Последний исповедник - Эдуард Сероусов

"Я хочу, чтобы ты понял, отец Томас. Чтобы увидел, что мы не противники, а союзники в борьбе за очищение веры. Ты сохраняешь традицию, я возвращаю ей силу. Ты предлагаешь прощение, я обеспечиваю искупление. Вместе мы могли бы создать нечто значительное – не просто подпольную церковь, живущую в страхе, а новую силу, способную противостоять тирании рационализма."

– Он хочет, чтобы я присоединился к нему, – потрясенно произнес Томас. – Видит во мне потенциального соучастника.

– Или пытается манипулировать, чтобы выманить тебя, – предостерегла Майя. – Не доверяй ему.

Томас кивнул: – Скажи ему, что его понимание веры фундаментально ошибочно. Что искупление через страдание – языческая концепция, а не христианская. Что его действия не очищают веру, а компрометируют ее, давая аргументы тем, кто видит в религии источник насилия и фанатизма.

Майя набрала сообщение, и ответ пришел после долгой паузы:

"Я ожидал большего понимания от человека твоего интеллекта и духовной глубины, отец Томас. Но, возможно, ты еще не готов увидеть полную картину. Возможно, ты слишком долго жил в компромиссе, слишком привык приспосабливать вечные истины к комфорту современности. Подумай о моих словах. Подумай о тех, кого ты отпустил с легким сердцем после исповеди – убийцах, предателях, развратниках. О тех, кто использовал твое милосердие как бесплатную психотерапию, не имея намерения по-настоящему измениться. И спроси себя – действительно ли ты служишь Богу, или просто успокаиваешь свою совесть, создавая иллюзию духовности в мире, отвергшем истинную веру?"

Томас почувствовал, как слова "Судьи" затрагивают его собственные давние сомнения. Разве он сам не задавался этими вопросами в долгие бессонные ночи? Разве не спрашивал себя, не стала ли его подпольная деятельность просто способом сохранить собственную идентичность, а не истинным служением?

– Спроси его, – медленно произнес Томас, – что он хочет, чтобы я сделал. Какого действия ожидает от меня.

Ответ пришел быстрее, чем предыдущие:

"Я хочу, чтобы ты перестал предупреждать тех, кто стоит в моем списке. Твои попытки защитить Алисию Рамирес были благородны, но наивны. Ты не можешь остановить справедливость, отец Томас, ты можешь лишь отсрочить ее. И хуже – ты даешь грешникам шанс избежать искупления, что лишает их единственного пути к истинному спасению."

Томас и Майя переглянулись. "Судья" знал о визите Томаса к Алисии Рамирес. Он следил за ними гораздо плотнее, чем они предполагали.

– Откуда ты знаешь о Рамирес? – напечатала Майя без указания Томаса.

"Я знаю всё о твоих действиях, отец Томас. Как ты посетил Рамирес под покровом ночи. Как ты нарушил тайну исповеди, чтобы предупредить ее. Как ты встречался с Отцом Бенедиктом в катакомбах, чтобы обсудить теологические обоснования для своих действий. Я знаю, как мучительно ты принимал решение переступить через принципы, которые считал незыблемыми. И я уважаю твои моральные искания, даже если считаю твои выводы ошибочными."

Томас почувствовал, как земля уходит из-под ног. "Судья" следил за каждым его шагом, за каждым решением. Он знал об Отце Бенедикте, о катакомбах, о внутренней борьбе Томаса.

– Это должен быть кто-то из ближайшего окружения, – прошептал он. – Кто-то, кому мы доверяем.

– Или у него есть доступ к системам наблюдения такого уровня, о котором мы даже не подозревали, – возразила Майя. – Возможно, он действительно один из высших чинов Департамента.

Томас кивнул и указал на экран: – Спроси его, каков его конечный план. Он не может вечно продолжать эти убийства – рано или поздно его поймают.

"Мой план выходит далеко за рамки этих отдельных актов справедливости, отец Томас. Я готовлю почву для чего-то гораздо более масштабного – для события, которое встряхнет самые основы этого лицемерного общества. Которое заставит их увидеть истинную цену их отказа от духовности, от морали, от абсолютных ценностей. Нельзя построить стабильное общество на релятивизме и рациональном эгоизме. Рано или поздно оно разрушится под тяжестью собственных противоречий. Я просто ускоряю этот процесс."

– Он планирует теракт, – побледнела Майя. – Что-то масштабное, символическое.

– И использует убийства исповедовавшихся как подготовку, – согласился Томас. – Возможно, чтобы отвлечь внимание. Или как своего рода идеологическое обоснование.

Он задумался на мгновение, затем сказал: – Спроси его, не боится ли он, что его действия дадут правительству повод для новой волны преследований верующих. Что он может уничтожить то немногое, что осталось от религиозной свободы в Новом Вавилоне.

Ответ пришел после длинной паузы:

"Ты все еще мыслишь категориями компромисса, отец Томас. Подпольная церковь, тайные исповеди, замаскированные молитвы – всё это полумеры, позволяющие системе сохранять иллюзию контроля. Настоящая свобода веры требует открытого противостояния. Да, будут жертвы. Да, будут преследования. Но разве не так рождалась ранняя церковь? Разве не в катакомбах Рима, не в гонениях, не в мученической крови? Иногда нужно потерять всё, чтобы приобрести настоящую веру. Иногда огонь необходим, чтобы очистить заросшее поле для новых посевов."

– Он не просто фанатик, – тихо сказал Томас. – Он апокалиптик. Верит, что разрушение нынешнего порядка необходимо для возрождения истинной веры.

– Что будем делать? – спросила Майя. – Он явно не собирается останавливаться. И, судя по всему, планирует что-то действительно страшное.

Томас глубоко вздохнул: – Мы должны его найти. Остановить. Не только ради спасения потенциальных жертв, но и ради самой идеи веры, которую он извращает своими действиями. – Он указал на терминал. – Скажи ему, что я хочу встретиться. Лично. Обсудить его план. Понять его видение.

Майя посмотрела на него с тревогой: – Это слишком опасно. Он явно не в своем уме.

– У нас нет выбора, – твердо ответил Томас. – Это может быть единственный способ выяснить, кто он и что планирует. Единственный шанс остановить его до того, как он совершит нечто непоправимое.

Майя неохотно набрала предложение о встрече. Ответ пришел почти мгновенно:

"Время для нашей личной встречи еще не пришло, отец Томас. Сначала ты должен увидеть правду моими глазами. Должен понять необходимость радикальных действий. Наблюдай за тем, что произойдет в ближайшие дни. И когда ты будешь готов присоединиться ко мне, а не просто выдать меня властям, мы встретимся. До тех пор – продолжай свое служение. Исповедуй, отпускай грехи. А я буду обеспечивать истинное искупление для тех, кто этого заслуживает."

Сообщение завершилось, и экран погас. Попытки восстановить связь ни к чему не привели – "Судья" разорвал соединение, оставив их с тревожным предчувствием неизбежной катастрофы.

– Он видит меня как потенциального союзника, – задумчиво произнес Томас. – Это можно использовать. Если он свяжется снова, я мог бы притвориться, что его слова заставили меня задуматься, что я начинаю видеть смысл в его действиях.

– Опасная игра, – покачала головой Майя. – Ты можешь недооценивать его