Фантастика 2025-51 - Антон Лагутин

Пахло гарью, гнилью и еще чем-то медицинским, похожим на запах больнице – или в комнате доктора Брэдфорда в доме на Плам-стрит.

Сглотнув от волнения, я медленно и осторожно сделала шаг, другой, переступая через шпалы и вслушиваясь. Деревянный стук каблуков стих – либо та женщина затаилась где-то, либо убежала слишком далеко вперед, пока я колебалась. Эта мысль придала мне решимости. С отчаянно колотящимся сердцем я ступила в полумрак туннеля, прошла вперед с десяток шагов – и вновь замерла. Дальше идти было неразумно. Да и не обязательно те люди были преступниками, а если были – они могли спрятаться не в туннеле, а в одном из тех полуразвалившихся домов.

Еще некоторое время поглядев в жутковатую темноту туннеля, я собралась разворачиваться.

И тут кто-то резко дернул меня назад, а к носу и рту прижалась отвратительно, химически пахнущая тряпка. Я инстинктивно вдохнула, попыталась закричать, махнула наугад рукой… а потом сознание отчего-то начало уплывать.

«Запах… – догадалась я, вспомнив версии Эллиса. – Медицинский запах… Хлороформ?»

Но было уже поздно.

Сознание ко мне вернулось раньше, чем возможность двигаться, и в этом была моя удача.

Первые секунды все словно в тумане плавало. Не поймешь, где верх, где низ, тепло ли, холодно ли… Воспоминания о произошедшем были отрывочными, но и их хватило, чтобы испугаться до испарины. Меня бросили валяться в туннеле? Похитили? Со мной что-то… сделали?

Давний рассказ Эллиса об убийце, охотившемся за честью бромлинских красавиц, вспомнился как нельзя более некстати.

Разум прояснялся постепенно; я будто выныривала из тяжелого, болезненного сна. И вот уже могла различать явь и бред, собственные мысли – и обрывки какого-то разговора.

– …поешь, пожалуйста, Джим.

– Да какой я тебе Джим?!

– Не спорь, пожалуйста, Джим. Ради твоей маменьки…

– Да к бесам через кочерыжку и тебя, и «маменьку»! Пусти меня!

– Не забудь поесть, Джим. Доброй ночи.

Что-то хлопнуло, лязгнуло железо.

«Это ключ провернули в двери?» – пронеслась в голове догадка.

Чувство реальности вернулось ко мне уже полностью, хотя мысли еще плавали как в тумане. Кажется, я лежала на какой-то деревяшке, укрытая пыльным отрезом шерсти. Вроде бы целая, невредимая – и одетая. У меня как камень с души свалился. Значит, никто не покушался ни на мою честь… ни на оружие.

А значит, у меня есть шанс.

– Эй?

Голос был определенно мальчишеский и чем-то знакомый.

Что-то скрипнуло, потом зашуршало. Я замерла, стараясь дышать неглубоко и размеренно, на всякий случай притворяясь спящей.

– Ты как там? – чуть громче окликнул меня мальчишка и вдруг тихонько взмолился: – Ох, Небеса и все святые заступники, пускай она живехонька будет!

Я испугалась, что мальчишка сейчас расплачется, и наш тюремщик вернется с проверкой, а потому поспешила откликнуться:

– Все в порядке… кажется, – и осторожно села.

Голова закружилась, к горлу подступило, и я дернула туго завязанные шляпные ленточки, чтобы вздохнуть поглубже. Револьвер, слава небесам, был на месте; сверток с ним тяжело стукнул мне по ногам, и я едва успела ухватить шляпку за приколотую вуаль, чтобы он не свалился на пол.

Судьба и собственная глупость завели меня в комнату без окон, освещенную одной-единственной тусклой свечой в железном фонарике под потолком. В углу стояло жестяное ведро, судя по запаху, заменяющее ночную вазу; на широкой доске у двери курились паром две миски с горячей похлебкой или кашей, накрытые сверху ломтями хлеба; в углу валялся матрас, застеленный на удивление чистеньким шерстяным одеялом. Мне же служил ложем сбитый из деревяшек щит – занозистый, но тоже не слишком грязный. С краю на него присел щуплый светловолосый мальчишка лет тринадцати на вид, вглядывающийся в мое лицо с недоверием.

– Так ты ж… это… Она самая! – выдохнул он изумленно, встретившись со мной взглядом. – Которая к нам в приют ездила! А я, это… – он смутился не на шутку и потупил взор. – Ну, крысу дохлую тогда притащил. Но я не нарочно!

Тут и я вспомнила – и не сдержала улыбки.

– Да, тебе Кир Святой самолично подсказал. Ты ведь Лиам, верно?

– Лиам О’Тул, – он подполз ко мне поближе и судорожно вцепился пальцами в мои юбки. – А ты, это… ну, как сюда… того?

Мальчишка взглянул на меня с таким отчаянием, что я поняла – надо врать.

– Мы с Эллисом вели расследование. Я решила проникнуть в логово преступников, чтобы узнать все наверняка. А Эллис скоро придет за нами… А раз уж мы здесь, Лиам, расскажи мне, что с тобой случилось.

Он насупился и почесал в затылке.

– Ну… Мы тоже, это, расследовали. Как Эллис. Ну, ходили у станции, где Джер пропал, смотрели. Я вот утром до завтрака побежал, в обед Нора с девчонками тут прошла б… Дошел до станции, а там под деревом стоит женщина и плачет. Тихо-тихо, но очень сильно. И приговаривает – «Куда он делся, куда он делся». Я к ней подошел, а она как вцепилась в меня – Джим, говорит, иди к маменьке. А потом – не помню.

«Скорее всего, мальчика тоже усыпили хлороформом», – подумала я, а вслух спросила:

– Много ли времени прошло с тех пор?

– Ну… – он замялся. Голос его дрогнул. – Как я тута проснулся – ну, с полдня где-то. А что?

Я представила, осмыслила, прислушалась к своим ощущениям… Ведро в углу обрело необыкновенную, магическую притягательность. Ох, как не вовремя!

– Ничего, – улыбнулась я нарочито бодро. – Все хорошо. Значит, Эллис уже скоро придет нас спасать.

– Скоро, да? – растерянно отозвался мальчишка. Я невольно потянулась к нему – погладить по встрепанным рыжеватым вихрам. – А я шапку в углу нашел. Как у Джера была. Совсем похожа, но это ж не она?

У меня кольнуло сердце.

– Будем молиться, что не она. Лиам… – я ласково погладила мальчишку по голове, и он доверчиво ко мне прильнул. Его била крупная дрожь – то ли от озноба, то ли от переполняющих сердце чувств. Страшно подумать, что пришлось перенести самоуверенному и дикому приютскому зверьку, чтобы он стал так тянуться к чужому человеку, лишь однажды сделавшему ему добро. – Все будет хорошо, правда.

– Эллис… – дыхание у него прервалось всхлипом. – Эллис их уже с осени и-и… и-ищет. А все