Пересмешник на рассвете. Книга 1 - Дмитрий Геннадьевич Колодан

– Чуть не рванул, – довольно сказал он.

Крякнув, он поднялся и подошел к металлическому ящику с болтами, гайками, прокладками и прочими деталями, названий которых Шильке не знал, да и знать не хотел.

– Ты вообще меня слушаешь?

– Угу. Щас, может, и починим, но надолго не хватит. С такими клапанами живем как на пороховой бочке.

Отыскав нужную гайку, Гюнтер вернулся к котлу. Шильке схватился за стакан, но пить не стал, лишь громко хлопнул по столу.

– А потом прибегает ко мне толстухина малолетка и говорит, чтобы я подготовил номер для этой стервы. Мол, она здесь жить будет!

– Вот зараза!

– Еще мягко сказано!

– Ничего. Мы тебя приладим, недельку-другую протянешь. Оп! Готово.

Немного обождав, Гюнтер швырнул в топку кирпич прессованной угольной крошки. На мгновение пламя погасло, но затем разгорелось ярче прежнего. Котел довольно заурчал. Гюнтер выпрямился, вытирая руки о штаны.

– Вот теперь можно и горло промочить. Какая, говоришь, стерва?

Шильке вздохнул.

– Узнаешь. Ты же ведь еще ходишь на собрания партии?

– А то! – сказал Гюнтер. – Ни одного не пропустил.

Он взял со стола стакан. Выдохнул, выпил.

– Крепкая, сволочь…

– А вот скажи мне – зачем? Тебе же плевать на политику.

– Плевать, – не стал спорить Гюнтер. – Десять раз с высокой колокольни. Плесни еще чутка.

Шильке наполнил его стакан.

– Я же туда не ради политики хожу. – Гюнтер поднес стакан с выпивкой к глазам и посмотрел через него на управляющего. – Политика тут дело десятое.

– Зачем же тогда?

– Дурак ты, – беззлобно сказал Гюнтер. – Чувства – вот основа. Я прихожу туда и знаю: мы все как братья. Каждый, надо будет, жизнь за другого отдаст. Нам так и говорят: мы едины, мы семья. Делом вот важным занимаемся. Коли в стране бардак, кто-то должен наводить порядок. А без Порядка никакого Процветания не будет.

Он покачал головой и добавил:

– Да и бабам нравятся мужики в форме.

Шильке скривился.

– Порядок! Хорошо вы следите за порядком, если уже в нашем отеле анархистов развелось как тараканов.

– Ты про стихоплета с верхнего этажа? – нахмурился Гюнтер. – Какой же он анархист? Безвредный шибздик.

– При чем тут Санкре? Хотя к нему тоже стоит присмотреться – в тихом омуте, знаешь ли, черти. Но сейчас я про толстухину родственницу.

– Которая тебе нос чуть не оторвала?

– Ухо.

– Без разницы. Она анархистка, что ль?

Шильке выругался.

– Я о чем тебе полчаса рассказывал? Заявилась в отель в красном берете, еще бы на лбу написала, кто она такая!

– Ишь ты! Баба, а туда же. Бабе надо дома сидеть да детей рожать. Красивая хоть?

– Она ж анархистка! Спичка стриженая. – Шильке передернуло.

– А… – протянул Гюнтер. – Спичка? Тощая? Не ко мне. Я люблю девок в теле.

С пронзительным скрипом открылась дверь котельной. Пламя в топке вспыхнуло ярче, заплясало багряными языками. В дверном проеме замаячила нескладная фигура, едва различимая сквозь клубы пара.

– Ну и пекло тут у вас, – послышался голос. – В аду и то холоднее!

– Готовимся к будущей жизни, – хохотнул Гюнтер.

– Господин Хенкель! – Шильке вытер лицо ладонью. – Тоже решили подготовиться к будущей жизни? Пора уже задуматься.

Он захихикал и подмигнул Гюнтеру. Макс Хенкель спустился на пару ступенек в котельную, но дальше проходить не стал.

– Я не тороплюсь, – сказал он. – Зашел узнать, что с отоплением, а заодно погреть старые кости.

Старик потянулся, разминаясь. Гюнтер щелкнул ногтем по бутыли.

– А может, по стаканчику? – предложил он.

– Ну уж нет! – замотал головой Макс. – Пить в такой жаре? Я говорю: рановато мне на тот свет.

– Да, тут закалка нужна, – не без гордости сказал Гюнтер. – Починил я бойлер, должен заработать. К ночи, глядишь, и в вашем номере теплее станет.

– Эх. Золотые у тебя руки, Гюнтер, – вздохнул Макс.

Шильке напрягся. Вроде старик похвалил Гюнтера, но в голосе явно прозвучал упрек. Есть над чем подумать. Этот Хенкель тот еще фрукт. Он, конечно, никакой не анархист – слишком стар для этого. Но не зря Президент говорит, что враги Республики приходят с разных сторон. Что, если этот Хенкель – скрытый роялист? Служил же он в Королевских Воздушных Силах, майор, даже медаль имеется.

– Уже слышали про нового жильца? – спросил Шильке.

– А то! – сказал Макс, снова потягиваясь, так что затрещали суставы. – Юная Дафна уже всем растрезвонила, какая у нее замечательная сестра.

От неожиданности управляющий опрокинул стакан.

– Сестра?!

– Вот ведь! – изумился Гюнтер. – Не знал, что у хозяйки еще одна дочка имеется.

– Дочка, может, и не дочка, – пожал плечами Макс. – Сестрой Дафны ей это быть не мешает.

– А еще она анархистка. – Шильке потер ухо. – Та еще стерва.

– Ну. – Хенкель развел руками. – Законом не запрещено ни то ни другое.

Гюнтер хмыкнул.

– Только до добра не доводит.

Глава 12

– Расскажи, какой он был?

– Кто? – Клара вздрогнула, хотя и ждала этого вопроса.

– Отец, – сказала Дафна. – Мама мне почти ничего не рассказывает.

Словно пытаясь уйти от вопроса, Клара с головой погрузилась в ванну, но тут же вынырнула, отфыркиваясь и вытирая лицо ладонями. Вода струйками текла по волосам и щекам. Какой он был? Ну что она могла сказать этой девочке?

– Он был большим, и добрым, и строгим, и храбрым. Много всего. Он знал тысячу разных штук: как называется звезда на небе, что за птица кричит в кустах и как метать ножи…

– И он тебя этому учил? – спросила Дафна, не пряча завистливые нотки.

– Пытался, – усмехнулась Клара. – Со звездами и птицами плохо получалось.

– Макс научил меня находить Полярную звезду, – сказала Дафна. – Она очень важная, потому что всегда указывает на север. Если хочешь, я тебе покажу.

– Обязательно, – кивнула Клара и, чтобы сменить тему, спросила: – А кто такой Макс?

Мадам Буше выделила ей шикарные апартаменты: двухкомнатный номер с гостиной и спальней и огромным окном, выходящим на канал. Конечно, запустение, царившее в отеле, пробралось и сюда. Обои выцвели, с потолка осыпалась штукатурка, не хватало четверти паркетных досок. Но зато на потолке сохранилась лепнина, а на ручках дверей и окон уцелела позолота – в напоминание о том времени, когда все здесь выглядело совсем иначе. А главное, и за это Клара была готова простить новому дому что угодно, в ее номере имелась ванная комната.

Сама ванна завораживала. Это было чугунное чудище на звериных лапах, с раздельными кранами, непонятно как втиснутое в тесную комнатушку. Ничего подобного Клара в жизни не видела. В шато ванна