Великая Река: Долгое лето - Токацин

- Куурмейа, Квелгин, соберите это в корзину и унесите с глаз моих, - скривился Глайен. – В перечне есть хольчи? Найдите для него имя. Если нет – пусть лежит так. Шинкайоцин, копай дальше.

- Куалли… - пожал плечами боевой маг, подгоняя нежить к раскопу. Один мертвяк ощупывал то, что осталось от его черепа после падения.

- Ахса! Надеюсь, что-то после этого уцелело… - покачал головой Нецис, с вершины кургана заглядывая в провал. Фрисс заметил, что все маги притихли, и подошёл поближе.

Из-под слоя земли медленно проступал череп и очертания потемневшего доспеха из полусгнившей кожи, зелёной бронзы… и пластин речного стекла. Нежить осторожно счищала землю волосяными кисточками. Вместе с ней отваливались хлопья пепла – череп был обуглен, чёрная дыра соединила глазницы и треугольник носа в один круглый пролом.

- Луч, - прошептал Квелгин и ткнул Фрисса в бок. – Лучом его убили. На огонь непохоже – он бы до пояса сгорел.

- Меч… - еле слышно выдохнул Речник, глядя на то, что выступало из земли под полуистлевшей рукой. Там была рукоять и короткий обломок стеклянного клинка.

- Чужеземное оружие, - покачал головой Глайен, - и доспехи тоже. Шинкайоцин, начни пропитку. Пока не затвердеет, ничего больше не делай.

- Ман шиккауа! – боевой маг махнул рукой мертвякам, отгоняя их от ямы, и сунул руку под броню голема, доставая оттуда большую плоскую бутыль. Несколько мгновений спустя нежить расположилась вокруг ямы с плошками, бережно промазывая странной прозрачной жидкостью все вещи мертвеца.

- Зелье прочности? – шёпотом спросил Фрисс у Квелгина.

- Алмазная вода, - кивнул тот. – Самое лучшее зелье, какое бывает. Странный воин… ты заметил – при нём нет перьев?

- Та-а! – закричали с края раскопа. Это был Глайен, и он был очень сердит.

- Шинкайоцин! Ты куда смотрел?! Что, нельзя было сначала землю убрать?!

- Ман шийяу! – гаркнул боевой маг на мертвяков. Нежить шарахнулась от ямы. Двое Некромантов стояли над останками и разглядывали что-то на броне мёртвого воина. Затем Шинкайоцин наклонился и вынул из свежей прорехи в броне, расползшейся от неосторожного прикосновения, что-то, блеснувшее синей глазурью. За вещицей тянулся тонкий шнурок, на глазах рассыпающийся в пыль.

- Миньская эмаль, - сказал Нерси, разглядывая находку, и вынул из кармана тонкую кисть. – В грязи, но целая. Убери руки, Глайен, я её почищу.

Фрисс, протиснувшись сквозь строй нежити, подошёл к магу, положившему вещицу на броню голема и осторожно, едва дыша, смахивающему с неё землю. Яркий эмалевый медальон уже блестел на солнце – время пощадило его, он только немного потемнел. То, что было ярко-оранжевым, стало тёмно-медным, синее – почернело, но изображение осталось чётким и узнаваемым с первого взгляда: огненный кот с лезвием на хвосте бежал по волнам бушующего моря.

- Великая Река, - тихо выдохнул Речник. – Герб Короля-Речника… Кто это был?! Как вы узнаёте имена мёртвых?

- С огромным трудом, - буркнул Шинкайоцин, недовольный тем, что ему смотрят под руку. – Не сопи на меня, и я прочитаю тебе значки с оборота. Земля в них набилась, но так даже лучше видно. «Нуравегн Таур’косан. Ксатот ил ти…» Должно быть, «ти’инх» - тут сколы.

- Нуравегн… - прошептал Фрисс, качая головой, и повернулся к яме. – Речник Нуравегн…

- Фрисс! – рука Нециса легла на его плечо. – Постой. Это очень и очень странно… судя по родовому имени, он действительно с Реки. Слово «таур» обозначает в нашем языке именно её, и так отличают родовые имена её уроженцев. Но его не могли звать Нуравегном, пока он с Реки не переселился. Это имя из нашего языка, у вас его вряд ли использовали.

- Нецис! – Речник крепко сжал его руку. – Ты узнал имя мёртвого Скарса… ты можешь так же сделать сейчас? Если он с Реки, и он погиб тут, - Король Астанен должен о нём знать…

- Это всё было очень давно, Фрисс, - покачал головой Некромант. – Королю это не будет интересно. И всё же для тебя я попробую. Глайен, разрешишь мне коснуться его костей?

Предводитель отряда отпихнул в сторону скелета, подобрал с земли костяшку и молча протянул Нецису. Тот благодарно кивнул и стиснул её в кулаке, прижимая руку ко лбу. Глаза Некроманта закрылись, агатовый зеркальный медальон покрылся серебристой испариной, а потом окутался белой дымкой.

- Та-а… Безумная отвага… - прошептал маг. – Но надежды… напрасны. И гибель… раньше срока. Чужая земля… да не отвергнет. Узнают ли… и воды… пусть текут вечно. Река… моя… Праматерь…

Речник стиснул зубы, чтобы не закричать. Некромант открыл глаза и бережно положил кость туда, откуда её взяли.

- Это очень и очень странно, Фрисс, - вздохнул он. – Его звали Ингимар Косан. Он был… пришёл с армией Ти-Нау, чтобы победить страну мрака… чтобы никто не жертвовал живых кровавым богам. И он увидел тут, что Ти-Нау… да, в самом деле – они не лучше. Он стал защищать Нерси. И тут, в Тешамгене, хотели сделать… хотели пробудить Ши-Илана. Он уснул тогда… надолго уснул, и страна была беззащитна. Нуравегн вызвался тогда искать его… найти и разбудить, даже ценой жизни. Его убили тут… дойти не успел, убили на берегу Имгвуэйны. Он хотел бы… очень хотел бы, чтобы его помнили. Даже если всё так глупо получилось. Фрисс… тебе это имя знакомо?

- Чужая земля да не отвергнет, - прошептал Речник, и его голос дрогнул. – Теперь его будут помнить. Речник Ингимар Косан… Речник Нуравегн… Если его нет в летописях – я сам впишу его имя.

- В наших книгах оно будет тоже, - Глайен тронул его руку, с трудом подбирая слова – всё-таки язык иларсов для него родным не был. – Так это одна из попыток пробудить Змея-с-Щупальцами… Я знаю, что их было три, и только одна – успешная. Вечером будет время, и мы вспомним все легенды. А сейчас, Шинкайоцин, возвращайся к работе. Этот храбрый воин – не единственный, чьё имя нужно узнать…

Мертвяки ставили новые опоры для шатра и приспосабливали к ним свежесрезанные листья Самуны – шатёр, переполненный плотно закрытыми корзинами и коробами, для людей стал тесен. Глайен, поглядывая на тучи, набухшие дождём и вот-вот готовые пролиться, подгонял нежить – как можно быстрее нужно было унести находки с площади, укрыть их от воды. У разворошенного