Пересмешник на рассвете. Книга 1 - Дмитрий Геннадьевич Колодан

Казалось, огромные глаза Дафны вот-вот выскочат из орбит. Она даже перестала дышать. Клара прокрутила нож вокруг каждого из пальцев – сначала в одну, затем в другую сторону.

– Поняла?

– Да. Вроде несложно.

– Когда научишься делать его без запинки, – Клара быстро прокрутила наваху, – тогда я снова тебе его дам. А пока тренируйся.

– Как же я буду тренироваться без ножа? – Девочка шмыгнула носом.

– Тебя же вилкой пользоваться научили? Вот на вилке и тренируйся. – Клара защелкнула лезвие и убрала наваху. – Не переживай. Я тоже не сразу научилась.

Не удержавшись, она потрепала Дафну по волосам. И в этот момент в дверь номера постучали.

– Дафна! – послышался хриплый голос. – Ты здесь? Тебя мать повсюду ищет. Ужин уже скоро.

– Ой, – пискнула девочка. Повернувшись к Кларе, она сказала – Это Макс, я тебе про него рассказывала.

– Который знает, как находить север?

Клара прошла к двери. На пороге топтался тощий старик, лохматый и седой, как лунь. Лицо его раскраснелось и блестело, словно он только что вышел из парилки. Спутанная борода торчала во все стороны. Глядя ей прямо в глаза, старик вежливо поклонился.

– Добрый вечер. Полагаю, вы и есть та самая сестра нашей замечательной Дафны, про которую она столько рассказывала? Вы и впрямь похожи.

– Клара, – чуть замешкавшись, протянула она руку.

– Макс Хенкель, майор Его Величества Королевских Воздушных Сил, – представился он, отвечая на рукопожатие.

Клара вздрогнула.

– Королевских?

– Именно так они назывались, – кивнул Макс. – А что вас… А! Господин Шильке сказал, что вы анархистка.

– Макс, ты представляешь! – Дафна выскочила из-за спины. – Клара вытащила из кувшина кролика!

– Настоящего? – изумился старик.

– Нет! Мыльного! Из мыльных пузырей…

– Невероятно! – сказал Макс, словно не замечая хмурого взгляда Клары.

– Да! – закивала Дафна. – Еще она умеет жонглировать, и ходить по канату, и… много всяких штук. А если я буду хорошо тренироваться, она…

– Чтобы хорошо тренироваться, дорогая Дафна, в первую очередь должно соблюдать режим. А это значит – вовремя и хорошо питаться. Так что найдите поскорее вашу матушку и спускайтесь к ужину.

Он мягко подтолкнул Дафну, и та убежала по коридору.

– Не волнуйтесь, барышня, – сказал Макс, глядя девочке вслед. – Я не роялист, хотя и мог бы им стать.

Клара осторожно кивнула.

– Я тоже не анархистка. Хотя и могу ею стать.

Макс усмехнулся.

– Вы и вправду умеете жонглировать, ходить по канату и показывать фокусы?

– Немного того, немного другого.

– Удивительные таланты для августинки. Знаете, в свое время я был связан с цирком, но не встречал там ни одной монашки. По-моему, они не одобряют подобные занятия.

– Зато только они дали приют старому циркачу. Меня учил Беркуччи.

Брови Макса дернулись. Он сглотнул и вытаращился на Клару, на сей раз наплевав на приличия.

– Беркуччи? Сам? – Клара кивнула. – Мы не были знакомы, но я шесть раз ходил на его представления! Это был настоящий гений, гора, а не человек!

– Да, – вздохнула Клара. Макс схватил ее за руку и затряс что есть силы.

– Надо же! Ученица Беркуччи! Вы обязательно должны зайти ко мне. Я готовлю один номер и должен показать его человеку, который понимает в этих делах.

– Обязательно, – сказала Клара, высвобождаясь. – Но можно не сейчас? Я бы хотела попасть на ужин.

– Конечно, конечно, – закивал Макс. – Я провожу вас в столовую? Не возражаете?

Глава 13

Певица на сцене умирала от любви:

…Ангелом, спустившимся с небес,

Под рыданье танго и бокалов звон,

Здесь, в табачном дыме кабаре,

Не кончался ее долгий сон…[6]

Капитан Варгас затянулся сигаретой, подержал дым в легких и медленно выдохнул. Белые клубы скрыли ярко освещенный помост, и Варгас взмахнул рукой. Он терпеть не мог, когда ему что-либо мешало. Краем глаза он глянул на часы – четверть девятого.

Варгас откинулся на стуле и, перекинув руку через спинку, оглядел заведение. Несмотря на ранний для кабаре час, «Лошадка» оказалась забита под завязку. Кабаре бурлило яростно истеричной жизнью, смысл которой упорно от него ускользал. Зал гудел от разговоров, из которых капитан вылавливал идиотские обрывки фраз, смех, рыдания, звон стекла и хлопки бутылок игристого. А поверх этого текла сентиментальная песня, липкая, точно глазурь на торте. Здесь царил вечный праздник, без повода и без цели. Капитан Варгас всегда был невысокого мнения о подобных заведениях. Как и о публике, которая их посещает. Но на его службе порой приходилось идти на жертвы. Со своего места капитан видел не только сцену, но и весь зал. Сам же при этом оставался незаметным – тень колонны и прожектор, установленный за спиной, скрывали его от посторонних взглядов. Впрочем, прятаться было не от кого, да и следить особо не за кем.

За соседним столиком, держась за руки, шепталась парочка: он старше ее раза в три. Судя по одежде, неплохо зарабатывает, может, адвокат или банковский клерк, она же, похоже, еще и школу не окончила. Для поддержания вселенского равновесия на танцплощадке кружилась совсем иная пара: невероятно толстая дама за пятьдесят, разодетая в пух и прах, а с нею – молоденький хлыщ с тоненькими усиками. И опять не понять, кто кого водит за нос… Чуть дальше, за большим круглым столом, о чем-то спорила компания брешистов. Неожиданно было встретить их в подобном месте, их соратники предпочитали заведения попроще и поближе к народу. Но эти, очевидно, детки богатеньких родителей – хоть и вступили в партию, однако от старых привычек отказываться не спешили.

Вдавив сигарету в пепельницу, Варгас повернулся к сцене.

…Так сгорела яркой свечкою она,

Опаленная любовью, как огнем,

В кабаре, за кокаином и вином,

На рассвете она тихо умерла…

Капитан фыркнул. Ну до чего же приторная песня! В самый раз для подобного места. Оркестр фальшивых мавров в смокингах выводил тоскливую мелодию. Но свет софитов был нацелен исключительно на певицу. Высокая темноволосая девушка с красивым лицом застыла напротив микрофона. Движения ее были столь скупы, что казалось, будто она обратилась в манекен. Лишь изредка, в перерывах между куплетами, певица затягивалась тонкой сигаретой в длинном мундштуке. В том, как она держалась за стойку микрофона, было что-то непристойное и волнующее. Ей бы еще подучиться петь… Голос сильный, с легкой хрипотцой, но с завидной регулярностью девица попадала мимо нот.

– Ваш заказ.

Рядом со столиком возник официант в темно-зеленой ливрее