Гибель титана - Хайдарали Мирзоевич Усманов

А в это время на тактическом дисплее загорелся красный индикатор. На мостике линейного крейсера Империи Арганс царила напряжённая тишина. Мягкий гул систем, слабое потрескивание линий связи, редкие команды по тактическим каналам – всё было приглушено, словно сама атмосфера судна подчинялась плотному, тягучему присутствию Санхрума Делайра. Он сидел в кресле, откинувшись назад, развалившись так, словно это был не мостик военного корабля, а личный пиршественный зал. Толстые пальцы обмякли на подлокотниках, подбородки колыхались при каждом глотке, а глаза, затуманенные, смотрели на тактические проекции с ленивым наслаждением охотника, уверенного в победе. Вдруг, почти неслышно, с заднего ряда постов донёсся чуждый этому сонному спокойствию звук – резкое всхлипывающее восклицание. Кто-то встал. Кто-то, кто не должен был говорить без разрешения.

– Господин капитан!.. Прошу прощения, но… – Раздавшийся голос был низкий, в нём слышалось сдерживаемое напряжение, испуг, но и что-то похожее на тревогу. И вся сцена на мгновение застыла, как будто кто-то вонзил нож в дыхание корабля.

Санхрум Делайр тут же вскинул голову, как разъярённая жаба, выныривающая из грязного болота. Его жирная шея задрожала, в глазах мелькнул огонёк ярости, и с губ сорвалось злобное, шипящее карканье:

– Раб… ты… осмелился… говорить?.. на мостике? В моём присутствии… – Его писклявый голос был почти ласковым, но в этой ласке сквозила хищная угроза, от которой по спинам нескольких офицеров пробежал холодок. И все присутствующие тут же инстинктивно обернулись – и увидели тощее, согбенное существо, серокожего раба с удлинённой шеей и большим черепом. Раб стоял у систем наблюдения. Его длинные пальцы, испещрённые ожогами и следами инъекций, всё ещё дрожали, сжимая сенсоры интерфейса. На нём был простой тёмный комбинезон с ошейником управления, а на правой руке – клеймо Храма.

– Простите… но я… я засёк… возмущение гиперпространства… – Глухо пробормотал он, опуская голову.

Капитан Гейлан Вурм, стоявший в шаге от кресла Санхрума, бросил взгляд на своего младшего офицера, а тот в ответ едва заметно кивнул. Командир сделал полшага вперёд и, с явным усилием скрывая раздражение, обратился к Делайру:

– Господин координатор… регион почти не изучен. Тут возможны непредсказуемые переходы… может быть, это пиратский корабль или контрабандисты. Лучше уточнить.

Толстяк раздражённо фыркнул, поначалу словно не желая слушать, но глаза его блеснули, когда капитан упомянул контрабандистов. Он резко повернул голову к худому рабу.

– Ты! Говори! – Махнув рукой, он брызнул каплями сока своей еды на стоявших рядом офицеров, которые с трудом сдержались, чтобы не отшатнуться прочь. – Что ты засёк?

Раб вздрогнул, но послушно указал на дисплей. На нём, среди безжизненных секторов, медленно проявлялся слабый энергетический вихрь. Возмущение гиперпространства. Он начал расти, насыщаться, сворачиваться в узел – классический признак подготовки канала выхода.

– Канал начнёт формироваться полностью через… Шестьдесят три секунды. Но я уже могу локализовать его координаты. С точностью до семи километров. Класс корабля… Определить невозможно. Но он точно большой. Переход идёт на большой мощности, а это значит, что след усиленный. Это может быть, это тяжёлый фрегат. Или даже что-то большее…

Санхрум ненадолго задумался. Пальцы его снова заскользили по подлокотнику, как будто он ощущал тактильно грядущую добычу.

– Контрабандисты… – Тихо пробормотал он, и губы его растянулись в сальную улыбку. – Они всегда боятся. Всегда бегут. Но бегут с полными трюмами. Реликты. Артефакты. Мутагенные препараты. Или… запрещённые технологии… мммм… – он почти захрипел от удовольствия, впитывая саму идею. – Мы перехватим. О, как мы перехватим…

Он чуть подался вперёд.

– Не дать им уйти. Сбить, повредить, заставить остановиться. Пусть даже горит, но пусть остановится.

Капитан кивнул и обернулся к оператору орудийных систем:

– Получите координаты от наблюдателя. Главный калибр. Подсчёт времени подрыва по гиперволне. Башню “Три” – наведение на цель.

– Есть! – Тут же прозвучало в ответ, и по мостику пробежала волна активности.

И одна из главных “дубин” линейного крейсера, артиллерийская башня "Три", массивная как блок горы, медленно начала разворот. Гидравлика заскрипела, микросервомоторы в подвесах загудели, а орудия главного калибра навелись точно в указанный сектор. Внутри стволов вспыхнули огни зарядки – прецизионные снаряды с самонаведением, рассчитанные на подрыв в точно заданной точке через долю секунды после выхода цели из гиперпространства.

– Расчёт времени подрыва завершён. Отклонение – 0,3 секунды. Дистанция – сорок семь тысяч километров от текущей позиции.

– Залп, – Спокойно отдал приказ капитан.

– Залп!

И в следующее мгновение три вспышки смерти, невидимые в спектре человеческого глаза, но отчётливо зафиксированные сенсорами, сорвались из разогретых стволов и устремились в тьму. Секунды спустя за ними понеслись плотные корпускулярные снаряды, каждая с боевой головкой в виде магнитной плазмы.

Излом пространства, сворачивавшийся в плотный клубок энергии, наконец разверзся с глухим гулом – словно разорвался сам вакуум. Воронка гиперпространства распахнулась, выплеснув наружу огромный силуэт. Объект вынырнул, как подводный монстр из пучины, тёмный корпус, усеянный антеннами, куполами сенсоров и башнями вооружения, медленно выскользнул в реальность.

Но корабль не успел даже стабилизироваться. Как вдруг, в пустоте, в точно заданной точке, разразился шквал взрывов. Первый удар пришёлся на левый борт. Вспышка, закрутившаяся в космосе клубами ионизированного металла. Второй – выше, где могло быть основание антенн главной связи. Пламя и, как они надеялись, разлетающиеся осколки в вакууме, мгновенно срезавшие верхние стабилизаторы. Третий снаряд должен был угодить прямо в двигательный отсек. Несколько всполохов – и корпус корабля должен был начать медленно кувыркаться, выпуская в пространство облака обломков и огня. На мостике линейного крейсера воцарилось ликование.

– Есть! Прямое попадание! – Воскликнул тактический оператор.

– Сработало! Мы успели до выхода из перехода! – Добавил офицер навигации, почти в восторге.

Священник Санхрум Делайр радостно захохотал, запрокинув голову назад. Его мясистое тело затряслось от смеха, а жир на щеках колыхался, как медуза в воде. Глаза заблестели, в голосе звучало садистское удовольствие:

– Ах-ха-ха! Видели?! Видели это?! Вот что значит ВОЛЯ ЕДИНОГО! Награда за моё благочестие! Пусть этот дурак, кто бы он ни был, тонет в своём железном гробу! – Продолжая смеяться, он стукнул по подлокотнику так, что тот хрустнул. Все офицеры, присутствующие на мостике, быстро обменялись довольными взглядами. Некоторые даже позволили себе едва заметные улыбки. Удача – редкая и сладкая. Особенно, если добыча столь жирная. Однако…

Слева, у станции анализа, тот самый раб – худой, с серой кожей, в мерцающем ошейнике – снова резко побледнел. Его лицо медленно вытянулось, губы задрожали. Он даже непроизвольно сделал шаг назад от панели, словно увиденное на экране было живым и готовым выползти наружу, и наброситься на него. Он снова попытался заговорить, на этот раз чуть громче: