Тернистый путь - Виолетта Орлова

размышляя. Он думал обо всей ситуации, в которой они оказались, а также о том, что на самом деле произошло в Беру, и в сердце его росла тревога. Рыжеволосый юноша понимал, что школьники ни в чем не виноваты, однако из-за своей поработительницы они могли оказаться под ударом омаронцев. Если начнется война, то пострадают невинные.

Эта мысль все более угнетала Алана. Он вспомнил, что во время переговоров перст короля требовал в ближайшие два дня впустить короля со свитой. В противном случае Беру будут брать приступом. Один день уже прошел… Ни в коем случае нельзя было допустить трагической развязки. Алан заботливо взглянул на спящего Артура, который даже в забытьи продолжал сотрясаться от ужасной лихорадки. Больной казался настолько изможденным, а лицо его было таким бледно-желтым, что проводник невольно поежился. «Сможет ли парень выкарабкаться?» — подумалось ему. От этой мысли Алану сделалось так тягостно на сердце, что он, в негодовании скрипнув зубами, вышел из служебного гнездима. Своя собственная жизнь вдруг показалась ему ничтожной и не имеющей никакой ценности. Он бы с радостью отдал ее ради спасения друга.

Для рыжеволосого юноши это было новое и непривычное чувство. Эгоистичный Алан, привыкший всегда жить только лишь для самого себя, никогда всерьез не думал о других людях. Конечно, он по-своему любил Тэнку, так же, как и бабушку Грейду, но не было в этой любви никакой жертвенности, сильной привязанности, готовности поступиться однажды своими интересами. Сейчас же Алан, случайно вовлеченный в непонятные и почти мистические интриги загадочной Сури, в первый раз в жизни действительно заинтересовался материями, непосредственно с ним не связанными. Ему вдруг остро захотелось оказаться полезным кому-то еще. Это чувство, пока еще довольно слабое и неуверенное, мучило его и радовало одновременно.

На улице было тепло, несмотря на ночь. Ласточкино графство поражало своими прекрасными обширными территориями. Служащие короля неплохо устроились в Беру. Их гнездимы были вместительными — двух, а порою и трехэтажными, с огромными садами, где росла густая зелень, крупные ягоды, подсолнухи и плодовые деревья. Алан даже и мечтать не смел о таком богатстве. Он всегда хотел иметь маленький скромный гнездим, пусть даже и не на самой престижной ветке, но свой собственный, заработанный и, в каком-то смысле, выстраданный.

Однако сейчас, глядя на необыкновенные хоромы зажиточных беруанцев, рыжеволосый юноша не чувствовал зависти или желания обладать этими излишествами. Напротив, ему вдруг смутно показалось, что путешествие с Артуром и Тэнкой через лес было в чем-то даже интереснее возможности вести оседлый образ жизни на дереве. Постоянное движение, нескончаемый путь, опасные приключения и осознанная необходимость принимать решения, от которых порой зависит твоя жизнь; нельзя сказать, чтобы эти элементы совсем не присутствовали в повседневном быту, однако именно в путешествии они доведены до предела.

Скоро начнет светать. И Алан, подгоняемый своими мыслями, задумчиво направился в сторону веревочных лестниц. Ему пришла в голову одна мысль, которая могла бы как-то помочь остальным. По крайней мере, так ему казалось. В кармане его сюртука лежала карта Птичьего графства, которую он позаимствовал у Артура. Своим незначительным весом она словно бы придавала рыжеволосому юноше уверенности.

Пандектан являлся не только спальными покоями короля; это было также своеобразное служебное помещение для регулирования жизни на дереве. Внутри него имелся точный, выверенный механизм, от исправной работы которого зависели многие, на первый взгляд, незначительные, бытовые вещи.

Например, именно из дворца специально назначенным Верховным распорядителем велось управление процессами распределения провизии по пищеснабдителям. Из дворца заводам поступали указания, какое количество продуктов должно пойти ежедневно в каждое из графств. Пропускные пункты работали слаженно именно потому, что в Пандектане имелись специальные устройства для оповещения каждой станции. Приказ держать дерево закрытым поступал именно из Птичьего графства. Отменить его можно было, в свою очередь, только из Пандектана, и никак иначе. Такая централизованная система хорошо помогала управлять гигантским деревом.

Сури, надо отметить, такой порядок управления вполне устраивал. Женщина не хотела впускать омаронцев наверх, и тот факт, что она могла закрыть дерево, не выходя из дворца, был очень удобен. Однако почему же она закрыла Беру? Ведь нельзя сказать, чтобы она желала как можно скорее начать кровопролитную войну. Любые военные действия представлялись ей крайне невыгодными, так как в результате всегда гибнут люди. Ей же нужно было иметь в наличии как можно больше живых и здоровых сообщников. С другой стороны, могущества Сури все же не хватило бы на то, чтобы повлиять на разум всех людей. Ей с трудом удавалось удерживать под контролем школьников, а о том, чтобы манипулировать взрослыми людьми, она пока еще не могла и мечтать. Поэтому война ей нужна была в том смысле, что во время вооруженных действий одни люди убивают других, а любое преступление против личности являлось одним из наиболее эффективных инструментов Сури, чтобы легко склонить людей на свою сторону.

Соединение двух элементов — чар Желтого моря и осознанного желания одного человека причинить вред другому — каким-то необъяснимым образом располагало для того, чтобы немедленно подчиниться воле Сури. Женщина еще плохо понимала механизм того, как это работает, однако она могла с точностью сказать: чтобы впоследствии разместить в человеке тень, нужно особое действие с его стороны. Одного дара внушения, которым она, впрочем, владела весьма искусно, увы, было недостаточно. Поэтому именно война вкупе с действием Желтого моря смогли бы повлиять на сердца людей и превратить их в жалкое подобие Дантроса. И те, кто выживет в этой войне, несомненно, превратятся в ее слуг. Конечно, в этом случае придется пожертвовать некоторой группкой людей, но она сравнима с маленькой ничтожной горсткой песка в армутской пустыне; ее жалкий вес ничего не добавит и не поменяет в общей картине.

Поэтому Сури намеренно затягивала переговоры; ей хотелось, чтобы из Полидексы, наконец, пришли люди, и тогда можно будет начинать войну. Жаль только, она не сможет сделать школьников в полной мере своими подчиненными. Они действуют не по своей воле, а значит, тень пока не может проникнуть в их сердца. Вот если бы Артур согласился сам, то в этом случае у нее появился бы преданный слуга, как Дантрос. Обидно, что мальчишка уже не естествознатель.

Такие мысли смущали разум Сури, пока она задумчиво бродила по молчаливым лабиринтам Пандектана. Этот дворец ей нравился, хоть женщина никогда не была ослеплена идеями богатств. Сури обладала весьма неприхотливым характером; она могла жить в лесу, не имея крыши над головой, равно как и в роскошном Пандектане, — и в обоих случаях чувствовать себя весьма неплохо. Впрочем,