За Бессмертного замолвите слово - Акулина Окаянная

Принялась Мира стучать в дверь, желая привлечь внимание. Никак этот злыдень о ней позабыл и теперь пытает яствами всякими, да страхолюдин подсылает! Когда устала, повернулась к двери спиной и продолжила ногою пинать. Пинала так долго, пока из сил не выбилась. Села она под дверью и что делать, не знает. Никто не идёт. Так прошёл второй день.

На третий день её пробрала злость. Удерживать себя от еды уже невмоготу совсем. Принялась Мира с остервенением всё крушить. Кинулась ткань со стен каменных отдирать, изодрала всю в клочья. Затем взгляд на кровать упал. Перина, подушки, одеяло. Только пух и перья летели! Одежду всю из сундуков вышвырнула, какую в очаг бросила, другую по комнате раскидала. Запыхалась вся, но довольная! Чай, развлекла себя. Тут взгляд её на стол переместился со свежими кушаньями. Мира аж зарычала. Подскочила к столу, схватила скатерть за края, вместе с блюдами, на ней стоящими, замахнулась и в окно со стеклами дивными так и швырнула. Рассыпалась красота осколками мелкими…

— Ну, что ты творишь, девица? Почто чужим добром раскидываешься?

Мира взвизгнула и в сторону отскочила. В одном из кресел мужчина сидит. Волосы цвета тёмной меди, борода коротко стриженая того же оттенка, а глаза светло-зелёные с укоризною на неё смотрят:

— Ты погляди-ка, как себя всю изгваздала.

Глянула Мира, а платье, что недавно белоснежным было все перепачкано, квасом облито, по подолу каша стекает вперемешку с мёдом.

— Сколько же вас колдунов тут водится? — зло мужчине бросила Мира. — Тоже Богданом назовешься?

Развеселило это мужчину, с улыбкой ей отвечает:

— Златан Неживой я.

— Мертвец, значится, — вздохнула Мира и в кресло по соседству упала.

Сама себе удивляется, что пока комнату крушила так притомилась, уже и дела нет живой он или неживой.

— Не мертвец я, — мужчина знай себе улыбается. Так и спросить хочется: что его, лиходея, так радует.

— Сам же сказал неживой.

— Да прозвали меня так. Богдана Бессмертным, меня Неживым.

— А кто тогда ты? Живой что ли?

— Не живой и не мертвый. На самом деле я нечто иное. Я вечный.

— Час от часу не легче, — закатила глаза Мира и рукою прикрыла. — Что от меня-то вам всем надо?

— Мне ничего. Поклясться могу.

Мира сквозь пальцы на него посмотрела, а тот одну руку к сердцу приложил, а у второй указательный перст вверх поднял.

«Это он что, так клянется? — подумала Мира. — И устрашающим вовсе не выглядит, скорее добродушным. По глазам видно. Странный какой-то для колдуна»

— А ты чего комнату всю изничтожила?

— Цвет стен мне не нравился. Красный, как быка раздражает.

Рассмеялся мужчина:

— А какой тебе нравится?

— Жёлтый, цвет солнышка, — сказала первое, что в голову пришло.

Задумался мужчина, бороду почесал:

— У меня к тебе предложение дельное. Давай с тобой за обедом поговорим, всё обсудим. Может, чего порешаем.

Хотела она на разговор одного вывести, а к ней другой заявился. Она и спрашивает:

— А приятель твой куда делся? Чего сам не явился?

— Боится с тобой разговаривать. Вдруг ещё больше его возненавидишь.

«Колдун боится разговора с ней? Что за глупости?!» — удивилась Мира.

— Так что насчет пообедать? — настойчиво выпрашивал Златан. Вместо неё желудок протяжным урчанием отвечал. — В соларе уже и стол накрыли, как на пир.

— Где? — не поняла Мира.

— В самой солнечной комнате замка, — пояснил Златан. — В любом случае сейчас никого, кроме нас, здесь нет.

"Глянь, каков искуситель! Едой соблазняет" — пробежала мысль в голове у Миры.

Вздохнула она и сдалась:

— Только ничего приличного из одежд у меня не осталось.

А он ей рукой указывает:

— А ты в том сундуке посмотри.

Мира резко голову повернула в ту сторону, куда Златан показывал. А там третий сундук стоит, которого до этого не было.

— Колдун! — она ему в лицо бросила.

— Если знаю и умею поболее твоего, почему сразу колдун?

— А кто еще?

Златан встал:

— Вот и поговорим об этом, — улыбнулся он ей и к выходу направился. — Ты пока переоденься, а я тебя за дверью обожду.

— Стой! — вскричала Мира.

Остановился он и ждёт чего скажет.

— Прогони с балкона птицу страшенную.

— Что за птица?

— С лицом девичьим.

— Да не обращай внимания. Башни замка сирины облюбовали, — как само собой разумеющееся пояснил Златан. — Они сами пуганные, всего боятся. Поди тебя испугалась не меньше, чем ты её, — улыбнулся он к балконной двери подходя, кресло отодвинул и выглянул: — Нет уже никого там, Мира.

— Да и вовсе я не испугалась, — соврала Мира.

— А зря! От её песен люди мёртвыми падают. Если рот откроет и петь вздумает, ты на неё покричи. Её в миг как ветром сдует.

«И это на них-то внимания не обращать?! — поразилась Мира. — На тех, кто своими песнями убивает?»

В растерянном молчании от известия Мира проследила за Златаном, подивилась, как они все так просто через дверь шастают, а для неё всяк заперто, даже если замка на двери не видать.

«Хотя некоторые и через стену просачиваются» — припомнила Мира о Горде.

Возможно, это очередная ловушка? Да и пусть! Насиделась она взаперти, с неё достаточно. Подбежала к сундуку, первое попавшееся платье выхватила, старое скинула, в одежды небесных цветов облачилась, серебряным пояском подвязалась и к выходу поспешила. Сама удивилась, как дверь легко отворилась.

— Надо будет тебе в комнату бронзовое зеркало поставить, — заметил рыжий, подпирающий стену в коридоре: — Все волосы в перьях, — усмехнулся он. — Ну, да ладно. Идём.

Развернулся Златан и двинулся по коридору. Мира за ним следует и незаметно волосы перетряхивает, чтобы не казалось, будто внешний вид её как-то заботит.

«Интересно, — подумала Мира. — А куда этот колдун подевался, что Богданом себя называет?»

— Тени людей тебя пугают?

— Мгм, — неопределенно промычала Мира.

— Значит, придётся мне тебе за столом прислуживать, — улыбнулся Златан.

— Да я и сама справлюсь, — и не заметно для себя на улыбку ответила.

Было что-то в этом бородаче теплое и уютное.

— А тени это кто такие?

— Души людей. Все после смерти в мир Нави попадают. Тех людей, что тенями по замку ходят, жизни лишили раньше срока отмеренного. Вот они, чтоб не маяться, Богдану здесь и прислуживают, — ответил Златан, как само собой разумеющееся.

— А меня зачем он похитил?

— Говорит не похищал. Думал, что любишь его. Да и не смог бы он без согласия тебя с собой прихватить.

Хотела Мира возразить, да Златан двойные двери на всю распахнул, что солнечный свет