Нефилим. Том 1. Начало - Анастасия Солнцева

А там, внутри, меня уже ждали.

Они расселись за овальным столом, стоящим в центре кабинета, когда-то принадлежащего мистеру Уилсону. И смотрели на меня.

Нефилимы.

Все взрослые, все из воинства и все успели побывать в тяжёлых боях, о чём свидетельствовали тонкие чернильные линии, украшавшие кожу. Обвивая широкие мужские запястья, линии поднимались по рукам, не закрытым рукавами одежды, до локтей. Это была давняя традиция – после каждого значимого сражения все участвовавшие в нём нефилимы набивали по линии. Что-то вроде зарубок на деревьях, вот только эти зарубки имели большое символическое значение. Эти почти изящные, почти невесомые линии нужны были, чтобы помнить. Не о самой битве, а о тех, других, кто в ней погиб: товарищах, друзьях, соратниках, побратимах. О тех, кто не смог вернуться. Потому что каждый раз кто-то остаётся там, на месте схватки. Навсегда.

Количество полос равно количеству боёв. И из тех восьми нефилимов, что сидели передо мной, около половины побывало в десяти и более масштабных столкновениях с нечистью. Это много. У остальных количество меток варьировалось от трёх до шести. Но вне зависимости от этого, все они смотрели на меня с одной и той же эмоцией – с осуждением. У тех, что были помоложе, к осуждению примешивалось любопытство, но порицание всё же превалировало.

И лишь у одного мужчины, самого высокого и старшего из всех, в глазах плескалась серость безучастия. Не узнать его было невозможно – глава воинства, лидер всех нефилимов, и не только в этой стране.

Глава был взрослым, очень взрослым. Точный возраст мне был неизвестен, но я знала, что он был наставником моей матери в старшей школе в те далёкие времена, когда ещё звался просто мастером Димитровым. И кажется, с тех пор почти не изменился, потому что мужчина, сидящий передо мной, был точной копией того, который сурово и без улыбки глядел с чёрно-белой фотографии в выпускном альбоме матери. Его коротко стриженные волосы по-прежнему имели тот невнятный серый оттенок, который трудно описать словами. На лице, вдоль лба и вокруг губ, сохранились глубокие мимические морщины, но новых, что странно, не добавилось. Небольшие светло-голубые глаза с красноватыми белками и тяжёлыми веками свидетельствовали о том, что глава уже давно редко спит и ещё реже высыпается. А скрещённые на груди могучие руки подчёркивали фирменную неприветливость и общую отстранённость позы. Либо он не желал находиться здесь, либо стремился оказаться где-то в другом месте. Возможно, в собственной спальне. Но главной причиной всех его неудобств была, конечно же, я, о чём мне не стеснялись намекать.

Нервничая, я не сразу сообразила, что Блейк, уже успевший устроиться за столом, начал о чём-то говорить, едва мои ноги ступили в его кабинет. И продолжал болтать всё то время, что я осматривалась. Когда же я всё-таки соизволила послушать, он уже приступил к самой интересной части.

 К моим родственникам.

– Эмма Кьеллини, дочь Лизы Готти и… – Блейк на мгновение запнулся, очевидно, решая, кого мужчин приписать мне в отцы, но в итоге закончил: – Эдварда Дельвига.

– Кронпринца, миллиардера, плейбоя, – с широкой улыбкой пропела я, пытаясь всеми силами скрыть нервозность, что получалось исключительно за счёт наглости и умения скверно шутить в самых неподходящих ситуациях. – Не гения и не филантропа. Космонавт – это тоже не про него!

Глава 11

Повисла тишина, в которой, как показалось, я расслышала скрип зубов и хруст суставов крепко стискиваемых пальцев.

– Что вы сказали? – свёл брови у переносицы глава воинства, разнял руки и подался вперёд, словно пытаясь внимательнее меня рассмотреть. Мои слова заставили его, наконец, заинтересоваться происходящим.

– Я сказала, – на волне внезапно накатившего бесстрашия моя улыбка стала ещё шире. Аж до боли в челюстях, – что Эдвард Дельвиг не был гением и благотворителем. А то вдруг кто не в курсе.

– Эдвард Дельвиг погиб больше года назад, – вдруг заявил крайний слева нефилим, отличавшийся густой, но ухоженной чёрной бородой, смуглой кожей, кустистыми бровями, с которыми он явно пытался бороться, но пока проигрывал, и зачёсанными назад тёмными волосами длинной чуть ниже ушей.

– Я в курсе, – ответила, чуть потушив улыбку, а вместе с ней и всё напускное веселье. – Я там была.

– Где? – вновь полез с вопросами Димитров.

– В машине, – коротко ответила я, больше не улыбаясь. И даже не моргая.

– Так вы – та дочь, которая выжила, – с какой-то странной интонацией протянул мужчина, рассматривавший меня с детским любопытством. Он был немногим старше меня, но на его запястьях было уже с десяток линий. Когда же парень успел так постараться? Хотя, возможно, после выпуска он сразу отправился на африканский континент или в Полинезию. Говорят, там едва ли не каждый месяц происходят практически бойни. Густо заселившая те земли нечисть уже много лет не желала сдавать позиции и, более того, умудрялась регулярно пополнять свои ряды, значительно превосходя по количеству местных нефилимов. Последние настолько устали и отчаялись, что готовы были принимать в свои ряды даже вчерашних школьников, если эти школьники знали, где лево, а где право, и могли отличить собственную голову от дырки в полу.

– Нет, я – та, которая умерла и воскресла, – уточнила с вызовом, опуская слово «дочь». – Та, которая выжила, сейчас сидит в своей комнате в вампирском корпусе.

Нефилимы обменялись взглядами.

– Упомянутая сестра, – откашлявшись, решил вмешаться Блейк, – леди Стефания Дельвиг, также сегодня была возвращена в школу. Руководство приняло решение восстановить девушку в статусе ученицы Исправы ввиду того, что кронпринцессе необходимо завершить обучение. Однако у нас возникли сомнения по поводу актуальности возвращения мисс Эммы Кьеллини.

И все присутствующие, как по команде, уставились на меня. За их взглядами, заинтересованными, внимательными и подозрительным, я видела попытку рассмотреть, что со мной не так. Ведь иначе от меня бы не решили избавиться, вытряхнув на обочину за ненужностью.

Я закусила щеку изнутри, пытаясь успокоиться. Нужно было взять себя в руки и выдержать унизительную процедуру «стояния на ковре» перед представителями воинства.

– Эмма Кьеллини показала себя с самой отвратительной стороны, – с нажимом продолжил Блейк. – Не думая о безопасности сестры, она подбила принцессу на побег, отправившись без защиты в человеческий мир, где каждый день мог стать последним для единственной наследницы королевского рода Дельвиг. Мало того что девушки даже не пытались вернуться, раскаявшись в своём поступке, они до последнего продолжали скрываться и оказывать сопротивлением тем, кто пытался им помочь.

– Вы про отряды тех