Город титанов - Данияр Саматович Сугралинов

не нужно. Так что чистильщиков вычищают… другие чистильщики, вроде Исабелы. Тебя выставят против бездушного. Если победишь его — умрешь в следующий раз. Единственное, что тебе здесь гарантировано — это смерть. Был тут поначалу один чистильщик из «Ковчега». Британец. Злой, ругался все время, обещал Исабеле, что трахнет ее так, что кишки ее себе на член намотает. Пять боев выиграл, прокачался, как демон…

— И? — нетерпеливо спросил Сергеич, когда тот сделал паузу.

— Сказал же, все они умирают. Исабелла собственными руками в итоге его на арене завалила. Но до того отрезала и заставила сожрать то, на что он кишки ее собирался наматывать.

Сергеич выругался, собрался снова сплюнуть, но передумал.

Слушая Рамоса, я все больше офигевал. Мне бы хоть на минуточку получить доступ к системе жнецов! Что бы я сделал? Да полно вариантов с моим подбором талантов! Мог бы подчинить ближайшего босса локации или хотя бы тварей, которые тут используются, как львы — римлянами. А в край, как собирался, скупил бы уровни на все уники и все что найдется в магазине. Тогда, наверное, и титаны мне подчинились бы, и их руками я разнес бы тут все к чертям.

— А во время боя наручники снимают? — спросил я, демонстрируя свои. — Вот эти. Они блокируют мои таланты.

Вечный почесал переносицу, качнул головой.

— Не знаю. Чистильщики редко попадаются. — Он продемонстрировал руки, скованные короткими цепями. — У меня самые обычные кандалы. Когда воевал тот британец, их не научились делать. — Вечный повысил голос и сказал специально для возможных стукачей: — Но убить тебя не могу, прости. Хочу хоть день остаться целым.

Я заходил вперед-назад по помещению, пытаясь снять наручники любым способом. Дергал их, тер о каменную стену, бил об угол, травмируя запястья. Металл только искрил, а кожа на руках покрывалась ссадинами. Да и металл этот был странный. Легкий, как алюминий, но даже поцарапать его я не смог.

— Бесполезно, — сказал Рамос, глядя на мои страдания. — Давай поможем друг другу умереть, русский. Освободим свои души, и, может быть, они найдут путь к Нему.

В ответ простонал второй военный. Вечный сел рядом с ним на бетонный пол, зевнул и повторил:

— Умереть проще простого, это ты всегда успеешь. Вот раз — и не стало тебя. Пока ты живешь, живет надежда. Откуда тебе знать, что будет дальше? Вдруг завтра титаны тут начнут делить территорию? Это «Щит» пока может их отгонять, у бандитов нет таких мощностей, если не считать… — Он покосился на меня. — Той штуки, что отпугивает титанов. Но если она сломается? Или забарахлит? Тогда придут те великаны и разгромят этот притон! И мы освободимся, потому что станет не до нас. Не знаю, как тебя зовут, парень, но ведь такая возможность есть, правда?

— Философ, блин, — прошипел Рамос, покачиваясь, подошел к коллеге и перестал нас замечать.

Меня больше интересовало другое, и я озвучил вопрос:

— Кстати, да, а почему титаны до сих пор не здесь? Стены тюрьмы, опять же, не такие высокие для титанов… Что за штука их отпугивает?

Вопрос остался без ответа, только Вечный едва заметно качнул головой — мол, не спрашивай. Интересно почему? Какой-то секрет, о котором запрещено спрашивать? Или он сам не знает?

— Ну ладно, тогда хоть скажите, сколько здесь бандитов? — спросил я на случай, если вдруг возникнет необходимость с ними воевать. А случай был почти стопроцентный.

— Вот это уже правильный вопрос! — улыбнулся Вечный беззубым ртом. — Мне нравится твой настрой, он вселяет надежду. А главное…

Но не договорил, его перебил не по-филиппински высокий длинноволосый мужчина, похожий на индейца, проорал что-то на местном, Вечный успокаивающе вскинул руку — типа я согласен, и объяснил нам:

— Дак говорил, что уже поздно. Нужно выспаться и набраться сил перед очередным поединком. У Дака завтра третий бой. Если победит бездушного, его примут в семью. Ну а насчет твоего вопроса… Как я понял, только боевого крыла не меньше сотни. Но точно не знаю — каждый день кто-то погибает, а кто-то новый — приходит.

Сотня — это, конечно, много. Они все как минимум двадцатых-тридцатых уровней — куда нам до них? Но смиряться я не собирался.

Открылось раздаточное окошко над полом — заключенные ломанулись к нему. Получив одноразовую миску с какой-то бурдой, заключенные отходили от двери, с остервенением поедая ужин. Мы получили еду одними из последних.

Я ковырнул ложкой баланду и понял, что это объедки, сваленные в кучу. Тут был моченый хлеб, рис, прожилки кожи, кости, бобы, какой-то соус, похожий на блевотину. К горлу подкатила тошнота, когда увидел гнилой помидор, и я отставил деликатес. Вечный с радостью забрал мою порцию.

— Ничего, поначалу все так. Привыкнешь.

Через полчаса выключили свет, мы развалились прямо на полу. Заснуть ожидаемо не получилось, и я позавидовал храпящему Сергеичу. Наверное, если черти будут поджаривать его, он будет спать у них на сковородке. Насторожился я, когда заскрежетала дверь и донеслись шаги.

Это шанс на побег! Свалю прямо в наручниках…

Ага. Тогда я навсегда лишусь статуса чистильщика, так что от наручников по-любому надо избавляться, а снять их может только тот, кто их надел. Или не только тот, кто надел, а любой бандит? Скорее всего, нет. Так что единственная моя надежда, что меня выпустят против прокачанного бездушного и, дабы я продемонстрировал способности и устроил шоу, снимут наручники, вот тогда я как развернусь, и хана им всем!

Еще есть один трудноосуществимый шанс — тот, кто наручники надел, сдохнет, подпитывать их будет нечем, и они отсохнут, но это не факт. А кто их одел? Родриго, по ходу.

Так что сейчас дергаться мне нельзя. Пока.

Меня пнули в бок ботинком.

— Вставай, мясо, — проговорили знакомым голосом, запахло фекалиями.

По глазам мазнул луч фонарика, но я по настоявшейся вони понял, что ко мне пожаловал дерьмоносный Флектор.

— Что, уже пора? — прохрипел Вечный, пытаясь подняться, но получил тычок ботинком в бок.

— Лежать, гнида, — прошипел Флектор. — Нужен этот!

Проморгавшись, я заметил двоих сопровождающих — у одного была дубинка с металлическими шипами, у второго, ковыряющегося в зубах — подобие электрошокера, что я видел раньше. Какого они уровня, я понятия не имел.

«Шанс! Шанс! — вопила трусливая часть меня. — Хрен с ним, с Сергеичем и тем более — с Тетыщей. Тебе