Бездарь из столицы - Максим Казанцев

Таких, как он, во всем мире было всего четверо — правители других великих империй, эфирники ранга Повелитель Стихий, такие же титаны-долгожители. И никто из них не смел недооценивать «Русского Медведя», чья физическая мощь с лихвой компенсировала отсутствие зрелищных магических плетений. Но у могущества была и обратная сторона — время…оно не щадило никого. Даже его легендарное тело, пусть и медленнее, чем у обычных людей, но дряхлело. И он это чувствовал.

Напротив него, почтительно склонив голову, стоял директор Тайной Службы империи Максим Казанцев, эфирик ранга «Океан» третьего этапа — один из сильнейших магов Империи и второй после императора.

— Ваше Величество, тенденция подтверждается, — голос Казанцева был безэмоционален. — Статистика неумолима. С каждым десятилетием средний показатель силы одаренных империи падает. Если раньше в каждом поколении аристократических семей рождались дети с потенциалом хотя бы «Моря» или «Титана», то теперь мы радуемся «Озеру» и «Несокрушимому». А большинство же имеет вообще вторые и третьи ранги. И даже их они не хотят развивать в боях с тварями, довольствуясь естественным ростом и приемом элексиров.

Император тяжело вздохнул, и воздух в комнате физически задрожал от этого звука.

— Объясни мне еще раз, Максим. Не как правителю, а как старому боевому товарищу. Как деградировали те, чьи предки могли менять русла рек и рушить горы? Чьи предшественники моего уровня, Богоподобные и Стихийники, сражались с легионами тварей в самом центре аномальной зоны? Где теперь эта сила?

— Причины системные, Ваше Величество, — ответил Казанцев. — Во-первых, аномальные зоны. Дети аристократов во всем мире не хотят рисковать. Зачем лезть в самое пекло Великой Сибирской Расщелины или в свои аномальные зоны, когда можно отсидеться на окраине, выполняя лишь минимальную квоту по зачистке, а львиную долю эликсиров и ингредиентов добывают для них наемники-простолюдины, гибнущие десятками? Они размякли. Избаловались комфортом и своей безнаказанностью.

— И так по всему миру? — проворчал Император.

— Так по всему миру, Ваше Величество. Но для нас это смертельно опасно. На нашей территории — крупнейшая аномалия планеты. Это и наш главный ресурс, и наш главный фронт. Стоит нам ослабнуть — и стая стервятников с Запада, Юга и Востока разорвет нас на части. Они только и ждут момента.

— А что простолюдины? — сменил тему Александр. — Таланты ведь рождаются и среди них. Они голодны, амбициозны. Они должны компенсировать упадок элиты.

Здесь Казанцев позволил себе горькую усмешку.

— Их подавляют. Системно и жестоко. Любой простолюдин, проявивший выдающийся дар, сразу попадает под «крыло» того или иного клана. Его либо покупают, либо запугивают, либо… убирают, если он оказывается слишком строптивым. Кланы не хотят растить себе конкурентов. Они душат будущее Империи в угоду своей сиюминутной выгоде.

Император с силой ударил кулаком по столу. Казалось, вся подземная обитель содрогнулась от одного этого действия. Но старый, закаленный в самом центре аномалии дуб устоял.

— Как тот случай, о котором ты мне докладывал несколько месяцев назад?

— Все верно, семейство Светловых. Дочь с двойным даром, а отец — террант ранга «Закалка».

— Напомни, что там произошло?

— Девочка отказала наследнику клана Волковых, и он сбил их насмерть на дороге, как тараканов. И мы ничего не смогли ему сделать! Потому что, если тронем одного, все остальные кланы сплотятся против трона! Они дружны только в двух случаях: когда делят чужую добычу и когда чувствуют угрозу своей власти от Императора!

Император заскрипел зубами и молча кивнул. Признавать это было горько, но это была правда. Даже он не мог игнорировать свору этих шакалов, жадно пожирающих достояние империи.

Александр IV задумался на несколько минут, а после решительно поднялся с кресла. Его исполинская фигура заслонила свет от светильников. В его глазах горел огонь давно забытой ярости.

— Хватит. Мы топчемся на месте, пока империя гниет изнутри. Если аристократия забыла о долге и хочет лишь паразитировать, мы найдем им замену.

Он прошелся по залу, его шаги отдавались глухим гулом.

— Я восстановлю эдикт моего прапрадеда. Тот, что был отменен малодушными советниками триста лет назад. Эдикт, который они назвали «опасным для устоев».

Казанцев замер, понимая, к чему клонит Император.

— Ваше Величество… Эдикт о «Земском Дворянстве»? Но кланы взбунтуются!

— Пусть бунтуют! — громовым раскатом прогремел голос правителя Великой Страны. — С завтрашнего дня любой простолюдин, достигший в нашей Империи 5 ранга: «Титан» на Терранском пути или «Море» на Эфирном, получит личный дворянский титул и земельный надел у границ аномальной зоны. Не по милости клана, а по воле Императора! Пусть доказывают свою преданность Империи не происхождением, а кровью и подвигом на Зачистке! Пусть эти голодные волчата напомнят нашим сытым, изнеженным аристократам, что такое настоящая сила и долг! И посмотрим кто теперь забегает как таракан!

Казанцев только молча кивнул на данную вспышку гнева. Решение было принято и по взгляду своего ВЕЛИКОГО правителя и старого друга он понял — вступать в спор бесполезно.

В Зал Молчания вернулась тишина, но теперь она была звенящей от осознания грядущих перемен. Император смотрел в стену, словно видя сквозь нее далекий, залитый неоном город, где в это самое время молодой человек по имени Марк Светлов с надеждой смотрел на создание ключа к силе. Силе, которая могла перевернуть весь расклад игры под названием ЖИЗНЬ.

Глава 7. Боль преображения

Лазер работал с гипнотической красотой и точностью. Марк не отрывал от него глаз, завороженный этим зрелищем. Он не просто наблюдал за машиной — он чувствовал каждый импульс луча, каждое микроскопическое движение каретки, будто это было продолжением его собственной воли. Парень больше не был просто носителем знания — он был дирижером, управляющим симфонией из света, энергии и древней магии.

Часы пролетели незаметно. Солнечный свет, пробивавшийся сквозь грязное окно, сменился сумеречными городскими бликами, а затем и глухой ночной тьмой. Марк не включал основной свет — лишь тусклая настольная лампа и собственное свечение монитора освещали его лицо, застывшее в маске предельной концентрации. Периодически он подходил к станку и отслеживал процесс гравировки.

И вот спустя почти десять часов парень понял, что что-то идет не так… Ледяной червячок паники скользнул по его позвоночнику. Он прищурился, вглядываясь в рубин. Лазер продолжал свою ювелирную работу, но свободного места на идеальной поверхности камня почти не оставалось, а до завершения главного, финального рунического контура — того самого, что должен был замкнуть цепь и активировать всю систему, — было еще далеко. У него еще была надежда, что все идет по плану и