Геммы: комплект из 2 книг - Анна Коэн

– Закрывай, говорю, – буркнул Октав, и она, фыркнув, подчинилась. – А теперь вспоминай приятные вещи. Что-то, что тебе нравится. Это может быть что угодно, но вспоминать их нужно строго по белявской азбуке. Сначала на «аз», потом на «буки», «веди», «глаголь» и дальше, дальше, пока не уснешь.

Лазурит улеглась поудобнее, повернувшись на бок и прижав кулаки к груди.

Приятные вещи на «аз»? Что бы это могло быть?

На ум очень долго ничего не приходило, только какая-то чушь вроде «аналитики», «антологии» и «астролябии», но сердце чуяло – это все не то. Наконец Норма вспомнила кое-что.

– Аркебуза! – произнесла она вслух.

И почти мгновенно провалилась в сон.

* * *

На следующее утро трое геммов и кошкан, который каким-то чудесным образом привел свою шерсть в порядок, решительно отправились на север, к выходу из города. Лес пристально вгляделся в даль и принюхался, но никаких признаков давешнего пожара не заметил.

– Похоже, путь чист, – сообщил он Октаву и Норме. Те лишь кивнули в ответ.

Дорога была сухая и ровная, только кое-где попадались сосновые шишки и мягко пружинил под ногами ковер из прошлогодних иголочек. Между деревьев уже вовсю зеленела молодая трава, а на ветвях топорщились свежие отростки, похожие на задиристо оттопыренные пальцы.

Но не прошли они и сотни шагов, как Норма вдруг ахнула и остановилась. Лес обернулся и сначала не увидел ничего необычного. Но потом опустил глаза и выругался.

– Да как ты, в конце концов, умудрилась! – выдавил, едва подавив желание заржать, как заправский жеребец.

– Я не… Я не…

От ее левого ботфорта отвалилась подошва. Как была – с подкованным каблуком, со всеми гвоздями разом, и теперь его незадачливая сестренка стояла белым шерстяным чулком на земле.

– Так не пойдет. – Октав нахмурился. – Нам предстоит дальний переход, босиком никак нельзя.

– Может, сядешь на Фундука? – предложил Лес, но Норма только помотала головой, глядя себе под ноги и сжимая кулаки. Видимо, все еще боялась с него упасть.

Тогда Лес полез в свою сумку. Вещей там было немного, зато горловину котомки стягивал тонкий провощенный шнур. Он выдернул эту веревку и, приложив подошву обратно к сапогу, чтобы мелкие гвоздики попали на свои места, быстро примотал их друг к другу. Норма в это время балансировала на одной ноге, поддерживаемая Октавом.

– Вот. – Яшма победно отряхнул ладони. – Если что-то нельзя починить с помощью веревки, вам нужно больше веревок! Какое-то время протянешь.

– Спасибо, правда, – шмыгнула она носом. – Теперь я готова, идем!

– Не идем.

Оба они обернулись на Октава. Тот с ничего не выражающим лицом обхлопывал свой мундир и плащ.

– Я забыл документы, – прошелестел он еле слышно. – Все бумаги Арсения. Видимо, в церкви. Бесово отродье, я ведь никогда ничего не забываю!

Норма издала странный звук – что-то среднее между придушенным хихиканьем и кашлем. Лес даже не нашелся что сказать. На возвращение драгоценных бумажек ушла еще часть дня, потому как Норма старалась передвигаться осторожно, чтобы ее сапог не развалился снова. Лес вызвался метнуться туда и обратно верхом на Дуке, но Октав слишком опасался, что он захватит не все, и ушел один. Сестра присела на обсыпавшуюся завалинку какого-то дома и устроила подбородок на ладонях.

– Надо было позвать с собой Хасана Курута. Он ведь просил нас…

– Этого проходимца? – усмехнулся Лес. – Да сам выберется, ты же видела – дорога открыта. Просто кто-то очень любит прибедняться.

Она покачала головой.

– Не все так просто. Здесь будто каждая мелочь против нас.

Еще час они костерили Подрожну на все лады, выискивая в ней все больше и больше недостатков, и, когда Октав вернулся, были полны какой-то злой энергии, чтобы покинуть ее сию же минуту.

– Даже если по пути нам встретится огромная отара овец… – запальчиво начал Лес.

– …даже если на нас налетит облако комаров, – подхватила Норма.

– …да даже если сверху свалится комета, – Яшма вскинул кулак, – ни шагу назад! Идем!!! Прочь из Подрожны!

Фундук, уловив общее настроение, крутанулся на месте и игриво цапнул себя за кончик хвоста.

– Прочь! – Сестра чуть не подпрыгнула, но вовремя вспомнила о подвязанном сапоге.

Но Октав их энтузиазма отчего-то не разделил. Он окинул отряд взглядом и медленно проговорил:

– Мы никуда не уходим.

– Это почему еще?! – завопил Лес. – Ты что, самогону успел дерябнуть или местных семечек полузгать, болезный?! Опомнись!

– Мы никуда не уходим, – повторил Турмалин, – потому что город – средоточие катаклизма греха. Я только что это понял.

– Сам ты средоточие!

– И какого же? – язвительно уточнила Норма. – Глупости?

– Уныния.

Лазурит и Яшма замерли, переглянулись. И разом повесили головы. Стоило произнести это вслух, как вся тяжесть чувств, что они отгоняли, пытались не замечать, вдруг навалилась пыльным мешком. И как они раньше не догадались? Уныние пронизывало Подрожну, заставляло опускать руки, пробиралось в саму кровь и отравляло разум.

Из Подрожны не уехать. Вот почему здесь застряли кандэлльцы и караван Хасана. И теперь сами геммы. Может, были и другие несчастные, только они уже сжились и смирились с этим городом, стали его неотделимой частью.

– Возможно, случаи, что описаны в рапортах, тоже связаны с катаклизмом, – продолжил Октав в полной тишине. – Так что мы должны с ним разобраться. К счастью, если так можно сказать, – усмехнулся он, – у меня уже есть догадка, где искать ответы.

– Ну? – буркнул Лес.

Турмалин пустился в объяснения.

Яшма честно пытался слушать, но мысль упорно ускользала от него, потому как предмет разговора был ему не слишком интересен. Октав вещал о каменном строительстве в столице и в губерниях, об архитектурных особенностях, о возрасте кладки, барельефах и формах колонн. Норма сосредоточенно кивала, будто понимала каждое слово.

– А можно как-то покороче? – не выдержал Лес. Чувствовать себя недоумком было невыносимо.

– Он говорит, что местный дворец, в котором заседает наш дражайший Ефим Артемьевич, никак не мог быть построен ни королем, ни императором Паустаклавы. В то время, когда его возвели, никто так не тесал камень, никто не возводил такие здания в таких местах. Их даже в Вотре еще не было. А если бы его строили церковники, оно бы больше походило на Великую битву с ее стрельчатыми башнями, но никак не на скафский храм или… склеп.

На последних словах Норма понизила голос и поежилась. Лес сдвинул брови:

– Ну нет, на склеп вообще не похоже. Там ни одного гроба, только статуя какого-то мужика веселого.

– Подозрительного, к слову, мужика, – вклинился Октав.

Сестра попыталась объяснить, мол, просто ощущение такое, стылости и печали, но стушевалась и поджала губы.

– План такой, – ударив в землю тростью, объявил Турмалин. – Возвращаемся в церковь и запрашиваем все книги по истории Подрожны. Просить что-либо у городничего нет смысла, даже городской архив.

– Ага, – гоготнул Лес, – а то выяснится еще, что все бумаги год назад коровы обоссали.

– Именно. Также я изучу данные, что можно извлечь из моего монокля, в нем тоже кое-что хранится, пусть и немного. Затем мы сделаем выводы и отправимся исследовать этот… храм. Даже если господин Халдеев будет против.

Норма пробурчала что-то про авторитет Инквизиции и тоскливо покосилась в сторону северной дороги. Фундук участливо боднул ее под руку, и сестра почесала кошкана за ухом.

– Возможно, придется вступить в бой, – мрачно заключил Октав и зашагал обратно в проклятый город.

«Кто бы сомневался», – мысленно фыркнул Лес.

* * *

Увы и ах, но церковные книги не дали ни единого ответа. Заключенные в них сведения обрывались на Страшной Године, а Церковь здесь и вовсе возвели только двадцать лет назад. Отец Тимофей не без гордости рассказал, что самолично укладывал последнее бревно. Казалось, белое здание было здесь всегда, только пользоваться им стали недавно.

Октав с раздражением вынул из глазницы монокль.

– Ничего. Предыдущие катаклизмы, с которыми мы сталкивались, возникали на местах крупных сражений Страшной Годины, а здесь ничего не происходило. Неужели моя теория не верна?.. – закончил он совсем тихо.

Норма окинула его поникшую фигуру взглядом, и ей стало немного жаль Октава. Да, засранец, но все же он старался ради общего дела.

– Двух случаев недостаточно