Системный Кузнец. Трилогия - Ярослав Мечников

Когда всё было кончено, молотобоец просто сказал:

— Пока, Брик.

Помахал на прощание маленькому холмику земли, и мы пошли.

У парня вещей немного — весь скарб уместился в один старый холщовый мешок: сменная рубаха, каменное огниво, деревянная ложка, миска и маленькая, вырезанная из дерева фигурка волка. Мы отнесли его поклажу ко мне в кузню и начали сбор всего, что понадобится в дороге и в Чёрном Замке.

Нашли всё, что можно было использовать в качестве тары: старые ящики, мешки из-под угля, куски плотной ткани. Взял новые вещи, немного еды, посуду — только самое необходимое. Из кузни забрал весь хороший металлолом, лучшие инструменты и, конечно, свой новый ручник. Угля почти не осталось, так что больше сырья решил не брать. Бросил тоскливый взгляд на большую наковальню — слишком громоздкая. Решил взять и недоделанные тяги для новых мехов как напоминание о незавершённом деле.

Когда всё было готово, попросил Ульфа подождать в кузне, а сам направился к Свену. В его мастерской было пусто, поэтому прошёл чуть дальше по улице — туда, где, как знал, плотник живёт. Дом у него крепкий и ухоженный — сруб из светлого дерева с резными защитными рунами на ставнях и крыльце.

Постучал в дверь — открыла Марта. Женщина была уставшей, но спокойной, только глаза, покрасневшие и влажные, выдавали, что она всё ещё периодически плачет от радости возвращения мужа, от горя за погибших и от всего, что навалилось за эти два дня.

— Здравствуй, Кай, — сказала женщина, вытирая глаза уголком платка.

— Здравствуйте, Марта. Мастер Свен у себя? — спросил осторожно. Было немного неловко, что их потревожил.

— Да-да, проходи, проходи, мальчик! Мы тебе всегда рады! Наш дом — твой дом! — Марта вдруг засуетилась, схватила меня за руку и, не дав опомниться, завела внутрь.

Внутри тепло, чисто и пахло деревом, хлебом и семьёй. Пол дощатый, на стенах висели вышитые полотенца, а в большом очаге весело потрескивал огонь. У очага, на широкой, застеленной шкурой лежанке, лежал сам рыжий. Его дети — рыжеволосая девочка и мальчик — прижались к мужчине с обеих сторон, слушая, как тот что-то тихо рассказывает. Увидев меня, плотник медленно приподнялся.

— Марта, не зови мужика мальчиком! — устало улыбаясь, прохрипел плотник. Свен ещё бледен, но чёрные вены с лица почти полностью сошли — сел, придерживаясь рукой за стену, и посмотрел на меня с улыбкой. Показалось, что как на боевого товарища.

— Здравствуйте, мастер Свен, — кивнул, осторожно проходя вглубь комнаты.

— Проходи, присаживайся! — Марта уже пододвигала табурет к столу. — Налить тебе отвару из шиповника и чабреца? Детки души в нём не чают, и тебе тоже понравится! Ой, какой ты нарядный! Одежда чистая, новая! Настоящий мастер! — восхищалась женщина, перепрыгивая с темы на тему.

— Ну-ну, Марта, сядь, — хрипло рассмеялся Свен. — Дай гостю вздохнуть.

Мужик указал на табурет. Я сел, оперев локоть на стол, и лёгкая улыбка сама собой появилась на лице.

— Рад, что вам уже лучше, мастер Свен, — сказал ему скромно.

— То ли ещё будет, — просто ответил мне, пристально глядя. — Значит, уезжаешь?

В голосе прозвучала лёгкая тоска.

— А вы? — спросил с нескрываемым недоумением. — Разве вы не уезжаете? Здесь же опасно… того и гляди, снова беда придёт. Уж вам-то не знать…

Я не мог поверить, что мужчина остаётся — просто не укладывалось в голове.

Тот тяжело вздохнул и посмотрел на свою жену.

— Мы тут… покумекали, да так и порешили, — сказал мужик с неопределённой интонацией — в ней чувствовалась и тревога за будущее, и что-то ещё… упрямая верность своей земле.

Сглотнул, всё ещё пытаясь осмыслить его слова.

— А ты правильно делаешь, что едешь. Да у тебя и выбора-то, поди, особого нет, — рыжий криво усмехнулся. — Слышал уже, что тебя завербовали… Меня тоже звали, но совсем без мастеров, говорят, Оплот оставлять нельзя. Людей-то много остаётся — Торин тоже остался, так что совсем без кузни не пропадём. — Плотник посмотрел на меня, и в глазах появилась гордость. — А ты — прирождённый оружейник. Езжай, парень. Езжай и сделай в Замке такое оружие, чтобы этих тварей всех до единой перебить, чтобы с этой напастью раз и навсегда справиться. А там, глядишь, и назад вернёшься. Вся деревня тебя встречать выйдет, вот увидишь.

Свен откашлялся, пряча эмоции.

Я долго молчал, а затем просто кивнул.

— Мастер Свен, — сказал ему, — хотел забрать детали для мехов. Те, что вы успели сделать. Забрать с собой хочу и в Замке доделать.

Мужчина кивнул.

— Жаль, что здесь не успели закончить. Такая бы машина получилась… эх, ну да чего уж там, — Свен снова тепло улыбнулся. — Пойдём, завернём тебе всё с собой. Там ещё покумекать придётся, но осталось немного.

Пошли к нему в мастерскую — рыжий показал детали, которые сделал: два деревянных щита для мехов и, самое главное — маховик. Тяжёлое и массивное колесо из цельного куска дуба, с идеально выверенным центром тяжести — работа настоящего Мастера.

Отнесли в кузню и хорошенько упаковали, а затем, стоя посреди опустевшей улицы, Свен впервые за всё время сделал то, чего от него не ожидал — он шагнул ко мне и как-то по-отечески, неуклюже, притянул к себе, заключив в медвежьи объятья — почувствовал запах дерева, пота и ровное дыхание. Мужик сильно похлопал меня огромной ручищей по спине, а затем отпустил.

— Доброго пути тебе, кузнец.

— И вы… берегите себя, мастер.

Рыжий молча кивнул и, не оглядываясь, поковылял к своему дому. А я смотрел на его могучую спину и очень переживал за него и его семью, но оспаривать его решение не смел.

Вздохнув, направился к Ларсу. Он уже собирал свою поклажу — оказалось, решил отправиться в Чёрный замок, чтобы найти мастера Грома и продолжить учиться. Парень сильно переживал, что малодушничает, оставляя Оплот без кожевника, и всё время называл себя трусом.

— Ларс, ты в полном праве делать так, как считаешь нужным, — пытался его убедить. — Деревня может и недели не простоять. Это твоя жизнь.

Но тот, казалось, не слушал. Я забрал у паренька готовые кожаные «гармошки» для мехов и отправился к себе.

Когда солнце начало садиться, окрашивая грязный снег в кроваво-красные тона, к кузне подъехала скрипучая телега. Мы с Ульфом принялись грузить скарб. Несколько молчаливых «Каменных Грифонов» следили за каждым действием, лица непроницаемы под стальными шлемами.

По всей главной улице,