Волшебный Эдинбург - Инди Холмс

"Не сглазь," — подал голос Дугалд, тщательно прикрепляя к лацкану крохотный значок в форме театральной маски, сделанный руками пикси. — "Публика сегодня особенная. Если что, я подготовил второй текст — без дидактики, но с магическим юмором."

В этот момент из-за ширмы выпорхнули сразу три пикси, держащих ленты и крошечные цилиндры.

"Можно мы будем публикой на первом ряду?" — попросила самая шустрая, хлопая крылышками.

"Если не будете комментировать каждую реплику," — устало заметил Макс. — "И пожалуйста, никакого фейерверка до финала!"

Мэйв рассмеялась, поправляя свою накидку:

"Кажется, мы сами стали частью пьесы, Макс. Причём комедия у нас получится лучше драмы."

"У нас всегда так," — отозвался Дугалд. — "Но сегодня это на пользу."

Сцена встретила их густым полумраком и густой, почти вязкой тишиной. Старые кулисы, набухшие от времени, казались стенами храма, а скрипящие доски пола — мостом к другому времени.

Зал был полон призрачной публики: тусклые очертания дам в изящных шляпках, мужчины в сюртуках, робкие дети с леденцами, будто сошедшие с афиш прошлого столетия. Они не двигались, но каждая тень несла в себе непередаваемый заряд ожидания.

Мэйв тихо выдохнула:

"Макс, смотри... они все пришли. Думаешь, получится?"

"Если нет — узнаем, каково это: быть актёром-неудачником для сразу двух миров," — пробормотал он, натягивая перчатки. — "Но у нас есть план. И чай на потом."

Дугалд быстро разложил талисманы по периметру сцены, склонился к Мэйв и заговорщицки прошептал:

"Главное — не забыть финал. Призрак заслуживает этого."

Мэйв ответила почти шёпотом:

"Я запомнила. Я помогу."

Когда прозвучал условный сигнал — лёгкий щелчок вороньего клюва по металлической балюстраде (ворон Фионы занял место суфлёра, сияя чёрными глазами) — они вышли из-за кулис.

Макс сделал первый шаг — неуверенно, но с достоинством. На этот раз он позволил себе не прятаться за сарказмом, а просто быть.

"Город Эдинбург живёт в каждом, кто ищет свет за дождём," — начал он с реплики из старого сценария, — "и каждую ночь ждёт аплодисментов от тех, кто осмелился мечтать."

Зал откликнулся лёгким шелестом — ветер прокатился по пустым креслам, будто прошёптав: "Слушаем!"

Мэйв подхватила:

"Здесь, среди теней, истории ищут свой конец. Но иногда — им нужен новый финал."

Иллюзии вспыхнули не сразу — сначала на сцене возникли только призрачные очертания декораций, потом, словно по команде Мэйв, в воздухе поплыл свет. Старинный рояль в углу начал тихо играть сам собой — ноты были стары, но свежи, как будто музыка сама исцеляла трещины времени.

Дугалд, не теряя самообладания, вывел на авансцену старый фонарь, и его свет начал раскрывать зал: ряды кресел наполнялись всё более отчётливыми лицами, будто публика возвращалась в этот мир только ради одной последней сцены.

Макс выдал реплику, которая почему-то всегда вызывала у него лёгкую тоску:

"Некоторые сны так и остаются снами — до тех пор, пока их не услышит весь зал."

В этот момент с дальнего ряда встал призрак Арчибальда — высокий, прозрачный, но ныне гораздо более уверенный. Он прошёл к сцене, не сводя глаз с Макса и его друзей.

"Вы пришли завершить?.." — спросил он тихо, голос его звучал эхом.

Макс кивнул:

"Пришли. Давай попробуем вместе."

Публика замерла. Музыка стихла. Макс, Мэйв и Дугалд выстроились в линию — каждый держал свой артефакт: блокнот, фонарь, подсвечник.

Арчибальд, дрожащим, но твёрдым голосом, начал свою финальную речь:

"Вся моя жизнь — сцена, а последняя реплика так и осталась в тени. Но сегодня я хочу сказать…"

В этот момент Макс шагнул вперёд, опередив привычное чувство неуверенности:

"Скажи. Мы слушаем тебя."

Призрак вздохнул, и в этом вздохе растворилось столетие:

"Благодарю вас. Пусть даже дождь не смоет мечты тех, кто верил в свет за туманом."

Тут же над сценой вспыхнул мягкий золотой свет — словно сама память города решила хлопать в ладоши. Призрачная публика поднялась, раздался громкие, искренние аплодисменты, в которых слились и прошлое, и настоящее.

Мэйв едва не заплакала, но улыбнулась сквозь слёзы:

"Получилось, Макс… получилось!"

Дугалд радостно стиснул плечи обоих:

"Теперь мы можем открыть театр заново — для всех историй, которые боятся быть забытыми."

В этот момент Арчибальд поклонился — низко, торжественно. Его контуры начали рассыпаться золотой пылью, и он произнёс напоследок:

"Спасибо. История завершена. Я ухожу — и оставляю сцену вам…"

Свет в театре стал обычным, почти уютным. Иллюзии исчезли, тени растворились, в зале остались только Макс, Мэйв, Дугалд, несколько пикси и всё тот же ворон. Воздух был насыщен не магией, а тёплой, человеческой усталостью.

Макс медленно сел на край сцены, выдохнул и неожиданно рассмеялся:

"Ну и ну. Когда я шёл в Коллегию, не думал, что стану исполнять мечты сразу двух миров."

Мэйв присела рядом, протянула ему кружку с остатками ещё горячего чая из волшебного термоса:

"Ты был прекрасен. Я уверена, что даже тени теперь будут хлопать стоя."

Дугалд скромно поправил шарф:

"Думаю, мы заслужили маленький пирог. Или две кружки какао, кому что ближе."

Ворон заухал и, размахивая письмом, сел Максу на плечо. Макс аккуратно открыл записку — строки были написаны знакомым изящным почерком Фионы:

"Поздравляю с успешной постановкой. В следующий раз, надеюсь, вы сыграете что-то более весёлое. И помните — отпуск уже скоро, а если кто-то спросит, я всегда верила в ваш талант."

Макс фыркнул, но улыбка его была искренней:

"Вот теперь жизнь удалась."

Они вышли из театра глубоко за полночь, когда город окончательно утонул в мягком тумане и тёплом свете фонарей. Лужи на мостовой отражали жёлтые огоньки, а в небе рассыпались серебряные облака, будто кто-то неаккуратно пролил молоко над крышами.

Макс шёл впереди, неторопливо и с ленивым довольством человека, который наконец-то заслужил отдых. Мэйв и Дугалд болтали позади — о новых историях, о том, что стоит попробовать себя в настоящем театре, о чае и о том, что иногда чудеса случаются совсем рядом.

"Как думаешь, Макс, — спросила Мэйв, — что ждёт нас завтра?"

"Если повезёт — только чай, тишина и никаких призраков," — ворчливо ответил он, но внутри ощущал странное, уютное тепло.

Дугалд подхватил:

"Впрочем, если даже появится новый призрак — зови, будем спасать ещё одну мечту."

За их спинами старый театр наконец обрёл покой. Его окна больше не мерцали призрачным светом, и даже дождь перестал