Фантастика 2025-197 - Семён Нестеров

Граф открыл один глаз, посмотрел им на Томаса и вновь зажмурился.

– Дику было… десять, – промычал он невнятно. – Он не виноват.

– Он сын убийцы!

– Зато он сам – не убийца! – От злости Джеймс смог даже приподняться. Скинув полотенце на пол, граф с ненавистью посмотрел на слугу. – Мне до смерти надоела эта нелепая месть! Если Вильям Кавендиш виновен в гибели моей семьи, то пусть он и отвечает! По закону. А если нет… – Джеймс побледнел, потом позеленел, и Томас поспешил подать ему таз.

Когда очередной приступ дурноты закончился, граф без сил откинулся на подушки.

– Вы прекрасно знаете, что доказать вину Вильяма Кавендиша оказалось невозможно. Кроме того, у него есть высокий покровитель. – Каменное лицо Томаса не выражало никаких эмоций, но в голосе слышался упрек.

– Я вызову убийцу на дуэль, – пробормотал Джеймс, пытаясь отдышаться.

– И об этом мы тоже уже говорили. Смерть – слишком малая расплата за гибель целой семьи. Ваш отец, мать, брат… дядя. Вы сами. Неужели вам самому будет достаточно, если этот человек просто умрет?

– Оставь меня…

– Вы готовы сдаться? Ваш дядя прав – женщины слабы. Вам нравится Ричард Кавендиш… и вы готовы променять на него свою честь и честь вашей семьи! Но что будет, если он узнает правду, вы думали? Деньги, которыми вы владеете, титул, сама ваша жизнь – все перейдет в руки Вильяма Кавендиша, а потом его сына Ричарда. А вы… вы сгниете в Гримсби. Напомнить вам, что там делают с женщинами?

– Ты мне угрожаешь? – Тонкие ноздри графа затрепетали, а глаза сузились. – Ты… мне… угрожаешь?!

– Я напоминаю вам о том, чтобы вы не обольщались. Ричард Кавендиш – сын убийцы вашей семьи, – все так же холодно ответил Томас. – И он не пожалеет вас, если узнает правду. Как и его отец. Мне тоже несдобровать. И доктору Хартману. Так что будьте покойны, если кто-то и узнает правду, то не от нас. Скорее уж вы выдадите всех. Как сегодня!

– Пошел вон, – тихо сказал Джеймс, а потом заорал: – Вон пошел!

Томас встал, поклонился и вышел, не сказав больше ни слова. Лишь крепче обычного сжал челюсти, а выцветшие глаза на мгновение вернули свой цвет – светло-голубой, как у Дика.

Оставшись в одиночестве, граф посидел некоторое время на кровати, потом вскочил, пошатнувшись. Выпил воды, прополоскал рот. Ему нужно было срочно уйти в комнату Фрэнни. Он задыхался здесь, в спальне, – мертвая девушка хотела дышать, жить, чувствовать. И лишь закрыв за собой потайную дверь и оставшись в темной комнате среди мрачных фиолетовых стен, она смогла вздохнуть.

Одежда полетела на пол вместе с бинтами. Темные волосы рассыпались по плечам, укрыли обнаженное тело, приятно гладя кожу. Фрэнни была счастлива. Фрэнни улыбалась. Фрэнни впервые без ненависти смотрела на свои обезображенные шрамами руки.

Она сбежала. В первый раз и по-настоящему сбежала. Пусть во сне. Пусть ненадолго. Пусть будет недоволен Джеймс. Пусть сердится Томас. Но она получила крошечный лучик живого света. И это была она – Фрэнни, а не Джеймс и не Джейн. Пусть Дик никогда не узнает, но его поцелуи останутся теперь с ней навсегда. Украденные поцелуи… Сколько бы ни продлилось ее существование, она будет вспоминать о них. Чувствовать их на своих губах.

Фрэнни накинула на себя пеньюар, подошла к зеркалу и без страха поглядела в его мерцающую холодную глубину. Джеймс… он стоял и смотрел на нее. И было непонятно, то ли он осуждает, то ли, напротив, доволен. Девушка протянула руку и дотронулась до зеркала. Брат сделал то же самое. И Фрэнни померещилось, будто она видит в его глазах сочувствие и жалость.

– Не жалей меня. Не надо, – сказала она с нежной улыбкой, и голос ее звенел, словно хрустальные колокольчики. – Я женщина. Я слабая. Мне можно. Сильный – ты… и Джейн. А я – Фрэнни… И меня обещали ему, помнишь?

Джеймс молчал, глядя на сестру, но она и не ждала его ответа.

– Если бы я осталась жива, стала бы его женой. В этом году. Может быть, этой самой весной… Может быть, даже сегодня… Ведь так тоже могло случиться?.. Если бы я не умерла. – Тонкие пальцы девушки водили по стеклу, и ей казалось, будто она чувствует прикосновения пальцев брата… ледяные прикосновения. – И все-таки мертвые могут быть с живыми во снах. Нам не нужно много. Как думаешь, он смог бы меня полюбить?..

Джеймс по-прежнему молчал. Но он слышал слова сестры – слишком внимательными и задумчивыми стали его глаза. И на сей раз он не злился, он сосредоточенно размышлял о чем-то важном.

– Не отвечай. Это не имеет значения. Все уже случилось и по-другому не будет. Но… мне оказалось бы легче там… у тебя. – Фрэнни посмотрела в глаза брату, а по ее щекам покатились слезы. – Почему ты умер, Джеймс? Почему не я? Разве мы не можем поменяться местами сейчас? Никто не заметит. Я хочу на ту сторону! Так правильно. Я хочу стать свободной! Хочу приходить к нему во снах! Что мне сделать, чтобы занять твое место? – Маленькие кулаки девушки ударили по зеркалу. – Что мне сделать, чтобы ты жил? Не могу больше… Я не могу больше быть тобой!

Мечтательность рассыпалась на мелкие осколки, каждый из которых отражал неприглядную реальность. Фрэнни в исступлении била руками по зеркалу, пытаясь уничтожить границу между собой и братом. Тщетно. Джеймс покачал головой и пропал. Осталось лишь отражение плачущей Фрэнни – девушки, похожей на призрака. Бледной – в лице ни кровинки. Хрупкой, словно стеклянное кружево. С тонкими руками, покрытыми уродливыми шрамами… Маленькая Фрэнни, потерявшаяся на границе между миром живых и обителью мертвых.

Но сегодня ей не пришлось резать себя. Сегодня она и без того знала, что все еще существует… стоило лишь вспомнить поцелуи Дика Кавендиша… ведь они принадлежали ей. Только ей и никому больше. И неважно, что во сне Ричард думал, будто целует Джейн. Важно лишь то, что это была Фрэнни.

Дик обещал, что защитит ее. Он защитил. Как смог.

* * *

До самого вечера Фрэнни отсыпалась в своей комнате, а с наступлением темноты надела платье, шляпку с вуалью, прихватила боевую трость и покинула дом через потайной ход. Ее дорога лежала сначала в жилье, снятое для Джейн Стэнли. Оно располагалось в районе, где селилась публика, что называется, средней руки. Дом был старый, но добротный. Никто не заинтересовался незнакомкой, зашедшей в подъезд.

Открыв