Альтерверс - Анатолий Мухин

— Ага, подъедем.

Переднюю часть средства передвижения Николай взял от мотоцикла ИЖ, заднюю — от старого двухколёсного прицепа. Изобретателя самодельного грузового мотоцикла в округе не наблюдалось. Матвей слез и осмотрелся, Егор заглушил двигатель, откатил «ковровец» к одной из колонок, прислонил его и достал прикреплённый к кофрам автомат. Матвею передал пистолет.

— Канистры заполнены, — констатировал Матвей, глядя в кузов аппарата. — А это что?

— Кровь, — ответил Марченко. — Твою мать. Тут кто-то есть. Слышишь?

Матвей прислушался. Шумели потрескивающие на ветру деревья, и оперативник понял, что его так сильно смущает в звуковом фоне, — нет пения птиц. Послышался кашель. Звук шёл из небольшого помещения, которое когда-то принимало водителей, где они могли заплатить за бензин и соляру, а заодно перекусить. Стёкла за оконными решётками выбиты мародёрами или местными жителями-мутантами. Стеклянная дверь осталась нетронутой, по ней паутиной растекался узор трещин.

— Не шумим, — скомандовал Марченко. — Тихо. Иди за мной. Прикрывай.

Через несколько колонок они прокрались ко входу в здание. Марченко услышал некое подобие стона.

— Он там.

— Заходим тогда. Только тихо.

Егор очень медленно открыл предательски скрипевшую дверь.

— Кто тут?! — послышался голос.

— Коля?

— Кто там?! Это я! Я! Заходи скорей и запри дверь!

Увидев Матвея с Егором, Николай облегчённо обмяк, прислонившись к холодильнику. Правая нога мужчины перевязана покрасневшим от крови рукавом рубашки, лицо иссохло, сил хватало лишь чуть приоткрыть глаза.

— Парни, — простонал он, — как я рад… Я думал, всё…

— Не всё, Коль, — подходя к нему, сказал Матвей. — Не всё. Что у тебя тут случилось вообще?

— За топливом приехал. Думаю: дай приятное всем сделаю. А то снег выпадет, и машина-то моя бесполезна будет.

Матвей достал фляжку с водой, дал попить Николаю. Тот сделал несколько жадных глотков, потом продолжил:

— Наполнил всё, хорошо. Думаю: зайду-ка в здание, может, что-то есть тут? Знаете, как бывает? Вроде знаешь место хорошо, а что-нибудь да упустил. Иду и слышу крик… Даже не крик, а будто карканье, только громкое. И страшное. Знаете, когда пластинку заедает, такой звук неприятный. Вот такой, только с карканьем ещё. И тут подлетает эта… Не знаю, как назвать. Размером с дворнягу здоровую, крылья, клюв острый, когти ещё острее. Я за самострел, а он сломался, зараза. Клина словил. Я этой хреновине его промеж глаз и кинул, да вот только сволочь меня за ногу царапнула. Упал. Добрался сюда, пока эта тварь от моего удара отходила.

— Хреновое дело, — Матвей повернулся к Егору. — Он крови много потерял. В «Просветление» надо срочно. Поменяем повязку, руки в ноги — и бегом, а то может не выжить.

— И правда, хреновое дело, — согласился Николай. — Только эта зараза улетела, а вот вернётся или нет — не знаю.

— Матвей, перевяжи его пока. Посмотри, может, тут аптечка где завалялась. А я пойду посмотрю…

— Осторожно, Егор, — попросил Николай. — Опасная птичка. И это… Раз ты здесь… Дай самокруточку, а?

Они рассмеялись.

Среди перевёрнутых столиков и стульев никакой аптечки и в помине не было, зато Матвей увидел стеклянную бутылку с прозрачной жидкостью под прилавком. Открыл её, понюхал и резко отклонился назад. Спирт.

— Сиди смирно, — скомандовал оперативник. — Жечь будет. Я сейчас сниму повязку, посмотрю, что там у тебя. Потом вылью спирт. Он обеззараживает.

— Ты с ума сошёл? — искренне удивился Николай. — Если это чистый спирт, не позволю выливать!

— Не спорь, а? Или ты подохнуть хочешь?

Николай промолчал. Матвей аккуратно снял прилипшую к ноге повязку. Рваная рана неровной линией протянулась от бедра до колена, зверь воткнул коготь почти по самую кость и резко дёрнул. Из глубокого пореза сочилась кровь. Матвей достал кусок тряпки из рюкзака, вылил спирт прямо в рану, резким движением зажал её. Николай закричал и нецензурно выругался.

— Вот так. До дома доедешь, а там уже обработаем нормально. Жить будешь.

— Спасибо, Матвей, — кряхтел Николай, корчась от боли. — Если бы не вы…

— Не за что. Нам бы ещё выбраться отсюда.

Марченко перебегал от колонки к колонке, поглядывая в сторону леса. Встретить то, что так покромсало Николая, ему очень не хотелось. Он задержал дыхание, вслушиваясь. То, что не слышно пения птиц, Марченко нисколько не удивило — для него это было нормой в седьмой классификации. Но один звук его напряг. Где-то среди крон деревьев, высоко вдалеке, послышался крик, смешанный с карканьем.

— Ох, блин! — выругался оперативник.

Егор подскочил и что есть сил побежал к зданию. Из леса показалась ворона размером с ретривера. Она кричала и выставила когти вперёд. Её редкие перья отливали чёрным на солнце, деформированная голова совершенно не была похожа на воронью. Словно к сфере неправильной формы прицепили два глаза спереди и треснувший клюв.

Марченко запрыгнул в помещение и закрыл за собой дверь. Мутант несколько раз ударил клювом по стеклу, которое поддалось силе зверя и рассыпалось. Матвей испуганно посмотрел на пятящегося назад напарника, потом на птицу. Тварь медленно, убирая осколки крылом, прошла внутрь. Она чётко пролезла в освободившийся от стекла проём. Судорожными движениями птица повернула голову в сторону Николая и издала громкий, неприятный крик.

Марченко, насколько мог, прицелился и выстрелил в грудь мутанту. Птица отклонилась назад и бросилась на оперативника. Её уродливый клюв широко открылся, Марченко видел глотку птицы и зажмурил глаза в ожидании жёсткого удара. Матвей незамедлительно среагировал — стрельнул в голову зверюге, но попал в клюв, который разлетелся, как керамическая ваза, упавшая на асфальт, видимо, из-за того, что был уже треснут. Птица закричала ещё громче, начала пятиться назад, готовя когти для удара.

— Сука! — крикнул Егор, выпуская короткую автоматную очередь в голову твари.

Ворона пошатнулась, массивное тело мутанта рухнуло на пол, подёргиваясь в предсмертных конвульсиях.

— Твою мать! — крикнул Марченко. — Твою мать! Сука! Так тебе! Гнида!

— Егор! — крикнул Матвей. — Егор!

— Что?

— Я, конечно, не орнитолог, но тебе не кажется, что пёрышки не до конца сформировались?

Марченко присмотрелся к трупу.

— Ох, ё… — протянул он. — Но если это птенец…

— …значит, где-то рядом может быть его мама.

— Давайте уже валить, а? — попросил Николай. — К чёрту эту заправку.