Фантастика 2025-39 - Екатерина Аникина

— Тогда совсем непонятно, зачем было везти сюда таблетки контрабандой, — заметила она. — И тем более непонятно, как этот Рашид вообще попал на корабль.

Дядя Фима взял листок из рук Живых и положил его обратно в стопку.

— А вот об этом хорошо бы расспросить членов экипажа. Мне кажется, что наша пестрая компания подобралась на «Голландце» совсем не случайно.

Они уже собрались расходиться, когда Бой-Баба вспомнила:

— Тадефи — пластырь.

Девушка кивнула и поднялась с места. Живых, приподняв полотенце, взял крысу на руки. Тадефи, с ватным шариком в руках, осторожно отклеила пластырь с розового обритого участка кожи.

И отстранилась.

Ранка на спине крысы была маленькая, но за эти три дня она набухла и увеличилась. И не заживала. Капельки сукровицы сочились из нее и тут же застывали по краям россыпью снежно-белых кристаллов.

Тадефи не сводила глаз с крысы.

— Живых, — наконец выговорила она, — убери ее в клетку. И запри.

Когда щелкнул замок на крысоловке, все замолкли. Никто не двигался.

Затем Тадефи опустилась на откидное сиденье возле лабораторного стола и медленно стала разматывать бинт на своей руке.

* * *

Уже по всему кораблю прогудел сигнал отбоя, а Тадефи с остальными все еще сидели в медотсеке. Девушка плакала, уткнувшись Бой-Бабе в переплетенную ремнями грудь. Та обхватила ее за плечи и укачивала Тадефи, как маленькую. Да та и казалась совсем маленькой в мускулистом объятии Бой-Бабы.

Дядя Фима и Живых сидели рядом и молчали. Охранник изредка вскидывал брови в такт своим мыслям. Рубил стол широкой ладонью, качал головой. Посматривал на хлюпающую носом Тадефи и ничего не говорил.

Живых опустил голову на скрещенные руки и так сидел, уткнувшись носом в стол. Смотрел на Бой-Бабу с марокканкой и молчал. Лицо его под копной черных кудрей было бледно.

— Уходите, — в который раз махнула на них рукой Тадефи. — Вы же заразитесь.

Она попыталась оттолкнуть Бой-Бабу, но та не отодвинулась.

— Да заразились уже, — буркнул в ответ Живых. — Чего теперь-то…

Спать в ту ночь ни у кого не получилось. Бой-Баба вскипятила чайник и сделала всем кофе. Четверо сидели вокруг лабораторного стола с покрытой полотенцем крысиной клеткой. В конце концов Тадефи задремала, положив голову на локоть Живых. Дядя Фима беспокойно раскачивался на откидном сиденье, оглядывая медотсек.

— Что вы ищете? — тихо спросила Бой-Баба.

Тот усмехнулся:

— Если бы я знал! Я был уверен, что Рашид везет наркотики. Но теперь я понимаю, что он вез что-то другое… гораздо хуже. И опасней, — он бросил взгляд на спящую Тадефи. — Но зачем?

Бой-Баба поняла. Повернулась к нему.

— Вы сказали, что Рашид не терял связи со своими бывшими работодателями. С Обществом Социального Развития. То есть получается, что таблетки исходили от них?

Охранник вскинул брови: кто знает?

— Но зачем Обществу заражать своих же поселенцев смертельной болезнью? — возмутилась Бой-Баба. — Если бы конкурентов — я еще могу это понять. Но своих?

Дядя Фима вздохнул:

— Ну вот смотри, — он провел ладонью по столу. — Что такое эти поселенцы? Только правду говори.

Она сказала правду:

— Безработные, бывшие в заключении, наркоманы. И те, кто вообще не способен работать. Такие люди всю жизнь сидят на грошовой социалке: вроде не дураки и не больные, а картонную коробочку вам три часа будут клеить. Понятно, что никто таких ни на какую работу не берет. В тюрьме я их много видела: они потому и попадаются, что даже украсть толком не умеют.

Дядя Фима внимательно смотрел на нее:

— И тебе их жаль?

— Мне? — возмутилась Бой-Баба. — Конечно, мне их жаль! Они такие родились… лентяи не лентяи, а неприспособленные. Несчастливые, — она усмехнулась, вспоминая.

Дядя Фима тяжело вздохнул, глядя перед собой. Руки его опять сжались в кулаки.

— Ну а начальству нашего Рашида их не жаль…

Бой-Баба долго смотрела на него. И тут в памяти всплыло — программа новостей на видике в ночь связи с Землей, жилистый профессор в расстегнутом стерильнике. Он сказал, что не доживет до испытаний на людях, потому что… потому что их запретили.

Бой-Баба облизнула пересохшие губы.

— Дядь Фим, — хрипло выговорила она, — а вы слышали про их программу неограниченного продления жизни?

Охранник развернулся, уставившись на шкафы с медикаментами. Глаза его полыхали. Медленно сжался багровый кулак.

Дядя Фима прошагал через отсек и дернул за ручку крайнего шкафа. Дверца не поддалась, и он рванул изо всех сил. Дверца согнулась и повисла выломанная у него в руках. Охранник отшвырнул ее и принялся выкидывать из шкафа коробки медикаментов.

Живых поднял голову с рук и внимательно наблюдал за тем, что делал охранник. Осторожно вытащил свой локоть из-под щеки Тадефи. Та уронила голову на стол и засопела, изредка судорожно вздыхая, как нарыдавшийся ребенок.

Живых поднялся, пересек отсек и принялся за соседний шкаф. Рвать дверцы с петель у него получалось лучше.

— Что вы ищете? — глухо спросила Бой-Баба.

Охранник развернулся к ней, и она замолкла под его взглядом. Он стоял по колено в коробках и пакетиках, и ей было видно, что в шкафу уже ничего не осталось.

— Я ищу, — сказал он, — доказательства. Чтобы этих так называемых профессоров с их экспериментами еще при жизни отправить в ад.

Бой-Баба потрясла головой, недоумевая. Дядя Фима остановился и подошел к ней.

— Как ты не понимаешь, — сказал он сквозь зубы. — Ты хоть соображаешь, какие это деньги — продление жизни? Неограниченное?

Он потер руки и огляделся. Глаза его сверкали. Он снова повернулся к Бой-Бабе:

— Ты сама сказала, что инспекция по охране здоровья и безопасности им запретила проводить опыты на добровольцах. И что же они сделали, как по-твоему?

Бой-Баба помотала головой. Дядя Фима посмотрел на нее и усмехнулся:

— Они нашли своего старого лаборанта — Рашида. Я не удивлюсь, если именно он тогда стоял за переработкой интенсификаторов в наркотик. Возможно, именно с этой целью тогда и нанялся по молодости в компанию. Не знаю — может, денег ему предложили, а может, и припугнули. А потом, — он победительно посмотрел на Бой-Бабу, — предложили освоить новый рынок сбыта. — Он сделал паузу. — В космосе.

— Зачем? — тупо спросила Бой-Баба.

Охранник кивнул. Знаком подозвал Живых, который в стороне прислушивался к разговору. Тот подошел, вытирая руки о футболку.

— Зачем? — хмыкнул охранник. — А как ты себе это представляешь: ах господа поселенцы, не угодно ли попринимать наши новые таблеточки? Только они в стадии разработки, побочные эффекты не исследованы! И ждать потом, что рано или поздно кто-то из поселенцев стукнет в