Нефилим. Том 1. Начало - Анастасия Солнцева

время фотосессии. Назло фотографу! – нефилим громко расхохотался, а поспешила объяснить: – Что? Я ненавидела фотографироваться. И сейчас ненавижу, просто выражаю свой протест немного по-другому!

– И каким же это образом? – сквозь смех поинтересовался нефилим. Мне почему-то захотелось посмеяться вместе с ним. – Больше не прудишь в штаны?

– На мне и тогда штанов не было, – отмахнулась я. И это было чистой правдой. – На мне было платье в цветочек, и я только-только научилась ходить. Я этот случай даже не помню! И никто бы не вспомнил, но благодаря фотографу, снимок с задорно растекающейся у моих ног жёлтой лужей теперь украшает наше семейное древо! Серьёзно, в нашем доме в Италии есть целая стена, увешанная фотографиями. И моя занимает почётное место в самом центре, между снимком с маминого выпускного и фото из роддома, на котором бабушка держит на руках маленького Джио.

– Интересные в вашей семье традиции, – посмеиваясь, заметил Блейк.

– Ты себе даже не представляешь, – лишь покачала я головой. О порядках в нашем семействе лучше было не распространяться.

– И как? – с улыбкой спросил нефилим. – Мир увидел твою минуту позора, увековеченную на плёнке?

– Нет, – цокнула языком. – Я прогнулась под тяжестью весомых аргументов и пошла репетировать.

– Дереву тоже нужно репетировать? – выгнул бровь мужчина.

– Я же сказала, режиссёром была моя сестра, а она даже пыль заставит репетировать!

– Требовательность – это не так уж и плохо, – вдруг заметил Блейк, перестав улыбаться. – Требовательные люди редко бывают слабыми.

Я несколько секунд молча переваривала услышанное, а после ответила:

– Наверное. Но только до тех пор, пока тебя не утянет в воронку безумия человека, одержимого театром.

– Ты не такая? – словно между делом поинтересовался Блейк, засовывая свои записи обратно под пальто. – У тебя нет одержимости?

– Я одержимая, но избирательно, – туманно ответила я.

– Это как?

– Это когда ты выбираешь что-то одно, что превращаешь в одержимость, и плюёшь на всё остальное!

Блейк странно улыбнулся куда-то себе в щетину.

– Что? – напряглась я.

– Ничего, просто ты напомнила мне кое-кого. Одну девушку. Она тоже мыслила очень радикально, выходя за рамки предложенного.

– Радикально, – повторила я, задумавшись, что это была за девушка, о которой новый директор упомянул с затаённой грустью. – Так вот как это называется. А я думала «радикально» – это засунуть бенгальские огни в розетку!

На меня уставились два изумлённых карих глаза.

– Ты и такое делала? – не поверил старший нефилим.

– Ага, три года назад, на День Труда. А что, в моём личном деле этого нет? – я притворно опечалилась. – Странно. Забыли, наверное, вписать, – и с самым мечтательным видом принялась делиться воспоминаниями. – Было весело! Беккер так орал, что сорвал голос, а потом ещё неделю ходил, шипя, словно умственно отсталая змея, скрещённая со сломанным радиоприёмником. Кстати, – спохватилась я. – О Беккере! Он что, уволился? Или перешёл на другую должность?

Моё удивление не было праздным любопытством. Получить должность мастера, а именно так называли наставников нефилимов в Исправе, было очень трудно. И кого попало в педагогический состав не брали. Претенденты подвергались тщательному отбору с подробным изучением биографии, а после проходили испытательный срок, ведь к подготовке молодняка нефилимов всегда относились очень строго. Гораздо строже, чем к обучению тех же вампиров или ведьм.

– Во-первых, мастер Беккер, – с нажимом поправил меня нефилим, указывая на необходимость соблюдать субординацию.

Я закатила глаза, демонстрируя своё отношение к соблюдению устава.

– А во-вторых, – продолжил Блейк, игнорируя мой безмолвный протест, – он никуда не уходил. Его убили.

Глава 9

– Что? – мой рот непроизвольно распахнулся.

Старший нефилим смерил меня взглядом, от которого я поперхнулась.

И рот закрыла.

– Как убили? – сглотнув, переспросила я. – За что? В смысле… что вообще произошло?!

Блейк задумчиво почесал бровь, словно размышляя, стоит ли продолжать поднятую тему или нет, а после сдержанно ответил:

– В ночь своей гибели Майкл Беккер был дежурным. Всё было как обычно. Беккер сделал два обхода, доложил об обстановке на главный пост стражей и отправился в третий корпус, чтобы поспать.

На территории Исправы был возведён целый комплекс больших и маленьких зданий. Некоторые из них были жилыми, например, общежития. В других проводились занятия: лекции, тренировки, практикумы. Третьи выполняли подсобные функции. Четвёртые вообще нельзя было отнести к какой-то конкретной категории. Среди таковых был небольшой церковный приход, куда некоторые студенты приходили послушать службу по воскресеньям. Основным административным зданием считался первый или главный корпус. А третий был закреплён за преподавателями, где многие из них имели что-то вроде небольших квартир.

В обязанности преподавателей-нефилимов входило обеспечение безопасности школы, что осуществлялось посредством круглосуточных дежурств. Кроме них, школу также охраняли стражи. Взвод стражей, в основном состоял из нефилимов, не сумевших пройти инициацию в воинство, и химер. В качестве помощников у стражей имелись специально натренированные псы, которые со временем разрослись в отдельный мохнато-хвостатый отряд. Многие их побаивались, поэтому днём собак держали в просторном загоне, а ночью брали с собой на поводке патрулирующие стражи.

– Но… до комнаты Беккер не дошёл. Правда, выяснилось это не сразу. В четыре утра он должен был сделать третий обход и дать отчёт о результатах, но сообщения не поступило. Дежурные стражи отправились проверить, решив, что Беккер просто крепко уснул и не услышал звука будильника. Но в фойе третьего корпуса наткнулись на кровавые разводы, словно кто-то волоком протащил раненое тело. Зайдя за угол, стражи увидели лежащего на полу Беккера и гуля, пожирающего его внутренности.

Я вцепилась пальцами в кресло.

В прошлом нефилимы уже несколько раз обнаруживали гнёзда нечисти в опасной близости к школе. Но всякий раз угрозу удавалось успешно устранить. И ни разу ни одна тварь не сумела пробраться через забор.

– Как гуль попал на территорию школы? – онемевшими губами прошептала я. – И как смог одолеть нефилима?!

Вся нечисть делилась на два вида: мёртвая и не мёртвая. Первых было немного в плане видового разнообразия, и самыми опасными из них считались зомби и штрыги. И те и другие по своей сути были продуктом чужой магии, чужой воли. Они могли находиться под управлением или же действовать самостоятельно. Узнать достоверно возможно было только в момент столкновения. Но главным отличием мёртвой нечисти от не мёртвой было то, что последние могли оставлять потомство и чаще всего существовали достаточно организованными сообществами. Порой даже очень большими. Мертвецы же размножаться не умели, что не могло не радовать, и появлялись в этом мире вопреки законам природы.

Гули относились к живой нечисти, но не воспринимались как большая угроза. Твари жили небольшими семьями, плодились в скромных количествах и в качестве среды