил ее.

– У меня слишком маленькая грудь?

– Ни к чему, ты совсем девчонка…

– Мне тридцать семь лет, derr-рerën! – Она снова потянулась к моим губам.

Теперь я ответил. Так уж получилось. Сила обстоятельств… У меня действительно давно не было женщины.

Проклятье!

Идиот, позабыл, что держу в объятиях девушку другой расы, и во рту у нее имеются острые украшения, способные до крови разодрать мой язык… И напоролся-таки на ее остренький клык.

Она отстранилась.

– Что-то не так? – спросил я, и тут же понял: кровь!

Для мранов моя кровь ядовита. И другие жидкости тела, включая слюну. У бедной Дейры наверняка сейчас такое ощущение, словно она пыталась жевать пучок жгучей крапивы…

– Не обращай внимания, – произнесла она подрагивающим голосом; глаза мранки наполнялись слезами, однако она упрямо вновь потянулась к моим губам.

– Хватит, хватит… Не стоило ничего затевать. Прополощи рот настойкой белдаума, потом несколько раз водой. И на этом все, пожелаем друг другу спокойной ночи. Слишком мы разные… Не судьба.

Дейра последовала совету, – несколько раз прополоскала рот, сплевывая в умывальный таз. Но не до конца последовала, – загасила свечу, пошуршала в темноте одеждой и оказалась в моей кровати. Прижалась, обняла, ласково гладила кожу, но на сей раз обошлась без поцелуев. Ее грудь не назвал бы большой даже без ума влюбленный в нее…

– Ты уверена? – спросил я уже по инерции.

– И не только я…