Пересмешник на рассвете. Книга 1 - Дмитрий Геннадьевич Колодан

– Ничего себе! Как в цирке! – повторила она. – Нет, Клара из радио жонглировать не умеет. В одной серии она ходила на ходулях, чтобы подобраться к окну второго этажа и подслушать тайное совещание анархистов. Они готовили покушение на Господина Президента и хотели подложить ему бомбу в праздничный торт.

– На ходулях я тоже умею, – сказала Клара, довольная тем, что хоть в чем-то не уступает сопернице. – И еще по канату.

Судя по взгляду Дафны, радио-Клара была сражена наповал.

– Бог мой! – всплеснула руками мадам Буше. – Где ты всему этому научилась?

– В приюте.

Мадам Буше аж поперхнулась.

– В самом деле? Надо же… Я думала, они готовят монашек, а не…

– Акробатов? – подсказала Клара. – Всякое бывает.

Мадам Буше не нашла, что сказать. Жонглирующие монашки или, того хуже, монашки на ходулях были выше ее понимания.

На самом деле сестры-августинки к умениям Клары почти не имели отношения. Конечно, строгая дисциплина и ежедневные физические упражнения пошли на пользу. Но трюкам ее обучил сторож интерната, одноногий старик, а когда-то – знаменитый клоун Беркуччи. Как-то с похмелья тот решил, что у Клары есть талант, и взялся ее учить с яростью фанатика, не жалея ни затрещин, ни слов, которым в стенах монастыря звучать не полагалось. Кое-чего ему удалось добиться, хотя Клара не бралась судить о результатах.

– А что ты еще умеешь? – завелась Дафна. – Фокусы… Что?! Правда?!

– Дочь моя, – вмешалась мадам Буше. – Прекрати. Ты ведешь себя невежливо.

– Но…

Под грозным взглядом матери девочка прикусила язык.

– Лучше сбегай к господину Шильке и скажи, чтобы он подготовил для нашей гостьи сорок девятый номер. И узнай насчет ужина.

– Но фокусы…

– В другой раз, – пообещала Клара. Дафна кивнула и пулей вылетела из номера, споткнувшись по пути о саквояж. Клара услышала, как она громко затопала по лестнице.

– Она хорошая девочка, – сказала мадам Буше, едва за Дафной захлопнулась дверь.

– Возможно.

– Еще? – Мадам Буше кивнула на пустую рюмку, наполняя свою.

– Нет. Спасибо.

– Как скажешь, – вздохнула мадам Буше и выпила настойку. – Ловко ты жонглируешь, красиво получилось.

– Да, – сказала Клара.

Белые кошки, сообразив, что угроза миновала, по одной стали вылезать из укрытий. Парочка направилась к мадам Буше и принялась тереться о ноги. Одна, особенно толстая, прошлась по спинке дивана и разлеглась за головой Клары. Секунду спустя над ухом зазвучало басовитое урчание.

– Ты хочешь знать… – Мадам Буше поскребла ногтем край рюмки.

– Нет. Не думаю. Это ведь ничего не изменит? И не исправит.

– Не изменит, – согласилась мадам Буше. – Но я не хочу, чтобы ты плохо думала о своем отце… И обо мне.

Клара промолчала. Сказать по правде, она вообще не понимала, что именно должна думать. Слишком много воды утекло с тех пор, как она последний раз видела отца. Живой человек ушел, остался лишь образ, добрый и светлый, но, увы, недостижимый. Со временем тоска и боль утраты уступили место грусти и воспоминаниям о тех днях, когда все было хорошо. И что бы ни сказала мадам Буше, этого уже не отнимешь.

– Я любила твоего отца, девочка моя. Видит Бог – любила больше жизни. Но так вышло, что он полюбил твою мать. Извечная история.

Из горла мадам Буше вырвался каркающий смешок.

– Головой я это понимала, но сердцем принять не смогла. Надеялась там, где надеяться было не на что. За ним я пошла на войну. Глупая была, думала, если буду рядом… А кончилось тем, что я всех обманула – его, Ампаро и себя.

Некоторое время она молча глядела в окно.

– Там было страшно. Ты представить не можешь, как там было страшно… Сколько лет прошло, а я до сих пор, бывает, кричу по ночам и просыпаюсь в слезах. Они приходят ко мне во снах – тот мальчишка, которому осколком оторвало лицо. Сержант Хименес, помнишь, он работал на ваших виноградниках? А я помню, как он ходит по полю, ищет свою руку и хохочет не замолкая. А потом ему стреляют в голову, и мозги летят во все стороны. Парень со скотобойни – он ходил в атаку с кувалдой, а возвращаясь, вылизывал ее дочиста. Деревня, в которой мы нашли яму… Нет, не стоит тебе об этом знать.

Она снова замолчала. Клара сидела, плотно сжав губы, не решаясь нарушить тишину.

– Твой отец… Не вини его. Это я забралась к нему в койку. Да, это было неправильно, я это понимала тогда и понимаю сейчас. Но если бы я этого не сделала, я бы сошла с ума. По-настоящему. Мне было нужно положить что-то на другую чашу весов… Думаю, твой отец это понимал. Он был хорошим командиром. Да, он спал со мной, и я не буду врать, будто это случилось один раз. Но любил он только твою мать. Вот так все и вышло. Что было потом, ты и сама знаешь.

Мадам Буше разлила настойку по рюмкам. Выпили молча. Клара смотрела на кошек, думая о том, как же они похожи на свою хозяйку. Растолстевшие, сонные – даже представить сложно, что на самом деле это хищные звери. Когда-то были ими. Так же сложно было представить и мадам Буше – высокую, но совсем не толстую, пробирающуюся под градом пуль в самое пекло, за человеком, которого любит.

– Что ж, – вздохнула Клара, чувствуя, что должна что-то сказать. – Зато теперь у меня есть сестра. По крайней мере, в конце этой истории есть что-то светлое.

Мадам Буше неуверенно улыбнулась, еще не понимая, принимать ли слова Клары за отпущение грехов.

– Знаешь, девочка моя, я рада, что ты нас нашла. Сперва я растерялась и только сейчас поняла, что это именно так. Как раз циркачки в нашем сумасшедшем доме не хватало.

– У вас же недорогой отель? – Клара кивнула на осыпающуюся штукатурку.

– Ты что, думаешь, я возьму с тебя деньги?! – Мадам Буше не на шутку рассердилась.

– Ну… Это же отель.

– Теперь – это твой дом, – отрезала мадам Буше. – И не смей спорить! Мне хватает и одной дочери, которая перечит каждому моему слову.

Клара откинулась на спинку дивана, задев головой развалившуюся кошку. Та возмущенно мявкнула, но и не подумала передвинуться на другое место. Ее дом? С тех пор как они с матерью покинули шато, она не помнила, чтобы называла что-то еще этим словом. Даже приют… Особенно приют. И сейчас: дом, сестра, поездка на север – все это казалось ей ненастоящим. Словно это происходило не с ней, а с кем-то еще. Видимо, осознание того, что случилось, придет после, а пока…

В комнату ворвалась Дафна, размахивая ключом на деревянном брелоке.

– Ма-а, господин Шильке говорит, чтобы мы