Адвокат вампира - Елена Комарова

– Извиняйт вас, – церемонно кивнул гость из Трансильвании. – Однако я не хотеть тратить время, дело есть безотл… безл… срочно. Это касаться граф Аурель, он пропадать.

– Пропадать? То есть, простите, как это? – брови Джонатана поползли вверх. – Он не просто задержался в гостях? Насколько мне известно, граф ведет весьма бурную светскую жизнь, кроме того, он молод… – он осекся, припоминая, что его клиент – носферату, и его внешний вид совершенно не отражает количество прожитых лет. Или, точнее, проведенных, так как в собственных рассуждениях относительно понятия «жизнь» в применении к вампирам Джонатан пока что так и не пришел к окончательному мнению.

– Мы должны спешить! Лошадь ждать снаружи, и мы должны ехать срочно, пока не… – окончание фразы Игорь эмоционально протараторил на родном языке.

– Погодите, – Джонатан поднял руку. – Куда мы должны ехать? Расскажите мне все, тем более что кофе будет готов через минуту, и мы с вами решим, какие шаги предпринимать.

Игорь засопел, но вынужденно согласился и приступил к рассказу.

За прошедшее с их первой встречи время трансильванец улучшил свой английский, понимать его стало легче, но сейчас, когда он пребывал в столь нервном состоянии, все его лингвистические достижения пошли прахом. Джонатану пришлось несколько раз просить его прерваться и повторить свои слова. Из них он понял, что накануне Аурель, нанеся все светские визиты, отправился поздним вечером ужинать. Игорь, как обычно, ожидал хозяина в отеле, занимаясь подсчетами, планами и составлением письма старшему графу. Носферату твердо придерживался правил, и до сего времени никаких сложностей у него не возникало. Поэтому, когда он не вернулся в урочный час, Игорь не встревожился. Однако близилось утро, а граф по-прежнему отсутствовал.

В гостиную зашла Энни с подносом в руках. Джонатан принял его, поблагодарил служанку и поставил поднос на столик. Разлив кофе по чашечкам, он одну предложил гостю, взял вторую и вернулся на свое место, предлагая продолжить рассказ.

Итак, встревоженный Игорь оделся и покинул отель, отправляясь на поиски.

Последние несколько дней граф Аурель жаловался, что ему надоели докеры и плотники, и он хотел бы сменить меню. Окончательное решение он принял после того, как неосторожно попробовал некоего китайского матроса и затем провел весь день и половину ночи, страдая от желудочных колик – матрос, как и многие его соотечественники, был заядлым любителем опиума. На новую охоту вампир отправился в район Сохо, привлеченный шумом мюзик-холлов и весельем публики. Артисты и артистки, музыканты и художники пришлись ему по вкусу. Кроме того, Аурель старался не пропускать и самих представлений, утверждая, что их немудреные, но полные жизни мотивы приятно ободряют после утонченных светских развлечений.

Поэтому именно в Сохо сразу же направился и слуга. Увы, он очень быстро удостоверился, что его подопечный успел насытиться и покинуть «охотничьи угодья» (жертвы остались живы и не сохранили никаких воспоминаний о встрече). Далее след носферату привел к Вестминстерскому Аббатству: граф уже давно намеревался его осмотреть, но из-за обилия светских обязанностей и особого образа жизни ему никак не удавалось выкроить для этого время.

Задержавшись ненадолго возле величественного строения, Аурель продолжил путь в морозной ночи, пока след не оборвался у Питер-стрит. Чем ближе к этой улице оказывался Игорь, тем сильнее к запаху его хозяина примешивалось нечто чужое. «Это и запах, и не совсем», – пояснял слуга, касаясь пальцем сначала кончика носа, потом середины лба в попытке пояснить свои ощущения человеку, чье восприятие было ограничено всего пятью органами чувств.

– Вервольф! – яростно проговорил Игорь, комкая в пальцах салфетку. – Немыслимо, чтобы в такой культурный город пускать диких зверь!

– Вы уверены, Игорь? – Джонатан подался вперед в своем кресле.

– Я чуять его так же ясно, как видеть вас, – отрезал тот. – Они давно жить в Трансильвании, но не бегать возле замка, мой граф их не любить, но он джентльмен, поэтому не бить вервольфы. А Др… – он осекся, – другой граф делать из их шкур зимний плащ.

Адвокат мысленно обругал себя: они с профессором Ван Хельсингом совершенно упустили возможность больше узнать о звере у Игоря. Несмотря на то, что оба они в прошлом побывали в Трансильвании, Джонатан даже дважды, ни одному из них в голову не пришла эта идея! С другой стороны, опыт общения с носферату не давал оснований считать, что те потерпели бы рядом представителей еще одного вида, столь же сильного и жестокого…

Тем временем Игорь рассказывал, как добрался до Питер-стрит и обнаружил там явственные следы кровопролитной схватки. Его, по собственному признанию, чуть не хватил апоплексический удар при мысли, что граф Аурель погиб, но почти сразу он понял, что в тот вечер на эту улицу не заглядывала смерть. Изучив следы, он убедился, что вервольф покинул окрестности на своих четырех, но не столь резво, как примчался, а граф, несмотря на молодость и отсутствие опыта, сумел дать достойный отпор. Но куда мог исчезнуть носферату? Возможно, обратился летучей мышью и решил отдохнуть поблизости, собираясь с силами? Лишь одна мысль о том, как юный хозяин возвращается в пустой номер, падая от усталости, и остается наедине со своими страданиями, наполнила сердце слуги ужасом.

Игорь был почти готов броситься обратно, но рациональность характера, за которую его столь ценили, взяла верх.

Констебль на противоположном конце улицы обрадовался собеседнику, как родному брату. Пусть события, хоть ненадолго скрасившие скуку дежурства, уже завершились, но он охотно рассказал (не без применения особых способностей Игоря), как вместе с двумя коллегами обнаружил лежащего без чувств юношу, вероятно, жертву нападения и ограбления. Бедолагу привели в чувство, но он не сумел ничего пояснить: во-первых, он только что пережил тяжелое нервное потрясение, во-вторых, констебли, простые лондонцы, не поняли ни единого слова из того языка, на котором тот изъяснялся. Прочие жители тихой улицы – во всяком случае, те, кого разбудили в поисках свидетелей происшествия – в один голос утверждали, что крепко спали и не слышали ровным счетом ничего. Посетовав на это достойное лучшего применения единодушие, полисмены забрали пострадавшего в участок.

Еще через несколько минут Игорь несся туда. Мысленно он пообещал себе не бранить подопечного слишком сильно и не включать этот досадный инцидент в письмо его отцу.

Но в участке его поджидало новое препятствие.

Жертва нападения пришла в себя достаточно, чтобы перейти в своих эмоциональных высказываниях с родного языка на английский. Игорь прибыл к развязке.

– Господин Аурель быть оскорблен, отказываться отвечать на вопросы простолюдинов и требовать относиться как к вельможе. Но его не слушать, а обвинять в нарушений порядок, отправлять в камера и судить утром. Господин Аурель хотеть всех убивать, но я говорить – граф велеть быть вежлив! Я говорить – ждать! Вы быть адвокат, герр Харкер, вы освобождать мой хозяин. Он соглашаться, но велеть поторопить. Нужно туда, или граф выйти сам!

Джонатан представил себе разъяренного вампира, решившего «выйти сам» из полицейского участка, и его передернуло. Действительно, им следовало поторопиться. Отставив пустую кофейную чашку, он вскочил на ноги. Подробная карта Лондона украшала стену профессорского кабинета, миссис Тернер, разумеется, не позволила бы повесить ее в гостиной, но, к счастью, нужную часть города он неплохо знал и без карты.

– Полицейский участок на Кингз-стрит, так? Если мы поспешим, то, надеюсь, успеем до начала судебных заседаний в магистрате. Вы говорили, у вас экипаж, господин Игорь?

Ожидавшая их карета была великолепна – еще ни разу Джонатану Харкеру не доводилось ездить в такой. Вряд ли лично принадлежащая графу, наемная, но безумно дорогая, она идеально подходила для путешествий по городу наследника древнего аристократического рода, не рискующего потерять достоинство или показаться лишний раз на дневной свет. Игорь распахнул дверцу, сам занял место извозчика и сказал, просительно глядя в глаза адвокату:

– Не надо докладывать об этом происшествии мой граф. Он тревожиться и сердиться.

– Клянусь, что сохраню все в тайне, – пообещал Джонатан.

Дверца захлопнулась, Игорь тронул поводья и чуть присвистнул, приказывая лошади трогаться с места.

Улицы были