Володарь железного града - Яр Серебров

Ивановичи, митрополит. Узкий, очень узкий круг. Из гостей разве что Колыван Вышатич, боярин, перебравшийся в Москву после провала «миссии» в Новгороде и тарусский князь, Юрий Всеволодович. Эдакая коллективная Бабая-Яга вышла, играющая против одного всем ненавистного персонажа.

Сыновья Калиты несмотря на богатые подарки Мстислава Сергеевича не приняли, посчитав этого молодого князя виновником, хоть и невольным смерти отца. К личному добавилась экономика, обиды бояр лишившихся обещанных волостей и так уж вышло большую часть времени эта «команда У» неудобному князю косточки перемывала, но так и не пришла к общему решению. Официальным поводом для сбора послужила ябеда Юрия Всеволодовича. Князь в разгар страды попытался отстоять интересы своих бояр привычным способом, но был бит воеводой Мстислава Радимом Пронским и довольно жёстко. Более того, вои несносного князя подрезали с юга его волости по реке Дубна, а на другом конце, забрали все волости на северном берегу Протвы. Ну прочие непотребства. В Вереи, Боровске и прочих бывших рязанских городах князь сразу выкупил долги городов и городовых воинских корпораций, лишив московских бояр рычагов влияния. И дороги эти, железные, напрягали. Серпуховской воевода локти кусал, так как рядом строили не только пристань каких-то невероятных размеров, но разбили военный лагерь. Тем самым полностью перекрыв какое-либо сообщение с тарусскими землями, попавшими при Калите в зависимость от Москвы. Выходила нехорошая история. Клиентов «главного шерифа» Руси нахлобучили без ведома хозяина и все вассалы, набрав «чипсов» наблюдали как поступит Симеон.

Спорили долго, истошно. Ещё и митрополит маслица в огонь то и дело подливал. Он ведь уже узнал про назначение священников из конкурирующей епархии и пришёл от этого в неистовство, едва контроль не терял. Одно дело потерять земли, а за ними епархии. Другое, терпеть непотребство под самым носом.

Юрий Всеволодович требовал немедленно собрать рать и наказать «татя», митрополит его поддерживал. Бояре склонялись решить вопрос через отзыв ярыка, через царя Озбека. Дошла очередь и до Порея.

— Сколько говоришь у него воев под Лужею стоит? — обратился он к Тарусскому князю.

— Сотня, не больше. Пешцев ешо учат, а сколько тех не ведаю. В лагерь тот моим гостям хода нет. Говорю же, тысячи две конных собрать, вдарить и сметём его. Аки муху со стекла.

— Спору нет, может разобьём. А может и нет.

— Он в Луже, Боровске и Верее ужо пищали поставил. Большие и малые. С наскока, на копьё, эти грады не взять. У вас трубы волшбою земли дальние показывающие есть? То-то же. А него есть. Нити он от Легощи он уже протянул к Оке и потому, о набеге проведает в тот же день. Гостинец до Дедославля уже сладили, а значит седмицы не пройдёт — будет князь за Окою. И сколь пешцев он приведёт? Бог его знает.

— Получил по щам и чернь убоялся! — крикнул на Порея Василий Протасевич.

— Чернь на поле али нет, тебе не всё ли равно. Поставят рожны по осмь локтей, а с боков огненным прахом вдарят, посмотрю тогда, как кудахтать будешь, — огрызнулся Порей. — В зиму идти не след, воев только зазря положим, — обратился он к великому князю.

— Верно Порей глаголит, — поддержал его младший брат князя Иван Иванович. — Лично видал тот бой огненный и пешцев в бронях. Справные и ладные.

— Да нет у него тех пешцев уже! — добавил митрополит. — На Бело-озеро отослали.

— Зато посохи и полона без счёта, а железа у него как у дурака глины. Новых наберёт, — парировал Порей.

— Из пустого, в порожнее переливаем, бояре. Что делать то будем? — вопросил великий князь и спор разгорелся с новой силой.

— Володарь! — вкрадчиво начал Колыван и отвёл Симеона в сторонку. — Ерунду ведь ближники несут. Переяслав, Онего, Дубна. Мстислав на тогда чужой земле был и битвы сии не затеивал, а ныне, уже будь уверен он подготовился куда лучше.

— Подготовится али нет, поруху Тарусского князя я ему спустить не могу! Да и бояре мои как вишь крови требуют.

— Потерпят, не переломятся. О чём поведать то хочу, Наримонт на князя Мстислава не меньше твоего зуб имеет, а Гедимин при смерти. Старик без памяти ужо, даже родичей не узнаёт.

— Не врешь?

— У меня в Литве знакомец добрый, Лукомский боярин Иван Василькович. Вхож он к князю в палаты. Не обманывал прежде.

— И что хошь?

— Подожди. Войско у Мстислава хоть и крепкое, но малое. А земли велики, и в том его слабость. По весне надо бить. Разом! Со всех сторон, аки медведя после спячки. Малые и быстрые уколы. Людишек брать, земли зорить, опосля ужо и на острожек идти. Большое войско в поход собирать смысла нет, побьёт.

— Вас, — Семён презрительно хмыкнул, — побьёт, не моих!

— Так- то оно так, князь. Вои твои крепче, спору нет. Только не в дурости воевод дело, не в худой броне. Лично на Онего видал как вышло. Не дошли наши дружины до его копейщиков, не дошли. Понимаешь? Побил князь их огненным боем. И при чём тута доблесть, коли он лжою и волхованием воюет? У Александра Глебовича дружина не хуже твоей была, и где она? Червей кормит!

— Колыван не юли. То, что ты Новгород и Литву подбил на Мстислава напасть помню, как и то, что обещался тебе за сие дело праведное.

— Волости, оно конечно хорошо. Но ежели сил у тебя не будет толку от них, как от козла молока. Мстислав на меня зуб давно точит. Не простит.

— Может грамоту на гостинец и волок в Ламе отозвать? Озбеку ябеду отпишу. Князь с тамгою не только у вас, в Новгороде крутит.

— Не след того делать князь. Лучше покажи дружбу покуда. Гостинец, он тебе самому пригодится. А с Ордою попробуй, конечно. Но по мне — пустое. Озбек занемог. Покуда сыновья ханский трон делить будут прочее, отодвинут.

— Может и прав ты. В Сарае ныне не до дрязг наших.

— И я об том. Напиши письмо и тамгу малую дай, поеду в Вильну. Наримунта уговаривать не придётся, а вот Ольгерду Рогачев пообещай.

— Рогачев!

— Авось не обеднеешь, всё одно ныне под тобою и Брянск, и Смоленск. Сил на их защиту тебе не хватит, а Литва сильна. Али думаешь проглотят? Нет, им Карачева мало будет. Главное ныне Новгород под твою руку вернуть, опосля о прочем думать. Господа в Совете разделились. Одни в сторону шведов смотрят, вторые же, к Мстиславу послов сватают. Только архиепископ за тебя и остался.

* * *

Делегацию Новгорода встречал в переговорной которая располагалась на втором ярусе и выходила на балкон, развернутый