Фантастика 2025-167 - Алекс Войтенко

– Да! – решительно пискнул щезник.

Это единственный выход, подумал Северин.

– И как мне тебе ее отдать? Ты даже показываться не хочешь.

— Закрой глаза и закрой их руками, — приказал исчез. — Я попробую твоей крови, а когда наемся, вернусь в лес, а ты снова сможешь смотреть. Тогда я скажу, как тебе поступать.

Северин вздохнул. Разве у него был выбор?

– Согласие.

Юноша закрыл глаза и закрыл их ладонями. Оставалось надеяться, что он не отдал себя добровольно на растерзание какому-то хитрому вурдалаку.

Раздался осторожный шорох. Судя по звукам, создание было небольшое. Голос совсем близко предупредил:

— Если ты попробуешь подсматривать, я прогрызу тебе глотку, человеко-щезник.

– Я не подсматриваю.

Кто-то приблизился сзади, задыхал в ногу, Чернововк почувствовал, как маленький шершавый язык, совсем как у кота, вылизывает кожу под раной. Теперь в его воображении щезник походил на болтливого кота с желтыми глазами, и Северин никак не мог выбросить этот дурацкий образ из головы.

Неизвестное существо даже фыркало от удовольствия. Юноша чувствовал себя странно и неловко, было щекотно, но на всякий случай он даже не позволил себе рассмеяться. Кто знает, не обидит ли это таинственного помощника?

Язык провел по ране, раз, второй, третий, разъярил ее, снова потекла кровь и юноша зашипел от боли.

– Потерпи, – приказали снизу.

Северин закусил губу и молча ждал финала экзекуции.

Сопение умолкло, шершавый язык с лязгом исчез, послышался шорох, из чащи донеслось довольно:

– Можно смотреть!

Северин осторожно открыл глаза.

– Ну как, понравилась кровь?

- Да, - ответил исчез. Глаза у него теперь пылали оранжевым. – Такое вкуснятина! Недаром о ней столько болтают! Может, мне в человеческий мир перебраться?

— Расскажи лучше, как мне в человеческий мир перебраться.

- Условие есть условие, - согласился исчезнувший. — Ответ прост: выход в твоей тени. Ты сам о нем говорил.

– Что? — ошарашенно переспросил Северин.

— Прощай, человеко-щезник, — глазки растворились во тьме.

— Эй, погоди! Какого черта? Объясни, где там выход!

Ответом ему стало молчание, а потом веселая флояра послышалась так далеко, что нельзя разобрать.

– Сраный помощник, – пробормотал Северин и волшебством остановил кровотечение из бедра.

Как тень может быть выходом? Перед прыжком она завертелась странным узором, а теперь лежала как мертвая и не хотела его никуда выпускать.

Чувствуя себя болваном, Северин встал на тень, прыгнул на тень, плюнул на тень, коснулся тени и накричал на тень. Ничего не помогало.

Надо подумать. Воспроизвести, что именно он сделал, что именно сказал... Чернововк сосредоточился и попытался нанизать воспоминания друг за другом: выбрался из ямы; встал на колени; увидел борзых; приготовился к превращению; коснулся земли...

Все вдруг сложилось в кучу.

— Вот я оболтус, — констатировал Северин и вымазал ладонь кровью.

Приблизил ее к тени, осторожно коснулся земли.

Тень ответила: налилась молоком вокруг пальцев, а когда характерник отдернул руку, красные капли закрутились на белом полотне, превратились в тонкие переплевшиеся нити и вышили рисунок причудливого городка.

И откуда это назойливое ощущение, будто он его уже видел?

Тень задрожала, завертелась, свернулась бело-красным сгустком и сорвалась прямо в глаза.

* * *

Холод объял тело, серая земля лизнула пятки, в листьях прошелестел ветер.

Северин замахал руками, отшатнулся, чуть не упал в яму. Провел по лицу обеими ладонями, словно убирал паутину, взглянул на луну, потом посмотрел под ноги, поочередно их поднял — тень, как и подобает теням, послушно повторяла каждое действие.

- Черт, - выдохнул характерник.

От борзых и лошадей остались только следы вокруг. Северин не медлил: бросил остатки меха в яму, провел остатками крови по губам, пробормотал формулу. Вращение вряд ли вылечит ногу, но другого выбора нет. О тени и прыжках к Потустороннему миру он рассуждает позже.

Волчьи уши услышали странный шум вдали: ржание ошалевших лошадей, визг раненых борзых, крики испуганных людей... Выстрел! И волчье рычание.

Много крови.

Похоже на битву. Кто пришел на помощь?

Северин сорвался на бег и мгновенно взвизгнул от боли в бедре. Он потрусил дальше осторожно, прихрамывая на раненую лапу, так быстро, как только мог. Дорога повернула к знакомому ручью, вверх против течения, справа...

Посреди вытоптанной лужайки и сломанных деревьев на земле дергались борзые с перегрызенными шеями. Несколько коней лежали по бокам, хрипели розовой пеной, мужчины в серых одеждах замерли, словно сломанные куклы, с распоренными животами...

Один из охотников полз к ручью на локтях, а ноги беспомощно волочились за ним.

— Пить... надо... пить, — сказал он.

Серая одежда пропиталась темными пятнами, охотник мимо последних сил, пока не увидел Северина.

Разорви ему горло.

- Помилуй! Помилуй... Я не стрелял!

Он зарыдал, начал креститься, повторяя «не стрелял» вперемежку с молитвой.

Северин прошел мимо.

Посреди поляны бушевал бой. Отчаянный всадник с бешеными криками пытался саблей задеть темно-серого волка, но острие только напрасно рубило воздух. Хищник рычал и уклонялся, всадник не останавливался, тут к ним выскочил огромный, коричневый, похожий на медведя волчье и ударом лапы убил коня под всадником. Жеребец с раскроенной головой упал, всадник зашелся визгом: лошадь весом прижала его ногу к земле. Кричал он недолго: темный волк вонзился в его шею.

Похожий на медведя бросился к другому охотнику, который притаился у дерева и пытался зарядить ружье, но руки у него так дрожали, что не желали ставить пулю на место. Муж выпустил патрон, увидел перед собой волка, последним движением выбросил ружье перед собой, как щит, и удар сломал его, как трость. Второй удар отправил стрелка на землю – навсегда.

Был и третий волк, небольшой и светло-серый, отражавшийся сам против трех взбешенных борзых. У него было несколько ранений, кровь блестела на светлом меху, волк вертелся и щелкал клыками, не позволяя псам наброситься на него вместе. Брунатный великан помчался ему на помощь.

Всадник в черной на противоположной стороне поляны отбросил ружье, махнул рукой паре охотников, прикрывавших его, и пустил скакуна в сторону имения. Двое бросилось на темного волка, который с бесстрашным рычанием встретил обоих.

Северин метнулся вслед за Борцеховским, забыв о раненой ноге, зарычал от боли, поняв, что на своих четырех всадниках не догонит.

Позволь мне.

Юноша увидел ничейного коня, схватился за вожжи, подхватил с земли заброшенную саблю, залетел в седло и помчался за магнатом. Лишь через минуту Северин понял, что превратился в человека одной мыслью, без воспоминаний и формулы.