Немезида ночного ангела - Брент Уикс

сделать все то, что у меня не получится. И эта магия, она… непривычна для Часовни. Ты ведь знаешь, что обычно наши чары исходят из головы, приводятся в действие голосом и ритмом? Эта магия – другая. Из-за того, что она цепляется за органы чувств, ее нужно привязывать к телу. Сестры уже записали голос Рефа'има с помощью магического узора. Теперь мне нужно взять у него все остальное, что получится, – частички кожи, ногти, волосы, кровь, слюну…

– Семя? – спрашиваю я. Хотя все и так понятно.

Виридиана кивает, но быстро отводит глаза.

– Даже его мочу, если получится. Чем больше ниточек будет связывать меня с ним, тем четче, незаметнее и сильнее будет иллюзия. И долговечнее. Чем больше материала я соберу, тем больше сестры смогут с ним сделать. Но важнее всего то, что они вызовут у Рефа'има глубокое влечение ко мне, влечение, которое еще долго не угаснет и которое не сможет разоблачить никакой маг.

– Так ему захочется держать тебя поближе, и он начнет тебе доверять. А благодаря этому ты станешь для Часовни идеальной шпионкой.

– Моей первой группе это тоже поможет: они смогут сотворить еще одну иллюзию, другого типа – ну ты понял, осязаемую, – и сделать ее более убедительной для Рефа'има.

– И что за иллюзию ты хочешь создать?

– Не я, это не моя идея, но… Это будет образ малыша Кейдана, будто он все еще спит в своей колыбельке. Если после того, как сестры выкрадут его, кто-нибудь – в особенности король Рефа'им – решит проверить колыбель, он увидит, что ребенок все еще мирно в ней спит. Нам придется хорошенько подгадать время, потому что иллюзия, какой бы совершенной она ни была, не сможет сосать молоко из груди кормилицы. Еще нам будет нужно выяснить распорядок дня, и я не знаю, известно тебе это или нет, но у младенцев этот распорядок меняется постоянно. Зато иллюзия даст нам… то есть им, фору в несколько часов. И этих часов сестрам будет достаточно. Послезавтра, на рассвете, у Облачного мыса «Бегущий по шторму» пройдет через зону штиля, после чего двинется на север. В том месте Крашеные холмы выдаются в море и закрывают его от шторма. Там навстречу штормоходу выдвинется наш корабль. На борту будет сестра, которая владеет магией погоды, но окно для побега будет очень узким.

– Ты, кажется, ушла куда-то в сторону от темы. Я хотел спросить… а, ну да. Рефа'им. Что ты о нем знаешь?

– Алитэрский дворянин из дальних уделов, которые находятся где-то за Ясеневым лесом. Держит несколько усадеб и торговых предприятий в Сенарии, Уэддрине, Модае, Эленее. Скорее всего, титулы у него в этих странах тоже имеются. Он из тех стервятников, что всюду ищут возможности нажиться.

– Да, только я имел в виду не это.

– И что же ты имел в виду? – спрашивает Виридиана.

– Он говорил мне, что хочет проучить Часовню. Э-э-э… – Я силюсь в точности вспомнить слова Рефа'има, но вдруг осознаю: мне не нужно напрягаться.

«Что он там сказал?» – спрашиваю я у ка'кари.

~– «Они догадываются, кто я такой, но все равно думают, что смогут обвести меня вокруг пальца. Меня! А вы, люди, еще так уважаете Часовню за их долгую, вековую память. И все-таки время от времени им нужно преподавать урок. Как собаке, что хватает вас зубами за пятки. Лучше один раз треснуть ее палкой по лбу, чем тысячу раз рявкнуть. Скоро я их проучу, причем жестко». Ты про это?~

«Надо же, от тебя все-таки есть польза!»

~– И ты всегда этому так удивляешься.~

– Рефа'им сказал, что сестры догадываются, кто он такой, и посмеялся над тем, что люди так уважают Часовню за ее долгую память. Сказал, что сестер нужно проучить и что он сделает это очень скоро.

– Что еще за «долгая память»? О чем это он? – спрашивает Виридиана.

– Думаю… он имел в виду те знания, которые сестры передают друг другу из поколения в поколение. Смысл в том, что Рефа'им говорил о себе так, будто он какой-то древний. Будто он… – я внимательно смотрю на Виридиану, чтобы увидеть ее реакцию, – …не совсем человек.

Ее брови приподнимаются.

– Кайлар, в Черном Кургане мы повидали очень много непостижимого, и я не стану отрицать, что в мире существует тьма странностей, которых я не понимаю.

– Но? – спрашиваю я.

– У нас на Рефа'има есть целое досье, и в нем вся его жизнь. Мне кажется, будь он не человеком, Часовня бы это пометила и жирно подчеркнула. Согласен?

– Я видел его глаза. Они… вращались.

– Что-что они делали?

– Нечеловеческие они были.

– Ты видел это одним из своих талантов? – спрашивает Ви. И я уже вижу, к чему она клонит.

– Знаю, здесь многие дворяне накладывают на себя иллюзии, но я почти уверен… – А вдруг это и правда было иллюзией? Неужели Рефа'им просто морочил мне голову? Но его глаза выглядели такими настоящими. – Нет, я смотрел не талантом. С Рефа'имом что-то очень неладно. Если Часовня может копнуть поглубже и узнать о нем больше, то лучше бы вам это сделать.

– И как мы это сделаем, пока находимся здесь, Кайлар? Нам нужно действовать. Окно возможностей вот-вот закроется. Если будем ждать до прибытия в Борами, то утратим всякое преимущество. У тебя больше нет вопросов? – Ви собирается встать, будто разговор закончен. В другое время я бы и дал ей его завершить, позволил бы обойти неловкие темы стороной и не разбираться с ними.

– Подожди, не так быстро, – говорю я и вижу, как лицо Ви на секунду становится виноватым. Забавно: мы оба готовы посмотреть в лицо смерти, но не стыду. В чем-то мы с ней так похожи. – Так что это сейчас было?

– Что это? – Она делает вид, будто не понимает, но покрасневшие уши выдают ее с потрохами.

– Несколько минут назад ты уткнулась лицом мне в пах и пыталась снять с меня штаны.

– А. Это. – Ви роняет руки на колени. Ее плечи опускаются. – Кайлар, я тебя знаю. Я знаю, что как только вернусь к… прошлой жизни… ты сразу от меня отвернешься. Я бы тоже от себя отвернулась. Я сказала, что покончила со всем этим, но – пожалуйста – опять берусь за старое. И я подумала, что если мы когда-то и сможем… Не знаю, мне иногда казалось, что, может быть, когда-нибудь мы… просто… неважно.

– «Просто… неважно»? – повторяю я. Как будто от наших отношений можно так легко отмахнуться.

Она отводит влажные глаза.

– Наверное, мне хотелось, чтобы это случилось по моей