Нефилим. Том 1. Начало - Анастасия Солнцева

– Во-первых, – я начала загибать пальцы, – это была не кровь, а театральная краска. Во-вторых, я была не голая, а в плотно прилегающем комбинезоне телесного цвета. В-третьих, это была не настоящая голова, а всего лишь муляж! У нас тогда был конкурс на самый страшный образ! Я изображала Немезиду! В очень вольной трактовке…

– Удивительная… фантазия, – подвёл итог Блейк, сведя у переносицы густые брови. – А как ты объяснишь поджог ёлки в главном зале в канун Рождества? – и перед моим лицом потрясли кипой шелестящих листочков.

Отодвинув листочки в сторону, чтобы они не елозили по носу, я покаялась в собственных ошибках:

– Пыталась запустить фейерверк. Неудачно.

– Фейерверк? – переспросил нефилим, который в этот момент поставил под сомнение утверждение о моих умственных способностях. – В помещении?

– На упаковке не было написано, что его нельзя запускать в доме! – принялась защищаться я.

– А что там было написано? – вкрадчиво поинтересовался мужчина.

Я надулась.

– Не знаю, там всё было на китайском… или на вьетнамском! Я не понимаю эти азиатские иероглифы!

Послышался вздох, в котором я услышала призыв к терпению.

– Ещё через год ты угнала мотоцикл, принадлежавший одному из сотрудников школы. Не справилась с управлением, сбила служащую библиотеки и снесла собой несущую стену, что привело к обрушению крыши, – на меня вновь перевели удивлённый взгляд. – Странно, но здесь написано, что ты отделалась ушибом мягких тканей и лёгким сотрясением.

– Стенка была тонкой, – невозмутимо поведала я. – А мои кости – крепкими. Но за байк, кстати, пришлось заплатить. Это был Дукатти. Бабуля меня потом на год лишила карманных денег.

– Неплохой вкус у владельца, – цокнул языком нефилим, а я вдруг испытала радость от того, что он понял меня с полуслова.

Правда радость была очень короткой, практически мимолётной.

– Но зачем ты во время драки с вампиром проломила его головой подоконник?!

Накатили мрачные воспоминания.

– Эван Паркер. Я его побила, потому что он был… идиотом! И засранцем!

– Нельзя за это бить, – так, словно объяснял азбуку умственно отсталому ребёнку, проговорил Блейк. – Тем более, тех, кто слабее тебя.

– Я бью, – пожала я плечами. – Особенно, если обозначенные засранцы доводят до слёз мою любимую сестру. А по поводу того, кто слабее – это ещё разобраться надо, я или этот гоблин, в котором уже тогда было почти два метра роста и вес откормленной свиньи. Хотя… он и сам был этой самой свиньёй!

И рассмеялась над собственной шуткой.

Но Блейк даже не улыбнулся.

– Никогда не задумывалась, что окружающих можно не только бить?

– А ты разве не такой же? – прямо спросила я, без притворства и без изображения недалёкой девочки, у которой просто много энергии и очень болтливый язык. Указала на результат его стараний, то есть, на оставленные им же отметины, успевшие налиться тёмно-фиолетовыми оттенками. – Ты в точности как я. И знаешь это. Просто… притворяться всегда проще, чем быть настоящим. Для последнего требуется смелость.

Повисло неудобное молчание. И пока Блейк изучал мой профиль, я глядела в окошко, ковыряя обшивку сидения.

– Что у нас ещё осталось? – пробормотал нефилим через несколько минут, очевидно, решив, что моё лицо – не произведение искусства, чтобы пялиться на него вечно. И вернулся к увлекательному перекапыванию лопаткой моего прошлого. – В четырнадцать лет ты взломала школьную базу данных, подменив результаты итогового теста всего потока.

– Тесты всё равно были бестолковыми.

– Потом устроила погром в кабинете биологии, уничтожив несколько ценных экземпляров реликтовых растений.

– Да кто ж знал, что те два корявых пенька на самом деле стоят как королевская тиара!

– В апреле ты запустила в школьную сеть программу, заблокировавшую работу администрации на несколько дней.

– Это был опытный образец, – фыркнула я. – Надо же было на ком-то испытать.

– Позже ты была уличена в переписке с группировкой, совершившей несколько успешных кибератак на крупные правительственные сайты.

– Я не знала, что тот парень был хакером! У него, знаешь ли, не имелось приколоченной ко лбу таблички!

– Вскоре, – не обращая на мои слова никакого внимания, продолжил нефилим, – в школе произошёл взрыв, разрушивший одну из галерей в главном корпусе.

Я затихла, потому что это уже был очень серьёзный поступок, ни в какое сравнение не идущий со всеми остальными.

Скосив на меня глаза, мужчина заметил:

– Виновных установить не получилось, как и доказать твою причастность к произошедшему.

Постаравшись выдохнуть не так очевидно, я напустила смелости в глаза и заявила:

– Конечно, не доказали, потому что я не имею никакого отношения к этой истории!

– Но тебя подозревали, – с коварством, затаившимся в уголках губ, напомнил нефилим.

Я пожала плечами.

– Про презумпцию невиновности слышал? Подозрения не имеют никакого значения, пока вина не доказана в суде!

– А год назад, в конце зимы ты вместе со своей сестрой самовольно покинула школу и скрылась в неизвестном направлении.

Я прикусила язык и отвернулась.

Глава 8

– Ты знаешь, что мистер Уилсон изначально винил во всём только тебя? Стефанию рассматривали исключительно как жертву, попавшую под твоё влияние.

Я гулко сглотнула, поморщилась и ответила тихо, но честно:

– Знаю. Я всегда была во всём виновата, даже в тех ситуациях, когда просто защищалась, потому что мне не оставили другого выбора. Наверное, так было удобнее.

– Кому удобнее? – не понял нефилим.

И я вновь попыталась быть честной. Вообще, с этим парнем почему-то хотелось быть честной.

– Им, в смысле, директору Уилсону и всем остальным. Ну, знаешь, Исправа забита аристократами, особенно среди вампиров. Их-то королевские рода живы и процветают. Этим детишкам по факту рождения позволено всё. И когда вдруг появляется девчонка, не согласная с устоявшимися правилами, девчонка, которая просто пытается выжить в условиях, где ты сам за себя, и нет никого, кто смог бы тебя защитить, то они… очень сильно удивляются. За удивлением приходит злость. Ведь как это так, какая-то выскочка посмела пойти против высокородных особ всех мастей и видов.

– Хочешь сказать, в школе тебя травили? – подался вперёд Блейк.

– Я бы обозначила это как «агрессивно преследовали», – уточнила с натянутой улыбкой. – Да, первое время. А потом преследовать начала уже я, и в процессе сильно кусаться. В конце концов, меня оставили в покое, но к тому времени привычка успела сформироваться. Не только у меня, но и у директора Уилсона.

– Но ты тоже королевской крови, – с глубокой задумчивостью поинтересовалось новое руководство.

Я громко рассмеялась, запрокинув голову назад. Смех вышел каким-то надсадным и немного кашляющим.

– Королевской, да не совсем. Я – незаконнорождённая. Бастард! Мои родители никогда не состояли в браке. Даже не собирались. Дельвиг так