Адвокат вампира - Елена Комарова

Джонатан смерил юношу взглядом.

– Убежден, что ваше сиятельство оценит этот дом. Я только поясню господину Игорю, куда ехать…

Глава 8. Тайна чердака

По меркам Белгравии особняк на Лаундес-плейс считался скромным: всего лишь три этажа и какие-то жалкие шесть спален! К ним, конечно, прилагались и зал приемов, и прекрасная библиотека, в которой хозяин мог устроить кабинет, и столовая, и многое другое, о чем джентльмену и его семейству не стоило задумываться. В сравнении с традиционными для здешних мест пяти- или шестиэтажными дворцами дом казался полевым цветком в оранжерее, не столь пышным, как орхидеи или розы, но от того ничуть не утратившим прелести.

Первым владельцем этого дома был младший сын лорда Сэннокса. Имена его и его молодой супруги стали первыми в мрачной истории, о которой старались не распространяться. Достаточно лишь сказать, что в одно печальное утро врач констатировал смерть леди Сэннокс от удара – ах, как грустно, когда жизнь прекраснейших женщин обрывается во цвете лет. О том, что прекраснейшую частенько поколачивал ее любящий супруг и что на мраморной шее можно было заметить синяки, по странному совпадению – точь-в-точь как следы пальцев, предпочитали умалчивать. Слухи приписывали покойной несколько бурных романов, светские кумушки непременно вспоминали об изначальном неравенстве положения и свадьбе вопреки запрету родителей. После кончины жены молодой лорд распорядился продать дом и уехал в Индию, где вскоре скончался от лихорадки. Что бы там ни судачили об отравлениях.

Пусть мертвые покоятся с миром. А в дом въехал новый владелец – преуспевающий банкир, счастливый семьянин и отец четырех дочерей. Нет, с ним и его семейством не случилось ничего печального, особняк он покинул через два года, после рождения близнецов-мальчишек, сочтя, что им понадобится более просторный дом. И рассказы о таинственных стонах и шорохах, а также мелькающих в коридорах тенях никак не повлияли на это решение.

Банкира сменил полковник Геррард, старый холостяк, герой войны и обладатель великолепной коллекции охотничьих трофеев. Хладнокровный, не привыкший отступать ни перед человеком, ни перед зверем, он прожил в доме около трех лет, прежде чем счел лондонскую суматоху дурно влияющей на самочувствие. Друзья, навещавшие отставного полковника в его имении в Хэмпшире, непременно отмечали расцветший на его щеках здоровый румянец и значительно улучшившийся аппетит. Через год полковник Геррард женился на жившей по соседству вдове Уорлоу. Воистину, мать-природа творит чудеса, принимая в свое лоно заблудших чад.

Четвертый хозяин особняка, лорд Эббот, был молодоженом и рассчитывал провести под крышей прекрасного дома много счастливых лет. Трагическая история первых владельцев не пугала ни его, ни леди Констанс, но вскоре молодую супругу начали преследовать кошмары. В то время модными сделались спиритические сеансы в доме леди Холлоуэй, дважды в месяц, по четвергам, и неизменно благодаря мистеру Пибоди, известному медиуму, который осуществлял связь с потусторонним миром с той же непринужденностью, с какой принимал очередной чек за услуги. По личной просьбе лорда Эббота дама одолжила ему медиума, и он провел приватный сеанс. Никто не узнал, к каким результатам привел этот опыт, лорд и леди были чрезвычайно сдержанны, а медиум дал страшную клятву и расписку о сохранении тайны, но через месяц хозяева отправились за границу, оставив поверенному распоряжение продать дом.

В итоге особняк не слышал в своих стенах человеческих голосов уже почти два года, с тех пор как его приобрело семейство Брейс и приняло решение сдавать для временного проживания. Однако по мере того, как история дома обогащалась жуткими и пикантными подробностями, постепенно, но неумолимо уменьшалась его цена, и к моменту, когда помощник сэра Джекоби, поверенного семьи Брейс, поведал о загадочной и печальной судьбе особняка на Лаундес-плейс Джонатану Харкеру, арендная плата снизилась почти на треть.

Скрывая вспыхнувший интерес, молодой юрист выразил желание осмотреть этот удивительный дом, намекнув, что, возможно, иностранный аристократ, чьи интересы в Лондоне представляет его фирма, пожелает поселиться там на зиму, а потом, быть может, и приобрести. Помощник с радостью вызвался проводить Джонатана.

Дом содержался в образцовом порядке, хотя прислуга предпочитала проводить в его стенах как можно меньше времени. С первого же шага Джонатан ощутил, как по спине пробежал холодок. Словно чужой зловещий взгляд сопровождал его повсюду, а до слуха доносились звуки, отдаленно напоминающие болезненное дыхание и шаркающие шаги. Незримая тень витала над этим домом, коридоры наполняли мрачные отголоски трагедий. Джонатан решил, что его клиенту придется по вкусу здешняя обстановка. Во всяком случае, ему атмосфера живо напомнила графский замок в Трансильвании.

Интуиция не подвела. Едва переступив порог, Аурель принялся осматривать все уголки с плохо скрываемым восторгом. Он обследовал холл, затем решительно открыл тяжелую двойную дверь, за которой обнаружился зал для приемов, и заявил, что именно там устроит банкет в честь новоселья.

В библиотеке носферату задержался дольше, после чего вынес вердикт, что собрание сочинений не столь обширно, как отцовское, зато имеется больше новинок, которые в Трансильванию всегда доставляют с задержкой, и наконец он сможет читать и обсуждать популярные романы одновременно с высшим светом.

Хозяйственные помещения мало заинтересовали графа, как и кухня, и комнаты прислуги – это он привычно отдал Игорю, который только кивал доносившимся из разных углов словам хозяина и делал какие-то пометки в толстой записной книжке. Искоса взглянув на него, Джонатан решил, что настало самое подходящее время для беседы о вервольфах.

– Вы, должно быть, очень беспокоитесь о его сиятельстве, – начал он издалека.

– Граф велеть за ним присматривать, сопровождать и защищать, – ответил Игорь. – Большой город, герр Аурель никогда раньше такой не бывать.

– А граф?

– Граф бывать, – слуга снова что-то записал. Джонатан заглянул ему через плечо, но разобрать сумел всего несколько слов крайне приземленного значения: расчеты, во сколько обойдется переделка обстановки. – Граф ездить в Вену, в Париж, давно. Говорить, большие города вызывать мигрень. Нет ничего прекрасней наших гор! – В глазах Игоря зажегся огонь патриотизма.

– Вам не нравится Лондон?

– Лондон красивый город. Большой, много людей. Отличная погода для дети ночи.

Джонатан фыркнул.

– А для вервольфов?

– Нет, вервольфы тут не жить, – покачал головой Игорь. – Тот был единственный, если их много, мы бы знать. Граф часто на них охотиться, он говорить: слушай, Игорь, как они петь? Что это означать? Означать, эти твари снова бегать в мои леса! И тогда он выходить и бить их!

Что-то царапнуло Джонатана при этих словах. В памяти всплывал другой голос, который адвокат с превеликим удовольствием бы забыл.

– Вы говорили, что отец сэра Ауреля не охотился на оборотней? – поймал он, наконец, не дающую покоя мысль.

– Нет, мой граф не охотиться, – подтвердил тот. – Другой граф, я служить у него раньше. Он быть его родственник, из тот замок, где вы тогда наносить визит с профессором.

– Граф… – Джонатан запнулся, прежде чем произнес имя: – Дракула?

– Да-да! – Игорь просиял. – Он называть себя Дракула, как дракон. Его отец быть в орден Дракон, и он тоже. Но, – он подмигнул, – я это не говорить, а вы не слышать, мы не называть имен. Отец герр Аурель быть очень расстроен и не хотеть, чтобы люди охотиться на его сын и приходить под стены замка с кольями.

Джонатана разобрал смех, с трудом удалось его подавить. Вампир-аристократ не хочет, чтобы его имя связывали с оставившим после себя недобрую память родственником?

– Я служить у граф «Дэ», я так его называть, хорошо? – Молодой человек кивнул. – Я служить у него много лет. Но он меня увольнять! Я быть виноват, я признавать, когда граф быть на охоте, я приглашать в замок гость. Он быть путник, заблудиться, искать дорогу, я приглашать его ужинать и ночевать у нас. Он быть вежливый гость, хорошо петь, мы все его слушать. Наутро он уходить, а вечером вернуться граф. Он заметить, что быть гость и рассердиться, говорить, что я не слуга