Красный май - Андрей Анатольевич Посняков

улице, мимо госпиталя Сен-Венсан-де –Поль – к фонтану Обсерватории… тут и уже Сен-Мишель. Всего-то минут двадцать пешком. Ну, если совсем никуда не спешить – полчаса.

– Эй, англичанин!

Кричали откуда-то сверху. Взяв у торговца пакет, Сергей задрал голову. С ажурного балкона ему махала рукой Аньез в коротенькой блузке. Ах, до чего же хороша!

– В субботу, часиков в семь, заглядывай в гости, ага?

– Ага!!!

– Третий этаж, квартира девять. Я скажу консьержу.

– Я приду! Обязательно приду, – радостно возопил юноша.

– Буду ждать, – послав воздушный поцелуй, девушка рассмеялась. – Ну, пока, англичанин! Да, знаю, знаю – Серж.

Как рассказал явившийся поутру Жан-Клод, полиция арестовала уже около четырех сотен человек. Еще около шести сотен оказались в больницах. На Латинский квартал больно было смотреть. Остовы сожженных автомобилей, поваленные словно бы небывалым ураганом деревня, многие из которых были выбраны с корнем, разбитые витрины, развороченные на брусчатку мостовые, покрыты граффити стены домов.

Студентов поддержали видные интеллектуалы Жан-Поль Сартр, Симона де Бовуар, Натали Саррот, Франсуаза Саган, Франсуа Мориак…

Кульминацией молодежного бунта стала «ночь баррикад» с 10 на 11 мая. Накануне днем в Латинском квартале прошло массовое шествие, а ночью возобновились столкновения. Как и все предыдущие дни, радиостанции вели прямую трансляцию с мест событий.

К этому времени студенты уже бунтовали по всей Франции. В районе площади Эдмона Ростана, так сказать, по места временного жительства Сергея Соколова, студенты возвели около шестидесяти баррикад, водрузив на них черные и красные флаги!

Полицейские снова пошли на штурм, и побоище длилось больше шести часов! Патрику сломали два ребра, а Жан-Клоду – нос, Серж отделался легкими ушибами. В квартире на рю де Медичи – так сказать, в эпицентре революционных событий! – организовали что-то вроде легкого полевого госпиталя – приводили раненых, перевязывали, поили чаем и кофе.

Во время знаменитой «ночи баррикад» было ранено более трехсот человек, сожжено почти две сотни автомобилей. Весь Париж не спал – все обыватели были на стороне студентов! Даже почтенные матроны-домохозяки при виде полицейских машин улюлюкали с балконов, с проклятиями швыряли в спецназовцем цветочные горшки. Париж сошел с ума.

Сергей, Серж, стажер ощущал себя захваченным в плен этой жуткой революционной волною. Вместе со всеми он метался от баррикады к баррикаде, от Сорбонны – к бульвару Сен-Мишель с разобранной брусчаткой. Спал, как и все, урывками, а потом опять бежал… помола раненым, скандировал лозунги, лез на баррикады. Вести себя иначе означало бы – предать.

Эскалация напряжения несколько спала лишь во второй половине мая, и только лишь тогда Сергей вспомнил, зачем он вообще оказался здесь. Нет, выбраться стажер не пытался – какой смысл, если он еще никого не нашел?

Серж вспомнил про Люксембургский сад, про девчонку у фонтана, так похожую на ту, с фотографии. Может быть, это она и есть? Надо проверить, воспользовавшись некоторым затишьем…

Рабочие заводов и фабрик, всякие конторы и транспортники – все бастовали, поддерживая революционных студентов, даже знаменитые зеленые автобусы «Рено» с открытой задней площадкой – и те не ходили уже больше недели. Хорошо, хоть продуктовые магазины да рынки работали. И еще – кафе.

А в Люксембургском саду по-прежнему гуляли. Сидели на стульях, загорали прямо на траве, ели бутерброды, пили молоко и вино, в фонтане напротив дворца дети пускали кораблики.

Туда же, улучив момент – идти-то было минуты три – и заглянул, наконец, Сергей. Показал фотку Агнессы первой попавшейся даме весьма почтенного возраста: мол, мама просила передать, чтоб домой шла.

Нет, эта дама такую девчонку не помнила. Зато другие вспомнили – видели.

– Да, да, она здесь обычно бывает, часто. Говорите, маму не слушается? Ох, хулиганка какая. Впрочем, такие уж нынче времена…

Серж увидел ее примерно через полчаса. Девчонка как девчонка – в голубых джинсах и курточке. Худенькая сероглаза брюнетка. Такая же, как на фото. Одно лицо!

Девушка была не одна – присматривала за малышом, забавным – лет пяти-шести – карапузом. Тот как раз пускал кораблик…

– Эй, эй, Жан-Мишель! Смотри, не свались в фонтан!

– Не свалюсь!

– Я вот скажу маме!

Странный диалог. Хотя… может, она просто нанялась следить за ребенком? Ну, чего ждать-то?

Рывком поднявшись со стула, молодой человек направился к фонтану. Подошел, взял девчонку за локоть, заглянул в глаза:

– Ну, здравствуй, Агнесса. А тебя вся ветрогонская полиция ищет.

Сказал по-русски… Девчонка испуганно отпрянула… Сделала вид, что не поняла?

– Да ты не бойся. Говорю ж – за тобой пришел.

– Я…я вас не понимаю. Вы кто?

Все – по-французски, ни одного русского слова…

Может быть – просто шок? От радости…

Серж перешел на французский:

– Ты – Агнесса Маскеева, да?

– Меня зовут Мари, месье. Вы меня с кем-то спутали.

– Мари?

– Мари Лесонье… А он – Жан-Мишель, мой младший братец. Мы недалеко живем, на рю де Ренн.

– Извини, Мари. Обознался.

– Ничего…

Стажер озадаченно вытащил фотографию:

– А эту девочку ты случайно не знаешь?

– Ого! – взглянув, удивленно воскликнула девчонка. – Как на меня похожа! Ой, месье – ну, прямо сестра-близнец. Только вот нет у меня никакой сестры. Да и вот… – Мари присмотрелась – У меня на щеке родинка… вон… а тут – нет.

– Ну, Мари – пардон!

Сергей еще раз извинился и отошел в сторону… Было непохоже, что девчонка врет, совсем не похоже. Что ж – ложный след, так тоже случается, и весьма часто. Будем искать! Где вот только? От квартиры надо плясать, от квартиры… Там – балкон, там –крыша, там – голубой дельфин.

Господи… ну, надо же так… Кстати, какой сегодня день? Пятница? Да нет – суббота. Красотка Аньез, кстати, в субботу в гости звала. Правда, не в эту субботу – в прошедшую. Не смог тогда, закрутился. Такие уж тут были дела. Тогда, может быть, сегодня… А пуркуа бы и не па?

Ровно в семь часов молодой человек подошел к дому на углу коротенькой улицы Дагер и авеню генерала Леклерка. Сразу же отлегло от сердца – темно-голубой «Ситроен «Две лошади» был припаркован на том же месте. Значит, хозяйка авто – дома. Наверное. Должна…

– Квартира девять? – консьерж подозрительно прищурился и вдруг улыбнулся. – А! Помнится, мадемуазель предупреждала… Так вы – англичанин? Серж?

– Англичанин? Ну да… Серж.

– Проходите – вон лифт, слева. Третий этаж.

Какой там лифт? Сергей взлетел по ступенькам, словно на крыльях. Сердце билось, словно мотор у перегруженного «Рено 4СВ»!

Вот и дверь… девятая квартира… звонок…

Никакого эффекта!

Что, хозяйки нет дома? Да нет, консьерж бы сказал. Тогда почему… А! Музыка