Изъ Москвы с любовью (том 2) - Сергей Анатольевич Кусков

тихонько сопит на соседней кроватке, спит/нет — не понимаю. У неё прикольная ночнушка — и когда успела её взять, собирались же в спешке? Под ночной не было ничего, даже трусов, и мне пришлось выдержать бой с гормональным бумом. Но под боком тельце Машки, а сестрёнка не возбуждала, так что успокоился. От неё сносит крышу только после магиченья, а вот магичить, пока мы в пути, точно не стоит!

Вообще, если посмотреть на процесс со стороны, то есть глазами Альтер-эго, получается довольно странная и пошловатая картина. Половозрелые подростки на гормонах вместе моются, вместе спят, зачастую обнявшись, причём с минимумом одежды, а то и без оной. Всё-всё друг о друге знают — я в курсе, когда у неё были месячные и когда должны начаться следующие, в курсе, какие ей нравятся мальчики, я же до амнезии ей всё-всё рассказывал про своих девочек. Совместные уроки. Совместные походы в город и отдых вообще как таковой. Всё на двоих. Я могу погладить её груди, покрутить соски — уже так делал после пробуждения, и никакой реакции. И, как понял, места, которыми мальчики от девочек отличаются, они друг у друга рассматривали, и даже смотрели, как работают, на минималках. Это когда не друг с другом, а именно что посмотреть, как функционируют. Сейчас я, конечно, не смогу рукоблудствовать перед нею, показывая, как это происходит, но мой предшественник это совершенно точно делал. И она ему показывала, как девушки получают оргазм от самоудовлетворения. И слава богу, за эти три месяца данная тема не поднималась — а то я бы вспомнил, что умею краснеть.

И при этом никакого собственно сексуального подтекста, даже намёка… До момента на южной стене кремля. Используя опыт Альтер-эго, не могу разобраться в этих отношениях. Но, слава богу, в данный момент и не надо, достаточно просто принимать всё, как есть, а на это гибкости психики носителя хватает. В четырнадцать многое можешь принять, что совершенно непотребно в более взрослом возрасте.

— Я бы хотела на это посмотреть, — произнесла вдруг Маша. Я понял о чём она, связь/не связь, но реально понимал её мысли, образ мышления.

— Извращенством попахивает, — после паузы на обдумывание ответил я. — Тем более, если учесть, что будешь подглядывать за братом — а это отдельный изврат.

— Возможно, — согласилась она. — Но это не извращенство. Это… Я — любознательная! — сформулировала она. — Просто хочу посмотреть, как это вживую.

— Успеешь ещё. Какие твои годы. Может даже надоест со временем. — А что ещё ей на такое сказать?

— Может и надоест. Но не скоро. — Вздох сожаления.

— Маш, ты всё это видела на кассетах. И не заливай, что нет.

— Да видела, видела… — Она, судя по голосу, нахмурилась. — Саш, ты тоже смотрел с нами. Просто не помнишь. Но это не то, это… Именно что на кассетах. На экране. И там — актёры, специально обученные профессионалы. Как в театре, только заточены под другую сцену. А я хочу вживую. Причём не с дворцовыми шлюхами вроде твоей Марины — ей же за это платят. С тем, для кого близость… Именно близость, а не работа.

— Маш, похвально, что ты хочешь развиваться, — раздался вдруг голос Аллочки. Странно, а по виду вроде сопела. А она не только не спит, но и слушает — а говорим мы тихо-тихо, мы ж ультраблизко. — Любознательность — хорошо, это первый шаг на пути к анализу, а без анализа нет нормальной взрослой жизни. Но давай не со мной в главной роли?

— Почему? — наморщила лоб сестрёнка и даже выползла из моего объятия, легла рядом.

— Потому, что ты правильно сказала, я не актриса. И для меня близость — это… Таинство это! Очень личное. Не хочу, чтобы за мной подстматривали, и тем более не смогу делать это перед кем-то целенаправленно. Так что давай без меня? У Саши достаточно подруг, которых он может разложить, чтобы ты посмотрела.

— Они не такие! — фыркнула Маша. — Они… Не настоящие. В том смысле, что им от Саши что-то нужно, пусть и каждой своё. А ты настоящая.

О как загнула! Напрягайте мозги, граждане, понять женскую логику. У меня получается так себе.

— Маш, мне льстит твоя оценка, но повторюсь, без меня. — Удовлетворение в голосе целилки — кому не будет приятно от такого эпитета? Но голос жёсткий — отрезала. — И вообще, дети, давайте спать?

— А если это будет твой муж и сестрица? В этом случае ты как насчёт трио? — Ага, счас, прямо, спать! Когда такую тему подняли. Разумеется, это я спросил.

— Не знаю, Саш, — помедлила она с ответом. — Это ведь будут близкие люди. Да, с мужем и сестрицей я не буду стесняться. Готова делать что угодно перед членами семьи, хоть с ним, хоть с нею.

— Алл, а почему ты ещё не замужем? — вырвался давно мучавший вопрос. Ну как давно, с момента, как узнал, сколько ей, сегодня (или уже вчера) утром. — С твоими способностями можно вертеться среди хороших самцов, а с твоим обаянием и умением читать в душах ты легко отделишь тех, кто тебя не достоин от остальных. Не говори, что все мужики… Не такие; плохие и безответственные. Хотела бы — нашла бы.

— Саш, это очень личный вопрос… — замялась она, но я видел, на самом деле она сама хочет ответить. Возможно, чтобы дать ответ самой себе, ибо врать себе нельзя, а честно признаться в своих недоработках сложно, для этого нужен толчок со стороны в виде подруги или иного зеркала — вроде меня. — … Но я отвечу. Понимаешь, я столкнулась в жизни с таким количеством лжи, подлости и прочих человеческих качеств, что разочаровалась в людях ещё на первом-втором курсе меда. И чтобы сойтись с кем-то… Я должна безоговорочно этому мужчине доверять. Да, Маш, вижу твой вопрос — любому мужчине, в принципе. Я не хожу по борделям, Саш, это ты хотел уточнить? Потому, что не знаю тех парней. Могу отдаться только тому, в ком уверена, что не ударит в спину, о ком точно могу сказать, что он со мной не ради чего-то, а ради меня самой. И это должен быть хороший человек — не перевариваю сволочей! Мне их на работе хватает — не представляешь, какие люди в большинстве хамы и…

— Гады ползучие, — помог я.

— Да, те ещё гады.

— Не стыкуется, — усмехнулся я. — А как же я?

— А что ты?

— Со мной ты переспала. Не ломаясь. Потому, что так надо — воспитательный процесс. А как же доверие? Чем это