Восьмой район - Алиса Аве

– Ты будешь виновна в ее смерти, – раздалось шипение рядом.

Я знала, кто это, мне даже не надо оборачиваться. Кью. Она освоилась в чтении мыслей, показывала лучшие результаты в нашей возрастной группе и не маралась о неудачников вроде меня. При этом не упускала шанса мило пообщаться, но в своем особом понимании милого общения.

– Будешь шарить у меня в мозгах – умрешь первая. – Я улыбнулась ей.

– Ты идиотка, X-011, – последовала ответная улыбка. – Подставишь всех нас. Мне придется доложить.

Кью, безусловно, известно о моих ночных вылазках. Удивительно, что она до сих пор не выдала меня Стирателям. Девчонки боялись Кью и ее способности пробираться в потаенные уголки мозга. Она доносила. Я не понимала: мы постоянно перекидывались комплиментами, угрожали друг другу, ругались. Молчала об Эн, потому что пользовалась ее умением. Молчала о том, что Ди, умеющая влиять на сознание, внушала девочкам кошмары, потому что Ди во всем ее слушалась. Скрывала мысли и поступки других своих подпевал. Но и обо мне не говорила Стирателям. Кричала, надрывалась, грозилась и неожиданно отступала. Я говорила: «Забудь», и она действительно будто забывала.

– Отвали, – пропела я сквозь зубы.

И опять Кью сделала шаг назад.

Она ведь вовсе не о люках. Возможно, выходки с люками веселили ее не меньше, чем остальных. Бесило Кью другое – конкретный человек и моя связь с ним.

Зенон замыкал шеренгу старших мальчиков, нависал над ними скалой. Он мотал головой, совершенно не боясь Стирателей. Обводил взглядом все группы и останавливался на мне, затем едва заметно дергал головой: «Привет».

Привет, Z-033. Я еще жива.

Лифт шуршал, будто кто-то сминал бумагу у уха. Мы покачивались, пристегнутые к полу длинными тросами. Стиратели не следили за нами в лифтах. Пояса удерживали нас, хотя бежать в замкнутом пространстве некуда. Я разглядывала собственные ноги. Обувь в лифте становилась особенно интересной. Я изучала идеальную гладкость синтетической ткани, мерцающие линии, с помощью которых достигалась анатомическая точность облегания, обеспечивалась амортизация и, что немаловажно, впитывались запахи.

Кью сильно качнулась, толкнула меня плечом. Она знала причину внезапной крайней заинтересованности обувью. Она успешно использовала способности, тогда как я за прошедшие полгода раскрыла разве что новые грани наглости и тревоги.

«Муха летает, свободна и легка, – запела я мысленно, – муха не знает, что вот моя рука. Муху прихлопну, чтобы она знала: свободной муха никогда не бывала». Я могла петь сколько угодно, но яд Кью просочился в мысли: «Ты никчемная, Х-011». Я представила муху с лицом Кью, а сама согласилась с ней – мне предстоял утренний позор.

Кью с подружками частенько в красках описывали мои провалы и на всю спальню удивлялись: «Как она жива до сих пор?» В Пирамиде погибали дети всех возрастов. Мы представляли, что их относили в большие печи на самом нижнем этаже Ковчега. После развеивали прах над полями, которые безуспешно пытались восстановить жители нижнего мира. Жители нижнего мира – люди из колоний, постепенно мы привыкли называть не принятых Ковчегом именно так. Как же я ненавидела себя за то, что свыклась с обитанием здесь!

Старший Стиратель продолжал наблюдать за занятиями. Иногда вместе с ним на балконе появлялся мужчина, Старший Стиратель подталкивал его к перилам. Мужчина вглядывался в основание Пирамиды, что-то говорил и уходил. Я косила глаза как могла, вытирала слезы, чтобы настроить фокус и рассмотреть этого человека, но ни разу не получилось. Мужчина мерцал, стоял на месте, и одновременно фигура его дрожала и растворялась в воздухе, появлялась снова. Я все ждала, что он спрыгнет с балкона, что мне вовсе не привиделся прыжок странного человека, что вот он и есть. Но мужчина не прыгал. От его дребезжания становилось дурно, я стонала и пыталась выдернуть провода из запястий.

– Ты сопротивляешься, Х-011. Поэтому больно, – твердил приставленный ко мне медик. Он промокал лоб салфеткой, оглядывался, затем промокал салфеткой и мой лоб.

– Я стараюсь!

– Плохо стараешься. Не понимаю, чего тебя держат так долго.

После туманной встречи с отцом ничего выдающегося больше не происходило. Укусы в поясницу и виски набирали силу, на экранах бешено скакали цифры и диаграммы. По телу бежал ток, от вводимых инъекций мир растекался радужными пятнами и не желал приходить в норму. Язык не поворачивался называть эту часть жизни обучением. Я не могла долго смотреть на людей: они теряли форму, походили на медуз. Фразы, обращенные ко мне, доходили до моего мозга медленно, приходилось подставлять правое ухо, чтобы лучше слышать. Левое ухо ловило другие звуки: разговоры из детства, которые я не могу помнить, далекое перешептывание Стирателей, властный женский голос откуда-то сверху. Этим голосом говорил сам Ковчег, он сопровождал меня из Пирамиды и оставался со мной до позднего вечера. «Если не получится контролировать, необходимо уничтожить». Я переводила для себя: если не научишься пользоваться способностями, тебя ликвидируют.

В один из самых тяжелых дней в наш блок и пробрался Z-033. Тогда я не знала ни его кода, ни имени. Я свернулась калачиком на узкой кровати, тихо звала маму, прижимала колени к груди, в животе клокотала бездна. По спальному отсеку сновали плоские роботы-уборщики, у них было много работы, вязкой и вонючей. Я смотрела сквозь ресницы на их четкие движения: они работали слаженно, скользили по полу в темноте, мерцая боковыми сенсорами. Огни сливались в мутные линии, оставляли след. Я пыталась схватить их, но на самом деле даже рукой не шевелила. Как только я перегнулась через край, чтобы добавить роботам масштаба бедствия, Зенон вырос передо мной.

– Ты должна расслабиться и пропустить их в свое тело. Иначе тебя ликвидируют.

Я упала с кровати. Я часто с нее падала, совсем как с полки дома.

– Яра? – тут же проснулась Эн.

Магда тоже зашевелилась. Я с трудом выбралась из-под покрывала.

– Спите, я опять упала.

Зенон растаял в воздухе так же, как появился. Я, оглядываясь по сторонам, побежала к дверям, Магда сорвалась следом, вцепилась в меня, удержала.

– Спи, говорю!

– Час!

Магда повторяла «час-час» и тащила меня к кровати. Она напоминала, что в это время выходить из отсека запрещено. «Магда куда умнее, чем кажется», – давно усвоила я. Но и я не спятила, это тот парень, что дал мне, полумертвой, воды, вытащив меня из кучи мертвых тел. Я узнала его голос и глаза. Несмотря на комендантский час, он появился как призрак, наговорил ерунды. Как он прошел мимо Стирателей? Магда все же доволокла меня до кровати.

– Гель, – шепнула я,