Палач - Фрэнк Райли

   Пухлые губы бейлифа расплылись в улыбке.

   - Можешь поставить на это свое последнее су! Мое сердце было бы разбито, если бы я не рассказал тебе первым...

   Жак угрожающе шагнул к нему.

   - Я разобью тебе не только сердце, если ты не ответишь на мой вопрос.

   - Терпение, мо... О, ладно! - бейлиф поспешно прервал себя, когда Жак сделал еще один шаг в его сторону. — На этот раз тебе предстоит застрелить женщину, и это только половина истории!

   Резкие черты лица Жака застыли в неподвижности.

   - А вторая половина, тупица?

   - Ходят слухи, что она — страница из твоего прошлого, может быть, несколько страниц или даже целая глава!

   Жак одним прыжком преодолел оставшееся расстояние до двери и, схватив бейлифа за кружевной воротник, стал сжимать его до тех пор, пока его круглые толстые щеки не раздулись и не покраснели.

   - Кто это?

   - Л-леди Энн… из… Коберли!

   Жак ударил его головой о дверной косяк.

   - Я же просил тебя прекратить нести чушь.

   - Но... но это все, что я знаю, клянусь! Я тоже пришел сюда только сегодня утром и только успел бросить беглый взгляд на календарь, когда услышал все эти слухи, ходившие по палаткам...

   Жак вытолкнул его в коридор и вернулся в комнату. Бейлиф поправил воротничок, но уходить не собирался.

  - Милорд, - поддразнил он, тяжело дыша, - ходят слухи, что у тебя кишка тонка казнить женщин. Это правда?

   Жак только нахмурился в ответ, но он знал, что этот слух, по крайней мере, правдив. Последняя женщина была в Пятом Судебном Округе. Убийца с каменным лицом и плечами мужчины. Но ужас от выстрела coup du mort[6] в ее обнаженное, истерзанное тело все еще преследовал его в кошмарах. В течение нескольких недель после этого он не мог прикоснуться к женщинам, с таким нетерпением приходившим в его палатку во время диких ночных празднеств.

   Грубый голос бейлифа продолжал подначивать него:

   - Я уверен, что ты вспомнишь эту девушку, как только увидишь её! Я пришёл к тебе сразу после того, как успел понаблюдать, как её переодевали для суда! - Налитый кровью правый глаз бейлифа многозначительно подмигнул. - Моя обязанность, знаешь ли, защищать их Судебные Высочества, проверяя, нет ли у подсудимых спрятанного оружия.

   - Убирайся отсюда!

   Бейлиф отступил на шаг, но продолжил говорить.

   - Я бы сказал, что она в твоём вкусе — полна огня! Жаль, что тебе придётся убить ее вместо того, чтобы...

   Жак вырвал белую тунику из дрожащих рук своего оруженосца и швырнул ее в лицо бейлифу. Ги де Аршамбо отшатнулся, чтобы уйти из опасной зоны, а затем, убедившись, что за ним никто не следует, высунул голову из-за края двери.

   - Пожалуйста, сэр Жак, у вас есть какое-нибудь сообщение для их Судебных Высочеств?

   - Да, черт бы тебя побрал! Скажи им, чтобы они нашли кого-нибудь другого для этой адовой казни, и побыстрее!

   С радостным смешком бейлиф снова исчез. Маленький оруженосец поднял белую тунику и уныло отряхнул ее. Если он упустит эту возможность послужить оруженосцем Лорда Верховного Палача, его имя переместится в конец списка, и у него может не оказаться шанса послужить снова, пока не наступит время составлять новые списки

   Жак подошел к окну. Леди Энн из Коберли. Это имя могло означать что угодно, а могло и не означать ничего, в зависимости от прихоти судов низшей инстанции. Леди Энн... Энн! Но это не могла быть она… или могла? Жак вспомнил далекие годы, когда он был молодым парнем, только что закончившим обучение, жаждущим проявить себя на арене казни. Тогда была одна Энн, и однажды утром она ушла, унося с собой сердце молодого человека, оставив после себя только взгляд, полный глубокого упрека и разочарования, которые он с тех пор так хорошо узнал.

   Но это не могла быть та Энн! Он попытался представить себе ее лицо, но видел только акры палаток для зрителей, их яркие вымпелы, развевающиеся на ветру, и открытые площадки, изобилующие эффектными костюмами, скопированными из средневековых учебников истории атомной эпохи, нашедшей в зрелищности дня казни единственный выход из безопасной, стерильной, регламентированной жизни. До него донеслась песнь странствующего менестреля об Артуре.

   - Прекраснейшей из всех дев,

   Арганте, царице, чудесной эльфийке,

   Она исцелит все мои раны

   И живительным питьём вернёт мне силы...

   Жак сжал огромные кулаки. Нет, он не станет этого делать. Его опыт заслуживает некоторого уважения. Если понадобится, он позвонит в Бюро. Они поймут. У него хороший послужной список. Он всегда добросовестно исполнял свои обязанности, встречаясь со смертью на каждом сеансе, даря ее как молодым, так и старым.

   Но не женщине; уж точно не женщине, которая могла бы так много значить для него! За долгие спартанские годы его обучения, за годы уединенной монашеской жизни, в то время, когда молодость пылала в нем сильнее всего, образ женщины стал навязчивой мечтой, нереальной, как лунный свет, льющийся сквозь незанавешенное окно, неосязаемый, как туман летним утром. Ощущение этого образа и нереальности происходящего все еще сохранялось, даже после того, как все женщины, приходившие к нему с такой готовностью, уходили с этим невыразимым выражением глубокого несчастья в глазах.

   После той женщины из Пятого Округа, ему везло с казнями. Не так уж много женщин были приговорены к смертной казни, и в те несколько раз, когда в его список попадали женщины, он узнавал об этом достаточно заблаговременно, чтобы симулировать болезнь или придумать какое-нибудь правдоподобное оправдание для срочного отпуска. Но сегодняшний день застал его врасплох.

   Оруженосец, шаркая ногами, подошел к нему сзади и взмолился:

   - Пожалуйста, Ваше Сиятельство, не следует ли нам надеть эту одежду прямо сейчас?

   Жак так нетерпеливо покачал головой, что оруженосец в испуге отпрянул.

   И тут с порога раздался звучный голос бейлифа:

   - Его Высочество, Главный Судья Седьмого Судебного Округа!

   Жак обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть низко кланяющегося бейлифа. Главный Судья вошел, шурша церемониальными одеждами. За ним следовал высокий худощавый мужчина в рыцарском костюме. Бейлиф отвесил второй поклон и заговорил снова:

   - Его Превосходительство сэр Мэллори, представляющий Федеральное Бюро Внутреннего