Последний шанс - Полина Ром

class="p1">Завтракать было нечем и в путь она отправилась первый раз за всё время не затушив костёр полностью. Немного, сколько смогла, притоптала края, но по угольям ходить не рискнула – побоялась прожечь единственную обувь. Вырезала несколько ломтей дёрна, бросила на тухнущие угли и придавила сверху. Земля влажная – должно погаснуть. Но тем не менее, когда уходила с места ночёвки, тонкие струйки дыма над кострищем всё ещё стояли.

Последний километр она шла внимательно оглядывая окрестности, боясь пропустить капсулу. Дважды видела шарики помёта какого-то крупного животного, отметила ободранный ствол, на котором, кроме следов когтей, висело ещё и пару небольших клочьев буроватой шерсти неведомой зверушки, но капсула так и не находилась…

От отчаяния она принялась кричать:

-- Лю-у-у-ди! Эге-ге-й… Лю-у-у-у-ди!!!

Всполошила стайку каких-то сизых, почти незаметных в зелени деревьев птичек, которые взлетели над кронами и принялись истошно вопить, летая кругами над кроной, но на её призыв так никто и не откликнулся.

Немного передохнув и сделав два аккуратных глотка из бутылки, просто чтобы смочить уставшее и пересохшее горло, Татьяна постаралась сообразить, как действовать дальше.

«Конечно, карта может чуть-чуть ошибаться… Но для неё плюс-минус сто метров – мелочь, а я просто не увижу капсулу за деревьями. Надо успокоиться, не истерить, а придумать, как планомерно обойти местность. Так, чтобы я могла отследить каждый метр!»

На уровне своих глаз она, не жалея дерева, сделала большую зарубку. Сделала так, чтобы белое пятно размером почти с её ладонь хорошо было видно с любого места. И отправилась в путь от дерева к дереву, старательно описывая огромный круг, в котором, как она надеялась, где-то обнаружится капсула. Карту несла в руке, проверяя своё движение каждые пятнадцать-двадцать минут. Пройдя половину некого воображаемого круга, Татьяна резко свернула и точно так же, оставляя свежие засечки, пошла назад, чтобы соединить это полукружье.

«Сперва обыщу его, а потом очерчу вторую половину и начну искать там…»

Больше всего её пугало уменьшающиеся количество воды в бутылке. Если верить карте, то никаких водоёмов в радиусе нескольких километров просто не существует.

«Всё равно надо смотреть внимательнее. Речку карта покажет, а вот родник – вряд ли. Должно же мне повезти в конце концов.» – так она успокаивала себя ещё пару часов, пока не поняла, что время движется к вечеру.

В этот момент она находилась на внешнем периметре своего полукружья, большую часть которого уже обошла зигзагом, двигаясь от дуги к воображаемой линии диаметра. Ноги гудели, липкий пот заливал глаза, и она почти не глядя плюхнулась на первую подвернувшуюся кочку, вытирая лицо серым от грязи рукавом.

Впрочем, долго просидеть и нормально отдохнуть она так и не смогла: совершенно непонятно откуда, ей показалось – прямо с неба, упала большая сетка…

Татьяна вскочила, пытаясь оттолкнуть, снять с себя это непонятное, но кто-то со спины дёрнул сеть на себя, и она от толчка упала…

Подняться ей не дали: несколько чужих бородатых мужиков в коричнево-серых костюмах окружили барахтающуюся девушку и один из них ловкими движениями накинул прямо поверх сети верёвочную петлю так, чтобы она оказалась на поясе у Татьяны, ловко примотав её локти к талии, не давая поднять руки.

-- Господи! Люди… Живые люди! Вы кто такие?! – она дёргалась, пытаясь одновременно сбросить верёвку или разорвать нитки сети, но разговаривать с ней никто не торопился.

Так же, как никто не торопился и снять с неё опутывающие нити. Напротив, один из мужчин молча потянул ловушку за край, а потом дёрнул какую-то верёвку, и Татьяна упала как подкошенная, просто спелёнутая теперь, как магазинная колбаса.

Вырываться она перестала не сразу, а только через несколько минут, когда сообразила, что мужчины переговариваются между собой на какой-то странной, немного искажённой версии эсперанто. Того самого эсперанто, которое она, Татьяна, учила на корабле с помощью Платона.

Мужчины говорили не совсем так, как Платон: они немного «проглатывали» некоторые окончания, а часть слов девушка вообще не поняла. Зато поняла другое: сама-то она обратилась к ним на более привычном ей русском. На том самом русском, на котором думала и даже иногда разговаривала сама с собой всю дорогу.

Татьяна начала судорожно соображать, что нужно сказать этим людям, чтобы её отпустили. Сообщить, что не опасна? Или заявить, что ищет товарищей по несчастью?

Пока она судорожно пыталась продумать своё вступительное слово, на неё накинули плотную серую ткань, а потом она почувствовала, как её перевязывают ещё и поверх ткани. Чужие руки были грубыми и вязали крепко…

Затем тюк с девушкой кто-то кряхтя перебросил через плечо и низкий мужской голос скомандовал:

-- Пошевеливайся, Ник… За эту беглянку милорд хорошо заплатит.

-- Беглянка не посмела бы бегать в штанах, Карт. Я думаю, эта девка из диких…

Глава 23

-- Пошевеливайся, Ник… За эту беглянку милорд хорошо заплатит.

-- Беглянка не посмела бы бегать в штанах, Карт. Я думаю, эта девка из диких…

-- Из диких? Ну, это вряд ли… Про диких уже лет пятнадцать ничего не слышно.

-- Эй… Я же не собираюсь бежать. Выпустите меня...– неуверенно позвала Татьяна.

Лежать на плече головой вниз ей было неудобно, кроме того на живот сильно давили горлышко бутылки и топорик. Зато осознание, что на этой планете есть люди, другие люди, не те, кто прилетел с ней – воодушевляло. Раз местные выжили – значит появились шансы и неё самой, и у тех, кто в других капсулах!

-- Эй… – повторила Татьяна, пытаясь привлечь к себе внимание. – Вы не могли бы отпустить меня? Я никуда не сбегу, да и вообще, очень рада найти людей. И я -- не дикая и не беглая…

Договорить она не смогла: хлесткий удар по бедру плетью или ремнём заставил её прерваться на полуслове и взвизгнуть, слёзы выступили из глаз сами собой и потекли по вискам ко лбу. Татьяна втянула воздух сквозь сжатые зубы, чтобы не визжать от боли и услышала спокойный, даже равнодушный голос, приказывающий ей:

-- Заткнись, девка. Это ты потом судильщикам лорда будешь рассказывать свои сказки. Пошли, Ник…

Татьяне хотелось сказать очень многое. И то, что она не представляет опасности; и то, что ей нужна помощь; и то, что нельзя бить человека просто так…