Последний шанс - Полина Ром

Обошла окрестности и притащила не пару больших сухих ветвей, а в несколько раз больше, стаскивая дерево к камню и пыхтя от усталости.

Небольшой костерок развела на макушке камня: всё же он был недостаточно высокий, чтобы какая-нибудь зверюга не смогла его перепрыгнуть. Собранные ветки и кусок сухого ствола выложила полукругом, и оба конца этого полукруга упирались в камень. Внутрь, за «пограничную» линию, натаскала ещё хвороста и спать устроилась сидя, прислонившись спиной к тёплому камню.

Сон был прерывистый, и она часто вздрагивала и испуганно открывала глаза, чтобы убедиться, что горящая линия костерков нигде не потухла. Этой ночью она первый раз слушала ночной лес. Не только странные кричащие вопли местных птиц, но и далёкий рык какого-то крупного зверя.

«Может, они и раньше кричали, просто я сквозь сон не слышала… А ведь надо было, идиотке, подумать о собственной безопасности! А то я расслабилась, как на прогулке в парке…» – мысленно укоряла она себя.

К утру усталость окончательно взяла своё, и проснулась Татьяна от того, что солнечные лучи начали пробиваться сквозь сомкнутые веки. Костёр вокруг неё вяло догорал, а всё тело ломило от усталости. Ощущение было такое, как будто она и не спала. Она зевала, потягивалась, стараясь размять ноющие мышцы, и даже во время умывания всё время оглядывалась, ожидая прыжка на собственную согнутую спину…

Ближе к полудню почувствовала отчаяние: чувство голода было таким, что становилось страшно. Всё же она каждый день тратила прилично жизненных сил и энергии, и организм без топлива не то чтобы отказывался работать, но чётко давал ей понять, что до голодного обморока недалеко.

Наткнувшись взглядом на небольшую семейку грибов, Татьяна некоторое время тупо разглядывала их, а потом, плюнув на все предосторожности, сорвала самый маленький из них. Покрутила в пальцах, рассматривая плотную ножку и рыжевато-коричневую шляпку, покрытую чешуйками. Ногтем подцепила верхнюю плёнку на шляпке и легко сняла её, обнажив белое и плотное тело гриба.

Размышляла не долго: «Тут точно так, как в анекдоте про женскую логику и динозавра… пятьдесят на пятьдесят… или умру, или не умру…» – нюхая гриб, подумала она.

Впрочем, жить всё-таки хотелось, и потому к рискованному эксперименту стоило подготовиться. Понимая, что без еды всё равно не выживет, Татьяна выбрала место у воды, притащила сухих веток и развела маленький костерок. Когда ветки почти прогорели, она насадила так и не потемневший гриб на щепку и долго крутила его над мелкими дымящимися угольками. Запах шёл неимоверно аппетитный, и она почти захлёбывалась слюной.

Наконец, видя, что гриб существенно уменьшился в размере, она решила, что он готов и, почему-то закрыв от страха глаза, откусила половину.

Вкус оказался просто божественный! Она жевала медленно и неторопливо, сдерживая себя от того, чтобы немедленно проглотить эту вкуснятину, только волевым усилием.

«Даже земные грибы не перевариваются полностью… Чем мельче разжую – тем больше возьмёт организм из этого куска… но как же, чёрт возьми, это вкусно!»

Как ни тянула она время, старательно двигая челюстью и измельчая пищу во рту, но всё же проглотить пришлось. Больше всего на свете ей хотелось немедленно срезать всё семейство и, если не наесться досыта, то хотя бы вновь ощутить этот изумительный вкус еды. Она даже заплакала от раздражения, борясь сама с собой и жутким голодом.

Долго сидела над потухшим костром, чутко прислушиваясь к изменениям в организме, но нигде не тянуло и не болело, не было рвотных позывов или болей в животе. Время шло, солнце изрядно сместилось, и Татьяна поняла, что больше ждать она просто не может…

В этот раз повторить процедуру запекания грибов было даже сложнее. Ей хотелось немедленно впиться зубами и жевать, жевать, жевать…

Никогда и ничего похожего в своей прежней жизни она не испытывала. И даже почувствовала какое-то странное уважение к самой себе, когда справилась с этим животным позывом. Она допекла грибы до той же кондиции, что и первый, и только потом, сдерживая страстное желание глотать кусками и медленно пережёвывая пищу, подумала: «Как мало на самом деле нужно для счастья!»

Глава 19

Спала она плохо. Нет, с желудком-то всё было в порядке, никаких неприятных ощущений съеденные грибы не вызывали. Только вот количество их было очень и очень скромным: всё же на первый раз Татьяна побоялась съесть много. Да и опасливые мысли о возможном отравлении не позволяли набрать ещё грибов и налопаться до сыта.

Она утешала себя тем, что, если вдруг что… то рядом – вода, и можно будет вызвать рвоту. К счастью, ничего такого не понадобилось, но выходить ночью из-за огненной изгороди она не рискнула, и потому просыпалась не только от тревоги, но ещё и от голода: слишком уж мала была порция.

Утром она чувствовала себя разбитой и уставшей и с удивлением поняла, что не только не помнит, сколько дней она уже идёт по лесу, четыре или пять, но и отметка на карте совершенно не радует. За это время она прошла меньше половины пути. Вяло потягиваясь и разминаясь, Татьяна умылась, собрала остатки хвороста, подкинула в костёр и отправилась искать грибы, чтобы съесть ещё немного.

Далеко не отходила, боясь потерять место стоянки, но две срезки грибных семеек принесла в ладонях, огорчаясь тем, что нет с собой ни сумки, ни рюкзака, ни даже дурацкого пакета из «Пятёрочки».

В этот раз она испытывала точно такой же голод, глядя на грибы, которые запекались над углями. Неторопливо, старательно сдерживая желание запихнуть в рот всё сразу, поела. Пусть порция и была больше предыдущей, но полностью так и не насытила. Кроме того, вставал вопрос о поиске какого-нибудь растительного аналога туалетной бумаги.

«Пока ещё мне не требуется… Но ведь и трава попадается только с тонюсенькими стебельками. Если так повспоминать, то почему-то я и не помню ничего, что было бы похоже на лопух или хотя бы подорожник. Пожалуй, надо повнимательнее присматриваться к тому, что есть под ногами, и сорвать заранее, чтобы потом не носиться по лесу в поисках...»

В этот день удалось пройти немного больше, а найденные по дороге грибы она додумалась прокалывать ножом и нанизывать на длинную гибкую ветку, слегка заточив кончик. Гриб неторопливо сползал к более толстому концу ветви и там застревал, а сверху Татьяна нанизывала очередную находку. Так и