Великая Река: Долгое лето - Токацин

- Опять шатался по городу?! – тот, кто сидел у очага, медленно поднялся на ноги. – Совсем жить надоело?!

- Только по роще, - Куурмейа втянул голову в плечи. – Там цветёт Гхольма… я собирал лепестки. Ты сам говоришь, Глайен, что на раскопе я пока не нужен.

- Но в отряде ты нужен живым, - поморщился Глайен и махнул рукой, опускаясь обратно на камень. – Нейнор, я ничего не могу поделать. Ты его здесь заменишь, а он тебя там – нет. Та-а! Квелгин, ты где?! Куурмейа, раздавай свои горелые лепёшки. Откуда ты взял гзеними? Я же просил Квелгина убрать её подальше…

- Пахнет печёной Чинпой, - за углом громко засопели. – Куурмейа, сходи-ка вечером к воротам. Фамсы летают стаями, а мы давимся солониной…

- Квелгин! – Глайен, поправив налобную повязку с птичьим черепом, снова поднялся с камня.

Из-за поворота, тихо цокая костяными лапами по мостовой, выполз огромный ёж. Его морда – клыкастый череп какого-то большого зверя – была слегка прикрыта багровой чешуёй, крупные пластины брони покрывали тело, по спине проходила гладкая панцирная дорожка, а по бокам покачивались длинные – с локоть – алые иглы. Они медленно втягивались под расходящиеся пластины панциря. На спине ежа стоял воин в странной броне из костей и чешуи. Шлем – маску дикого кота – он снял и держал в руке. Рядом, поджав ноги, сидел ещё один живой – одетый, так же, как и весь отряд, в чёрное, с яркими перьями в тёмных волосах.

- Еда! – Нейнор подошёл к костяному ежу и постучал пальцем по его черепу. – Надо было брать две тхэйги. Наш склад припасов копает и ворочает камни, а мы едим пепел и угли. Шинкайоцин! Ты не знаешь, как и с чем едят нерадивых поваров?

Воин в костяной броне покосился на него, но промолчал. По его тихой команде костяной ёж лёг на мостовую, втянув иглы до упора. В боку голема открылись дверцы. Куурмейа уже рылся там, доставая свёртки и фляжки.

- Нейнор! Не злись так, у нас есть еда! – Куурмейа на мгновение приложил руку к груди. – Вот, и вот… Солонина, и лепёшки, и печёная Чинпа… вот нийоматла! Глайен, держи фляжку…

- Фамсы стаями летают… - мечтательно вздохнул Квелгин, поставив блюдо на плиту рядом с собой, и стряхнул с лепёшек пепел. – Шинкайоцин, ведь наверняка в озере есть рыба! Сходим вечером, проверим?

Воин между тем стоял неподвижно, положив ладонь на череп костяного ежа. Фрисс не сразу понял, что смотрят оба на пришельцев – на красную броню Речника и песчаную шерсть Хинкассы, в чёрно-серых развалинах заметные, как на ладони.

- Ман шикитта! – негромкий возглас утонул в щёлканьи и шелесте расправляющихся костяных игл. Голем перемахнул через костёр и остановился между отрядом и чужаками, пригнув голову к земле.

- Та-а! – Нецис показал живым и нежити пустые ладони. – Ман шиккауа!

Голем странно всхрюкнул, воин щёлкнул языком. Иглы поднялись дыбом и очень медленно начали втягиваться. Фрисс встал рядом с Некромантом, стараясь выглядеть дружелюбным.

- Кто вы? – спросил воин, жестом оттесняя голема к стене. За его спиной расступалась нежить, опуская дубины. Глайен поправил повязку на лбу и подошёл к воину, расправляя плечи.

- Ксатот ил тэнэх! – Нецис кивнул, опуская руки. – Моё имя – Нецис Изгнанный. У нас только мирные намерения. Найдётся для нас место у вашего костра?

- Ксатот ил ти’инх, Илриэн, - ответил Глайен, скользнув равнодушным взглядом по Фриссу и Алсагу. – Да, место найдётся. С припасами хуже. Куурмейа!

- Не надо, - поднял руку Некромант. – У нас еда есть. Правда, она не лучше вашей…

Фрисс с тарелкой устроился на камне у очага, рядом с сосредоточенно жующим Нейнором. Молодой Некромант сидел боком к предводителю отряда, который сейчас беседовал с Нецисом, но если бы у него были кошачьи уши – они сейчас стояли бы торчком. Да и Фрисс старался слушать, о чём говорят чародеи. Алсаг у его ног догрызал кусок солонины, неприязненно косился на костяного ежа и уклонялся от попыток Куурмейа погладить его по загривку.

- Гладь по бокам, если хочешь, - тихо сказал Фрисс, опасаясь, как бы Алсаг не укусил Некроманта – вид у кота уже был сердитый. – Голову не трогай. Его это злит.

- Что-то на меня все злятся… - вздохнул Куурмейа, осторожно дотрагиваясь до бока Хинкассы. – Хорошее существо… мирное существо…

Костяной ёж неподвижно лежал в пяти шагах от Речника – только мерцающие зрачки скользили в глазницах, наблюдая за всем и замечая всё. Рядом, на горячем от солнца обломке стены, сидел Шинкайоцин. Тарелка его уже опустела, и он задумчиво жевал тонкий полый стебель какой-то травы. Стебли эти, как успел заметить Речник, были у него при себе – в сосуде из обрубка тростника, и внутри них темнела непонятная густая смола.

- Издалека? – спросил Нерси, уловив взгляд Фрисса, и сам хмуро посмотрел на него.

- Из самой дальней дали, - вздохнул Речник. – С севера.

- Его охраняешь? – Нерси кивнул на Нециса.

- Нет, просто идём вместе, - покачал головой Фрисс. – Ты сам сделал этого голема? Как такие называются?

- Уицти, - ответил боевой маг и отрицательно качнул головой. – Я только веду его. Нецис, наверное, умеет делать. Учишься у него?

- Нет дара, - вздохнул Речник. – Совсем нет. Скажи, Шинкайоцин… если вы сюда пришли из Тиалгикиса – как вы через озеро переправлялись?

Нерси странно усмехнулся, пристально глядя на чужеземца.

- Их, - кивнул он на Глайена, - привёз сюда рэйлинг. А я из озёрных людей, мне плыть недалеко. Так вы с ним не на рэйлинге прилетели?..

Нейнор, отставив пустую тарелку, огляделся по сторонам и сердито посмотрел на Куурмейа. Тот устроился рядом с хесским котом и перебирал его шерсть, ничего не замечая вокруг.

- Пойду спать, - сказал Нейнор, слезая с камня. – Нужен буду – разбудите.

- Копать сегодня, я так вижу, мы не соберёмся, - вздохнул Квелгин, взбираясь на платформу, к хижине. – Тогда – до завтра. Шинкайоцин, загонишь нежить, или мне загнать?

- Загоняй, - пожал плечами боевой маг.